Он был таким волнительным и сладким – мой первый поцелуй со вкусом сливок.

====== Отражение ======

Иногда мне казалось, что мир наш не так уж и велик. А вселенная и того меньше. Как маленькая вишенка на ветке старого высокого дерева-гиганта. Кора его изрезана трещинами, кое-где ветки высохли и скрипели от ветра, так и грозя переломиться. И ягод-то на нём не так уж и много, едва наберётся на горсть. Но дерево упрямо стоит под ударами ветра, трещит и сыплет пожелтевшими листьями. И этот маленький вишнёвый мирок – вселенная. Подставить к стволу лестницу – и доберёшься до самой верхушки. Вот и прошёл вселенную от начала до края, и собрал в ладонь миры – вишни. Такой мне видится Земля – всего лишь маленькая вишенка на старом желтеющем древе вселенной.

И пусть этому дереву много-много лет, оно всё же не вечно. Вишенок на старых толстых ветках совсем немного, но ствол склоняется всё ниже к земле, гнётся, трещит, и листья на ветвях желтеют и осыпаются, мощные корни вырываются из земли. Кто знает, сколько ещё времени осталось старой вишне стоять под безжалостными порывами ветра. Год, десятилетия, тысячи лет. А может оно уже давно упало, переломилось, и на его месте появился новый тонкий росточек, а старая вишня медленно погибает, догнивает, утягивая за собой и никем не собранные ягоды.

И на одной из таких вишенок я живу. А она маленькая-маленькая, с зёрнышком в центре. На её фоне я кажусь лишь песчинкой, едва заметной, совсем крошечной. Но из горсти вишенок-миров, среди миллиардов песчинок-людей Вселенная отыскала именно меня и одарила своей милостью. Выходит, мир наш не такой уж и огромный? Ведь как иначе объяснить моё счастье? Я пожелала чуда у падающей звезды, и сама вселенная откликнулась на мой зов. Она нашла меня и подарила любовь соседа. Разве это нельзя назвать чудом?

Быть может, вселенная всё это время испытывала меня? Сломаюсь ли я от её тяжёлых ударов, выдержу ли все напасти. Достойна ли я жить дальше и идти навстречу своему предназначению. И вселенная даровала мне счастье, самое настоящее чудо – любовь соседа. А это значит, что я прошла её испытание.

Или нет?

Вот уже пять дней прошло с того момента, как сосед меня впервые поцеловал, и ровно пять дней с тех пор, как мистические события прекратились и оставили меня в покое. Возможно, это достойная награда, освобождение от жестоких игр судьбы. Возможно, это лишь затишье перед бурей, перед настоящим испытанием. Что ещё меня ждёт впереди?

Утром сосед вызвался научить меня готовить свою фирменную пасту. Впрочем, получалось у него неважно: мы оба были чрезвычайно смущены, и процесс приготовления непозволительно затягивался. Каждое мимолётное прикосновение заставляло краснеть и отводить взгляд, и это было слишком непривычным, словно мы были знакомы первый день, а не долгие годы. Хотя, наверное, подобное сравнение действительно имело место в нашем случае. Как будто, перешагнув порог дружбы, мы изучали друг друга заново, с чистого листа. Мы были друг для друга словно незнакомцы.

Сосед суетился, у него всё валилось из рук, он был необыкновенно неуклюж и неосторожен, что совершенно на него не похоже. Должно быть, он чувствовал то же, что и я, и это выбивало его из привычного равновесия. Смущение, неверие, испуг, восторг. Всё это я читала в его глазах, скрытых за толстыми стёклами очков. Как будто после нашего поцелуя я стала не только понимать, но чувствовать его; как будто мы открыли друг другу души, а не только сердца. И с каждым днём, часом, минутой, мы становились ближе друг к другу. Несмотря на то, что мы были знакомы всю жизнь, теперь сосед открывался для меня с новой стороны, и мне приходилось изучать его заново. И это было интересно, волнующе. Мне нравилось наблюдать за новым соседом, хотя нет-нет да и проскальзывала мысль, что мне будет не хватать его прежнего, нашей дружбы. Но я была счастлива, ведь моё желание сбылось. Сосед выглядел счастливым тоже.

Мне нравилось просто в открытую разглядывать его и не бояться быть пойманной. Я заслушивалась его немного монотонным голосом и не вникала в смысл сказанного. Наблюдала за его движениями, мимикой, подмечала всё, на что не имела права смотреть раньше.

– От твоего взгляда мне не по себе, – сосед отвёл глаза и порозовел, передёрнул плечами. Заметил, кажется.

– Так смотрят влюблённые девочки, – улыбнулась я загадочно и отправила в рот ягоду клубники. – Привыкай!

– Ох, если ты так же будешь смотреть посреди ночи, когда я сплю… – сосед показательно поёжился и бросил на меня хитрый взгляд. – Меня замучит бессонница!

– Ты пересмотрел ужастиков! – со смехом я легко пихнула его в плечо. – Эй, хочешь сказать, что я жуткая?

Сосед перехватил мои руки за запястья и привлёк меня к себе, поцеловал в лоб и обнял. В его руках было уютно и тепло.

– Вовсе нет, – он примирительно потрепал меня по волосам. – Но на всякий случай я бы припрятал под подушкой распятие и связку чеснока, – притворно нахмурившись, прошептал сосед так, чтобы я услышала, и снова с хитринкой поглядел на меня, ожидая реакции.

– Эй!!!

И под наш общий смех он принялся меня щекотать.

Провозившись до обеда, мы всё же закончили готовить пасту, а после, я до глубокой ночи читала ему книгу вслух. Страниц было не так много, и я вполне управилась бы часа за четыре, но постоянно прерывалась, чтобы прокомментировать поступки героев. А сосед непременно начинал спорить, и наши баталии затягивались едва ли не на час. Честно говоря, герои книги вовсе не были мне интересны. Но я чувствовала на себе пристальный изучающий взгляд соседа, и под ним моё лицо начинало гореть. Казалось, даже уши пылают! И я намеренно вовлекала его в спор, чтобы отвлечься от пронзительных серых глаз. Так было проще.

А потом он ушёл, ведь его ждал Честер, который за день наверняка безумно соскучился по своему хозяину. Мне следовало лечь спать, но я никак не могла успокоить бушевавшие в груди эмоции, поэтому бродила бесцельно по дому, танцевала, напевала и непременно думала о соседе, который был мил моему сердцу. Он изменил меня, мою жизнь, и я была счастлива рядом с ним, по-настоящему счастлива. Никогда в жизни я не чувствовала ничего сильнее любви к нему. И это было прекрасно.

– Похоже, магия в самом деле существует, – улыбнулась я своему отражению. Оно выглядело необыкновенно радостным и довольным. – Моё желание сбылось, кто ещё может подобным похвастаться, а?

Отражение ответило мне улыбкой, и я засмеялась.

– Вот и я о том же.

Новая баночка с мазью никак не желала открываться, и мне пришлось поддеть крышку ножом. Забинтованные пальцы плохо слушались, нож так и норовил соскочить. Но то ли от усталости, то ли от хорошего настроения, мне не было дела до возможных последствий, поэтому я не была осторожна. Лишь бы быстрее всё это закончить и пойти спать, чтобы мне приснился мой возлюбленный, его улыбающееся веснушчатое лицо и хитрые прищуренные глаза.

Нож врезался в запястье и порезал кожу. Я вскрикнула – скорее больше от испуга, чем от боли – и бросила нож в раковину. Кровь струйкой потекла из ранки и закапала на белоснежную поверхность раковины, и мне пришлось спешно перебинтовать запястье. Так и не открытая баночка с мазью осталась дожидаться соседа возле крана.

Я погасила свет и, зевая и потягиваясь, направилась спать.

А на зеркале, не замеченная никем, осталась капелька крови. Долго, медленно и неторопливо, она становилась всё меньше и меньше, пока не исчезла вовсе, не оставив и следа. И тогда зеркальная гладь пошла рябью, как вода от прикосновения, и подёрнулась дымкой, что клубилась и волновалась, словно раздразнённые ветром облака, пока не приняла человеческие очертания.

====== Принцесса ======

Следующим утром сосед заявился с известием, что у него для меня сюрприз. Как обычно, влетел в дом без стука, просто распахнув с порога дверь. Он делал так всегда, и я не имела ничего против, даже больше не пугалась, когда он врывался в моё жилище совсем уж внезапно. К новости я отнеслась настороженно, ведь сюрпризы подразумевают неожиданности, а я их не любила, но, тем не менее, поспешила переодеваться, как велел сосед. Вид его был весьма воодушевлённым, что прибавило мне немного спокойствия.