Вой напоминал вопли страдающих людей, искажённые и от этого ещё более пугающие. Я сидела в гостиной в излюбленном кресле с торчащей пружинкой и пыталась думать. То, что происходит со мной, либо сумасшествие, либо нечто необъяснимое. Я не могла найти точный ответ, что же это такое, но знала, что теперь я совсем одинока в своём безумии, и только я могла разобраться во всём этом. Ведь в мои руки помимо звезды упало и счастье, и отпускать его из-за таких непонятных, страшных, пугающих и странных вещей я не хотела. Уверена, сосед не стал бы мириться с моими закидонами долго. Рано или поздно ему надоест со мной возиться, и он уйдёт, навсегда вычёркивая меня из своей жизни. Я не могла этого допустить.

Вооружившись шваброй, я двинулась прямиком на чердак, пусть колени и дрожали, а пальцы нервно царапали деревянную ручку моего импровизированного оружия.

Стоило мне открыть ведущую под крышу дверь, все звуки разом затихли.

Чердак встретил меня темнотой. Пыльный сухой воздух заставлял нос чесаться и едва не чихать. Я прошла вперёд, осторожно ступая по запылённым старым доскам, сжимая в руках древко швабры. Мои шаги и скрип досок были единственным звуком, разрезающим тишину, и это было подозрительным. Куда пропал вой? Я не чувствовала страха, только смертельную усталость и желание разобраться во всём и наконец покончить с моими кошмарами, чтобы зажить счастливой жизнью с соседом и даже не вспоминать о случившемся.

Я обошла весь чердак, но так и не нашла источник шума. Мышеловки, оставленные мною ещё пять лет назад, стояли нетронутыми, и сыр на них давно истлел. Я выдохнула шумно, отставила швабру к стене и запустила руку в волосы, как часто любил делать сосед. То ли шум оказался плодом моего воображения, то ли он действительно исчез, но ничто на всём чердаке не было похоже на подозрительный предмет, издающий ужасающий вой.

Вздохнув, я собралась уходить, но взгляд мельком уловил какое-то свечение сбоку, и я обернулась. То было старинное зеркало, накрытое простынёй, оно слабо светилось, почти незаметно наряду с фонариком. Поэтому я выключила его, убрала в карман и сдёрнула простыню с зеркала.

Свет лился прямо изнутри, как будто это не зеркало было вовсе, а коридор с факелами на стенах. Вот только отражения моего там не было, а на его месте в самых ногах лежал большой пёс, он тихонько скулил и слабо вилял хвостом. Я отступила на несколько шагов и вцепилась в собственные волосы. Этого пса я узнаю где угодно.

– Честер? – прошептала я, и пёс поднял голову, посмотрел на меня.

Пёс соседа поднялся на дрожащих лапах и завилял хвостом. С его шерсти капала вода, собираясь в лужу под ним, но Честер её будто не замечал, смотря на меня мутными белыми глазами. Он открыл пасть, и из неё вырвался тот самый вой, что мучил меня с самого утра. Из пасти Честера хлынула вода, пёс забился и заскулил, и его душераздирающий собачий визг звучал наравне с демоническим воем.

Вода из зеркала просочилась на пол и струйкой устремилась ко мне. Что за чертовщина! Этого просто не может быть!

– Нет! – вскрикнула я и попятилась, а странная вода как по наводке текла прямиком ко мне. Она едва заметно сияла зеленоватым светом и источала мерзкий запах водорослей. – Нет-нет-нет, только не снова, только не опять!

С воплем я вылетела с чердака, заперла дверь и сбежала по ступеням на первый этаж. Прислушалась. Наверху было спокойно. Страшный вой так и не повторился, из-под запертой двери не текла вода. Как будто всё произошедшее мне попросту привиделось. И у меня вновь не было ровно никаких доказательств, что это действительно случилось наяву, а не нарисовано моим воображением.

Я прошла в ванную ополоснуть горящее лицо, чтобы хоть как-то успокоиться и привести мысли в порядок. Это случилось в реальности, или мёртвый пёс и вода из зеркала – дурацкая шутка воспалённой фантазии?

Открыла кран, но вода, к моему удивлению, не пошла. Через мгновение в трубах захлюпало, и я услышала чёткий и громкий шёпот, идущий прямо из крана:

– Это не его дело!

Заскулив, я быстро завинтила кран и выбежала из ванной, а в спину мне летели новые слова:

– Не его дело! Ты подводишь его к могиле! – вопил голос, заглушая даже мой собственный крик.

Я бросилась к входной двери, распахнула её и столкнулась с соседом. От него я узнала, что сегодня Честер умер.

Я сошла с ума! Я сошла с ума!

====== Я просто сошла с ума ======

– Что такое жизнь? – я смотрела вдаль, на заходящее солнце. Последние лучи скользнули по земле, окрашивая её в ярко-рыжий. Как будто пламя полыхнуло и вмиг угасло, и ни единой искры не осталось после него. Такое яркое, горячее, сияющее, после своей смерти солнце не оставило ничего, чтобы напоминать о себе в тёмные холодные ночи. Только память. Только воспоминания о тепле и свете. – Живём ли мы по-настоящему или всё наше существование – чья-то гениальная выдумка, симуляция в большом и громоздком компьютере?

– Не думаю, что на громоздком компьютере можно создать столь детальную и проработанную реальность, – устало ответил сосед, прижавшись к моему боку теснее. Начинало холодать. – Хотя, даже если вся наша жизнь – двоичный код, это не имеет значения.

– Почему?

– Там люди не умирают по-настоящему. Они просто стираются из программы. А если и не стираются, то остаются в памяти.

– В нашей?

– И в нашей тоже, – грустно улыбнулся сосед. Он положил голову мне на плечо и вздохнул. Бутылка вина в моих ладонях давно опустела, но я не отложила её в сторону только потому, что тогда мне некуда было бы деть руки. Тяжесть головы соседа на плече была приятной. – Было бы здорово, если бы каждый, кто исчез из такой реальности, не стирался из неё бесследно. Чтобы информация о нём сохранялась на сервере, и каждый персонаж мог вновь вернуться в игру. Даже если бы его память была обнулена, это всё равно было бы здорово.

– Перерождение, – улыбнулась я в ответ. – Думаю, так всё и есть на самом деле. Программисту наверняка будет куда проще использовать уже готовый материал, который он же и написал ранее, чем создавать с чистого листа новый. Хотя, я в этом ничегошеньки не понимаю! Откуда тогда берутся приведения?

– Призраков не существует.

– Ты не можешь этого знать! Научно не было доказано, что их совсем нет. У каждого человека ведь есть душа, да? Значит, после смерти тела она куда-то девается. Душа – это и есть призрак без своего тела. А те, кто не использован программистом в программе повторно по какой-то причине, вынуждены блуждать по земле, пока не дождутся своего часа.

– Сегодня твои истории звучат более странно, чем всегда, – тихо засмеялся сосед. – Даже если призраки и есть в нашей вселенной-игре, то это либо ошибки в коде, либо намеренно введённый элемент.

– Но разве если в коде ошибка, он будет работать?

– Не все ошибки приводят к краху. Вполне возможно, что создатель нашей реальности даже не знает о ней. Или же призрак – это остаточный след персонажа. Его нельзя стереть из реальности мгновенно и отправить на перерождение, поэтому он и продолжает появляться тут и там, потому что не из всех отрезков кода он пока был удалён.

– Значит, чем больше персонаж успел сделать, тем дольше он будет призраком?

– Выходит, что так.

– Это как жизнь после смерти. Как будто тебя уже нет, но ты продолжаешь существовать на грани реальности. Это… здорово, наверное.

– Здорово, – кивнул с улыбкой сосед.

– А ты правда не видел призраков или просто отговариваешься, потому что это противоречит твоему мировоззрению?

– Ох, как закрутила, – сосед поднял голову с моего плеча и похрустел шеей. – Приведений не существует.

– Ты не ответил, – я повернулась к соседу, но он на меня не смотрел. – Ты… видел Честера после того как он… Или мистера Бёрнса? Видел?

Сосед тяжело вздохнул и поднялся на ноги, поглядел на небо, где уже зажигались первые звёзды. Сизые облака напоминали заплатки, пришитые небрежно прямо к небесам.

– Похолодало. Думаю, пора вернуться в дом, пока ты снова не простудилась. Пойдём, – он махнул мне рукой и направился прочь с холма. Я встала и поплелась за ним. Такой уход показался мне очень грубым.