Покончив с трапезой, мы переместились в гостиную и заняли кресла. Сосед тяжело выдохнул, поправил очки на носу и прикрыл на минуту глаза.

– Что тебя беспокоит?

– Знаешь, Мел, – сосед тяжело вздохнул и запустил пятерню в волосы. – Я до последнего не хотел верить тебе. Пытался убедить себя, что глаза лгут мне, или что всё это просто приснилось. Но после обеда я изучил тот образец воды под микроскопом. Помнишь, я говорил тебе? И… это что угодно, только не вода. Я не знаю, как объяснить, чтобы ты поняла.

Я не знала, что ему ответить. Мистика и странные загадочные события давно оставили меня, и теперь я мечтала только забыть о них и больше никогда не вспоминать. Всё кончилось, и я старательно убеждала себя, что теперь абсолютно свободна. Одни лишь раны на ладонях напоминали о произошедшем, да упрямство соседа, который не мог отпустить случившееся на самотёк и жаждал докопаться до правды.

– На что это тогда похоже, если не на воду?

– Я не знаю. Не встречал ничего подобного никогда в жизни. Знаешь, Мел, это как рассматривать под микроскопом живое существо. Оно движется, функционирует и даже регенерирует. И это живое было не в воде. Оно само было водой, как бы глупо это ни звучало.

Сосед замолчал и уткнулся взглядом в сложенные замочком руки. Он дышал глубоко и шумно, мотал головой и изредка вставал с кресла и начинал мерять шагами гостиную.

– Ты пробовал её на вкус, я помню.

Сосед остановился и нечитаемым взглядом поглядел на меня. Он смотрел будто насквозь, словно хотел заглянуть глубже, за границу привычного и, наконец, найти ответы на вопросы, которые так волновали его.

– Да. Но не это сейчас важно.

– Почему? Какая-то неизвестная науке живая штука сейчас сидит внутри тебя. Мы не знаем, что она может сделать. Эта вода пыталась то ли убить меня, то ли довести до самоубийства, а сейчас она в тебе. Разве это не имеет значения?

Сосед снял очки и небрежно бросил их на кофейный столик, потёр двумя пальцами переносицу.

– Сейчас – нет. Первостепенная задача – выяснить, что это такое. Только располагая полной информацией, я пойму, что делать дальше. В понедельник я съезжу в институт, покажу образец профессору с моей кафедры. Может, он встречался с чем-то подобным.

– А если нет?

– Не знаю. Но я должен разобраться во всём этом. Тебе может грозить опасность, я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось.

– Потому что мы друзья?

– Потому что я тебя люблю. Запомни и не спрашивай глупости.

Сосед пересадил меня к себе на колени и потрепал по волосам. Я обвила руками его талию и потёрлась щекой об его грудь. Тёплый. Родной. Мой. Я спрятала румянец за волосами и уткнулась в грудь соседа носом.

– Может, это как-то связано с той звездой, до которой я дотронулась? С этого и начались странности, – я пожала плечами и закрыла глаза. – С того самого дня всё пошло наперекосяк. Вся эта история с водой, снегом… У меня совсем нет других идей.

Я почувствовала, что сосед напрягся, но своё состояние он никак по-другому не выразил и спокойно ответил:

– Всё же я убеждён, что тебе это приснилось. Звёзды – это гигантские космические тела, они не могут падать на Землю в виде маленьких шариков и сыпать снегом.

– Но это было! Клянусь тебе!

– Мел… Твой рассказ противоречит всем физическим законам.

– Но, когда вода затопила мой двор, ты поверил. Ты сам всё видел! И это тоже невозможно и тоже противоречит законам физики! Вода была внутри дома, снаружи, откуда она взялась? И она не исчезла бесследно, ты лично был свидетелем, как она растеклась по всей улице.

– Тут с тобой соглашусь, хорошо. Но сегодня стало ясно, что это даже не вода. Я не знаю, что думать, Мел.

Размышления зашли в тупик. Мы сидели и молчали, сосед гладил меня по волосам, приобняв за спину, а я нежилась в его объятиях, вдыхая запах травы, пропитавший его футболку, и слушала удары его сердца.

– Тебе тоже может грозить опасность, – прошептала едва различимо, но сосед услышал.

– В таком случае, – он теснее прижал меня к себе и поцеловал в макушку. – Если я так ничего и не сумею разгадать, мы пойдём ко дну вместе.

Учитывая недавние события, я не знала, буквально это было сказано или в переносном смысле. Также я не знала, был ли сосед со мной до конца откровенен. Вдруг он узнал что-то, но решил утаить от меня, чтобы не заставлять волноваться? Я не решилась спрашивать его об этом.

В этот раз я вновь умолчала про загадочную фразу, услышанную в шуме капающей с крыши воды. Потому что не хотела тревожить соседа ещё сильнее, заставлять его волноваться и тратить своё время на бессмысленные теперь вещи. Если он убеждён, что эта вода опасна, я не сумею его переубедить. Так же как и не сумею уверить его в том, что всё закончилось. Мой любимый всегда был упёртым и упрямым.

Этой ночью мы оба так и не смогли уснуть, а утром меня ждала новая глава истории ужасов.

====== Кровь ======

Мне никогда не нравились больницы. Эта слепящая белизна, чистота, запах лекарств и много-много незнакомых людей, которые проходят мимо и иногда скользят по мне безразличным взглядом, – всё это держало в напряжении и заставляло волноваться. Страха не было, но находиться среди незнакомцев мне было тяжело ещё с малых лет. Наверное, именно по этой причине моим единственным другом был сосед, которого я знала чуть ли не с рождения. Прочие же попытки завести знакомства заканчивались панической дрожью и навязчивой идеей сбежать домой и закрыться ото всех на свете, поэтому заранее обречённые на провал попытки я оставила давным-давно и довольствовалась обществом соседа. Большего мне было и не нужно.

Я не бывала в больницах настолько часто, чтобы успеть их возненавидеть. Просто здесь царила особая атмосфера, которая давила и угнетала. Мне хватило лишь нескольких недолгих посещений, чтобы утвердиться во мнении, что больницы – это совсем не то место, где я хочу появляться. Только острая необходимость вынуждала меня посещать подобные места, и сегодня этой необходимостью был сосед. Если бы не его раздражающая дотошность и чрезмерная суетливость, я бы сидела сейчас у себя дома и пила горячий черничный чай, а не ждала своей очереди на железной скамье возле кабинета врача.

Доктор принял меня через двадцать минут, дежурно поприветствовав и одарив лучезарной улыбкой. Это был совсем не тот врач, что осматривал мои руки в прошлый раз. Сосед счёл его недостаточно компетентным и порекомендовал знакомого доктора, который по совместительству также являлся другом его семьи. Мне оставалось только принять его заботу и записаться на приём.

Я поздоровалась в ответ и отвела взгляд.

– Мисс Мелани Синнер, я полагаю? – в ответ на мой кивок доктор улыбнулся вновь и жестом пригласил сесть напротив. Я едва подавила вздох и молча опустилась на предложенное место. – Меня зовут доктор Бенедикт Бёрнс, Ваш друг рассказал мне о Вашей проблеме. Давайте взглянем на Ваши раны.

Его жизнерадостность казалась мне неуместной. Пристальный, изучающий взгляд вынуждал меня отворачиваться и ещё ниже опускать голову, чтобы скрыться. У него не было ничего общего с взглядом соседа, который, случалось, тоже бывал излишне внимательным, но ничуть не раздражал. Серые глаза доктора вызывали во мне только неприязнь, хотя он ничем не заслужил подобной оценки. Наверное, будь со мной рядом сосед, я не была бы столь критична, и доктор Бёрнс остался бы для меня очередным безликим человеком, о котором я забыла бы через несколько дней. Но я была совершенно одна со своей боязнью незнакомцев и сильнейшей нелюбовью оказываться вдали от дома. Разум настойчиво шептал, что виной моего взвинченного состояния был смазливый улыбчивый доктор с бледно-серыми смеющимися глазами.

– Я уверен, что Ваш ожог не настолько серьёзный, как меня уверял Ваш друг, – доктор Бёрнс ободряюще улыбнулся. – Я являюсь специалистом в данной области и уверяю Вас, меня нельзя удивить. В моей практике бывали самые страшные и нестандартные случаи, поэтому можете не переживать насчёт моей компетенции, мисс Синнер. Меня предупредили насчёт Вашего недоверия и скептицизма.