Зайя к одной подлез. Жалуется на радикулит, прочие немощи. Обещал подлечить. Массажем! Отнекивается. Не позволяют домашние условия. Мать! Словно мать не женщина, не поймет слабость-потребность. Сама насытилась – пусть не мешает!

– Мать твою так! – взорвался Зайя. – Так чего же ты, тварюга, тянешь резину? Говори прямо: согласна? Меня не возьмешь кокетством, не разжалобишь слезными обещаниями… чего церемониться? Обычная сучка. Должна с честью принять предложение.

Отнекивается. Он цинизм превратил в банальность. Изъясняется не только общепонятными жестами. И – словами! Дашь – пошли! Нет – пошла ты! У него не текут даже сопли от словесного возбуждения. Мертвый сон наступает только после продуктивного совокупления. Организм отдыхает для последующего труда. Не хочешь – тебе хуже! Подумаешь… С радикулитом оргазм не почувствуешь. Еще набиваешь цену!

Шашни лучше всего заводить с медичками. Они все понимают с первого знакомства. Достаточно одного слова, намека. Ведут себя достойно. Дают сразу. Или… отрезают! Не терпят приставаний. У них можно поживиться лекарствами. Имеют возбуждающие средства. Даже наркотики. Их можно выгодно толкануть. Торговцы наркотиками зашибают бешеную деньгу. С медичками выгодно общаться-толкаться. Платят за удовольствия. Затраты компенсируют. И среди них попадаются буферастые. Задницами крутят по правилам. Даже узкие бедра проносят с величавым видом. Готовые бляди! От одной чуть не стошнило… Начал подбивать клинья. Оказалась врачом – участковым терапевтом. Приняла без записи. Зайя зря снял рубаху, обнажил мускулистое, заросшее тело, расстегнул ширинку – не успел снять брюки. Она ничего не поняла! Для понта не выписала бюллетень.

– Здоровы! Надо меньше пить. Больше и лучше работать. Откуда взяла, что выпивает?

Потерял время. Не продолжилось знакомство. Не удастся устроить благополучное времяпрепровождение, личное счастье. Зайя пошел бродить по коридорам. Нет подходящей женщины. Одни старухи и… морды. Это называют местом свиданий. Биржа уродства, немощей.

Познакомился с одним типом. У него своя история. У каждого человека – своя история. Не бывает чужих историй. Они никому не нужны. В той жизни скучно получается. От скуки выть хочется. Отвоешься… после смерти! В борьбе за существование не осталось человечности. По недомыслию названа жизнью. В условиях сплошных нехваток страдают. Чаще всего – по женской части.

Жаль, закон не позволяет завести гарем. Жены, средства вклинения найдутся. Сплошное советское блядство не лучше гаремов. Женщин передать из государственного пользования в личное. Для самих полезнее избавиться от трудового пресса, из современной эмансипации подпасть под покровительство настоящих мужчин! Дети нуждаются в материнской ласке, в воспитании. Пора разогнать все ясли и детсады. Воспитательниц бросить на производство! Пусть вкалывают, себя лучше рекламируют, пока не обзавелись собственными детьми. В ночные часы ясли превращают в дома терпимости. Нянечки, воспитательницы на ночь водят к себе мужчин. Устраивают оргии! И такие бляди в первую смену опекают детей. Что полезное, доброе передадут нашим детям?

У нового знакомого Михаила какие-то нелады дома. Постоянно ссорится с сестрой. Называет ее истеричкой. Зайю заинтересовал рассказ в другом смысле: почему не попытаться обработать эту женщину? Сейчас ему безразлично, с кем спать. Нового знакомого взял под руку, повел провожать. Михаил вынужден пригласить к себе. Беседовали, перекусывали. На кухне появилась сестра знакомого. Зайя оценил ее с первого взгляда: обычная женщина – без особых привлекательных признаков. Сейчас у него нет других возможностей… С этого момента шурует в другом направлении. Зайя комплексными мерами преодолевает женское упорство, подступает нежненько. Проявляет уважительное отношение! Одновременно бросает несколько приманок. На одну обязательно привлечет. Доверие непременно вызывает ответную реакцию. Ему предстоит…

История Михаила забавна. Печальна. Случилась накануне. Еще не отошел – не остыли впечатления. Вовсе не зря понедельник называют тяжелым днем, полным забот. Произошло все именно в понедельник.

Скандал давно назревал, мог вылиться в любую минуту, разгореться в любой другой день. Михаил лет десять не общается с родной сестрой. Даже не разговаривают. Ведут отдельное хозяйство. Только что встречаются на кухне,

в передней. Чудной она человек! Зловредная, непонятливая. При этом чрезвычайно гордая, самолюбивая, заносчивая. Один Б-г знает, что она из себя мнит. Михаил давно заметил – вывел правило: умные люди – сдержаннее, скромнее, самокритичнее, не стремятся красоваться, не выпячивают собственные достоинства, не создают культ своей личности. Не разбрасывают пустые советы. Если уж советуют – дельное, соответствующее психологии, обстоятельствам. Глупые люди в самолюбии теряют, не находят ориентиры.

Из виду не упускать важное обстоятельство: само государство сильно способствовало развитию у женщин негативных свойств. Их самосознание возросло непомерно. Проявляют чрезмерные амбиции. Чем глупее, тупее человек, тем выше возносит собственную «личность». Во всем его ведет навязчивое самолюбие. Эгоизм выкристаллизовывается, материализуется в поступках. Много ума не нужно для всяких дурачеств. Упрямство обретает монолитную крепость. Противодействует любой новизне. Собственные амбиции, нужды противопоставляет общественным требованиям. Народная мудрость гласит: «Уступай дорогу шоферам, дуракам и женщинам». Михаил так и поступает. Человек он воспитанный. К женщинам проявляет уважительное отношение. Даже сестре уступает. Не всегда сдержишься – терпение не тугоплавкое. Лопается. Нервы не выдерживают напряжения.

День выдался не из легких: Михаил в половине восьмого утра занял очередь у поликлиники. Открыли дверь в половине девятого. Толпа потоком вынесла в вестибюль. Повезло: записался-таки к стоматологу. Проще попасть на прием к министру. Зуб болит давно. Не собрался раньше к врачу. Невыносимая боль заставила обратиться. Надоело упражняться в самолечении.

Сразу попасть на прием не удалось: заболела участковая. Потом случилась эпидемия гриппа, даже имеются смертельные случаи. Все лечебные силы бросили на ее ликвидацию. На вызовы посылают даже медсестер. При создавшихся обстоятельствах важно оказать первую помощь. Главное – вовремя посетить больного. Убедиться в соблюдении им постельного режима. Успокоить сочувствием. Прописать безвредные таблетки. Известно наше лечение. Умные, совестливые так и поступают. Только не напортить.

Эпидемия прошла, временно погашена ее вспышка. Стоматология начала приемы, лечение. Не только по скорой помощи. Не все врачи вернулись. Очереди! Всезнающие люди сообщили: «Еще не лечат. Больше удаляют. Им проще удалить!» Как уж будет… Талон только на двенадцать часов с минутами. Но это еще не все! Перед кабинетом другая собралась очередь. Живая! Рядом с ней постоянно возникают нахалы. Не считаются с условностями, приличиями. Талон дает только право войти в кабинет – не больше. По записи подбирают карточки. Оставить свои координаты на клочке бумаги…

Михаил не уходит из поликлиники. Стоит под дверью. Лучше потеряет время. Наверняка попадет на прием. Ожидает – снимут эту ноющую, одуряющую боль. Дело продвигается медленно. Время рвется вперед стремительнее очереди. Можно только дремать или прохаживаться. Вот уже перевалило за полдень. Впереди людей меньше. Всего несколько человек! Не уменьшилась очередь. Михаила удивило одно обстоятельство: впереди пристроились две женщины. В кабинет и раньше бесцеремонно врывались крикливые пациенты. Эти дамочки вывели из равновесия. С какой стати он должен их пропустить? Они без записи. Михаил – человек сдержанный. Не скандалит. Но эта ноющая боль… Потраченное время. Он не любит хитрецов, нарушителей справедливого течения событий. Не выдержал.

– Я по записи. На двенадцать, – предъявил талон. – А вы без очереди. Даже без записи. Не пропущу!

Молодая бочком приткнулась ближе к двери. Ворвется при первой возможности. Хватит нахальства! Прежде тихо протискивалась. Теперь возражает. Захватила позицию. Хоть силой ее отрывай от стены. Прокричала писклявым голоском: