— А что, разве нельзя?

— Официально, вроде не запрещено. Но Славка из ремонтников три дня назад набрался и сейчас в медблоке лежит. Сказали — упал. Только я не дура, знаю, как люди выглядят, когда падают и как, когда их бьют.

— Даже так? Спасибо, что предупредили. Я что-то за это должен?

— Это Рыжая Лерке должна, она сегодня за нее отрабатывает, так что за счет заведения. Иди уже.

Свернув пакет, чтобы максимально скрыть содержимое, засунул его подмышку и спешно покинул женский этаж. Дежурная у входа лишь окинула беглым взглядом и ничего не сказала.

Бутылку спрятал в комнате. Чистым пить не стал, слишком крепкое. Сбегал на кухню, где в свободном доступе стояли холодильники с газировкой. На обратном пути понял, что хоть немного отвлекся от тяжелых мыслей.

Соседа в комнате еще нет, будет просто замечательно, если вообще не вернется. Не запомнил, где он работает, но ночные смены у него бывали. Наполнил стакан на треть янтарным алкоголем, долив до краев колой. С первым же глотком почувствовал, как по телу разливается приятное тепло. Тянуть не стал, добил до дна залпом. Отдышался и тут же набрал второй. Сознание моментально помутилось. Мысли расплылись, как расплавленное сливочное масло по горячему тосту. Сегодня уже точно ничего не изменится. Никуда не поедут, ничего нового не узнают, а так он хоть сможет уснуть.

8 июля.

12.43 по московскому времени

Ферма под Крымском.

Князев сидел на поливной бочке, и наблюдал за тем, как трое человек лопатами перекапывали участок земли. Главный агроном «Рассвета» настоял на повторной высадке картофеля, скороплодные сорта успеют созреть, и запаса хватит на всю зиму. Вот только о нормальном рабочем процессе никто не озаботился. С утра вручили лопату и приказали копать от забора и до вечера. Другим — нормально, роешься себе, в обед кормят, отдохнуть можно, никто над душой не стоит. Вот только Саше все это претило. Даже несмотря на то, что выяснил Воеводов и американец, он все равно не мог смирится с такой кощунственной растратой рабочих сил и времени. Словно в средневековье опять оказались: лопаты, ручной труд. Хорошо, что Женю удалось оставить на базе. Никакие уговоры не помогали, девочка на отрез отказывалась идти играть с другими детьми. Вспомнил про мобильник её матери, и фотографии отца, которые она хотела посмотреть. Нашел подходящую зарядку, включил. Девочка первые пять минут листала фотографии спокойно. Затем на её глазах появились слезы. Лера взяла её на руки, что помогло Жене немного успокоится. Только после этого смог оставить её. Брать с собой на ферму было и опасно, и неудобно, девочка не дала бы спокойно работать.

— Эй, мажор, а ты что сидишь? — Разогнул спину один из рабочих.

— А тебе какая разница? Хочу и сижу.

— А мы тут за тебя горбатиться должны? Поднимай свою холеную жопу, бери лопату и давай сюда. Жрать потом все будут, и работать тоже все должны.

— Иди на хер, тебе сказали рыть, вот и рой. — Спрыгнул, плюнул под ноги и ушел в сторону ангара.

Неправильно это. Когда вокруг столько неиспользуемого и никому не нужного инвентаря, вот так пахать. Неправильно и не рационально. Никакой стратегии развития и распределения рабочих сил.

«Эх, сюда бы сейчас отца. Он бы здесь порядок навел. Вояки, со своей ржавой системой организации, годной лишь на жесткую дисциплинарную муштру рядового состава, никогда не способны нормально обустроить производство.»

Пока думал, дошел до широкого одноэтажного здания, явно использовавшегося для хозяйственных нужд. Ворота в строение закрыты, но замка на двери рядом нет. Зашел. Внутри прохладно, пахнет бензином, машинным маслом и мышами. В лучах, пробивающихся через запыленные окна, хорошо видно несколько сельхоз машин. Трактор колесный и гусеничный, мотоблоки, уборочные машины, поливальные, огромное количество всевозможных прицепов. Первым у ворот стоял трактор с пристегнутым прицепом. Обошел его по кругу, заглянул под щиты оборудования. Прицеп явно использовали для обработки земли, даже если ошибся, все равно можно проверить. Залез в кабину, подергал рычаги. Ключи на месте, управление замудренное, но сейчас нет автошколы, где можно обучиться, придется самому — методом проб и ошибок. Подергал рычаг коробки передач, стоит на нейтрали. Повернул ключ, стартер покрутился и ничего.

«Жаль интернет уже не работает, сейчас бы загуглил, и не ломал бы голову. Подожди-ка…»

Выбрался из машины и легким бегом направился к вагончику у въезда. Обычная бытовка: генератор, кулер с водой, две раскладушки и то, зачем пришел — рация, большая, антенна наружу выведена.

— База, база? А можно мне с человеком связаться?

— Кто на связи? Прием.

— С фермы, возле Крымска которая. Князев. Прием типа.

— Кто нужен? Что-то срочное? У вас там все нормально? Прием.

— Да, все путем. Нужен Стив, Прайс который. Американец, программист. Срочно нужен. Прием.

— Две минуты подожди. Отбой.

Набрал стакан воды, но как только поднес ко рту, увидел грязные стенки и вылил.

— На двадцать девятый канал переходите, эфир не засоряйте. Прием.

— Понял. Так что, юсовца нашли?

— Александр? Что-случилось? — Голос Прайса искажался до неузнаваемости.

— Сейчас. Канал поменять надо. Секунду. — Перещелкал кнопкой, пока на дисплее не отобразился нужный. — Ты тут.

— Да, тоже сменил. Так что ты хотел?

— Слышал от Джавида у тебя там википедия в кармане?

— Вот болтун. Есть немного. Тебе что-то конкретное нужно?

— Да, управление трактором. Ты можешь, как в «Матрице», загрузить, я секунду глазами поморгаю, и все, супертракторист.

— Очень смешно. Мне сейчас не до шуток. Что за трактор?

— А я тебе что, ударник механизатор? Откуда я знаю? Простой, четыре колеса и кабина.

— Ладно иди садись в него, попробуем разобраться.

Убили на разбор больше получаса. Долго определялись, что за модель. Выяснив, приступили к основам управления. Оказалось, не сложнее автомобиля, только запуск двигателя хитровыдуманный. Отпустив Прайса, отнес рацию обратно и снес замок с ворот кувалдой. Вырулили из ангара, оглашая всю округу треском выхлопа, и направился к возделываемому участку. Работники удивились появлению техники и, побросав лопаты, ожидали его дальнейших действий. Опустил почвообрабатывающую фрезу и поехал, оставляя за собой ровную разрыхленную землю. Спустя час весь участок был готов к посадке, лопатами бы копали еще не один день. Подогнал трактор к краю участка, заглушил и выбрался из кабины.

— Ну что, работнички, обратно все сровнять, чтобы ручками поработали?

— Ты где его достал? — Сказал мужик с виноватым видом — стыдно за сказанные ранее слова.

— Башкой думать просто надо, что я и сделал, а не холенной, как ты сказал, жопой. Там техники еще, весь край перекопать можно, а вы тут как в каменном веке, хорошо еще не палками землю роете.

— Управлять и раньше умел?

— Наобум натыкал и поехал. Что там дальше, «Мичурин»[50] наш не говорил?

— Мичурин вообще-то яблоки и плодовые выращивал, тут скорее Лорх[51].

— Смотри-ка какие мы умные, так что дальше делать-то?

— Ничего он не говорил, нам копать еще дня три надо было, потом уже все остальное.

— Ну тогда отдыхаем до вечера, а там уже решим.

— Ты, это, с нами не хочешь? — Мужик замялся, как подросток, приглашающий на свидание девушку.

— Куда это с вами?

— Вчера у Машки-Рыжей бутыль коньяка взял, раньше дорогущий был, французский, Хэнесси. Будешь?

— Не, ребят, спасибо конечно. У меня дел по горло.

Мужик, с удивленным лицом, развернулся и ушел в сторону других рабочих. Князев сидел не менее удивленный: чтобы он, вот так легко, отказался от выпивки? Мир не только умер, но и сошел с ума.