Так мы и шли, перекидываясь редкими ничего не значащими фразами. Вскоре вышли к берегу, на расстилающемся песке которого на границе с городом сворачивали торговлю стихийные рынки. К одному из торговцев и потянул меня Сориан.

Мужчина, завидев нас, широко улыбнулся и остановился.

— Хороший вечерок, молодёжь, — поприветствовал нас кареглазый смуглый мужчина, — фруктиков желаете?

— Желаем, — кивнул Сориан.

Я, смущённая лукавым взглядом торговца, стояла чуть поодаль, ждала, пока Сориан выберет желанный фрукт, сама же решила не портить аппетит перед ужином.

— Красивая у тебя девушка, — громко сказал торговец. — Загляденье. Скромная такая, стеснительная.

— Тут и не поспоришь, — протянул Сориан, оглядываясь на меня, — особенно про скромность. Она у меня сама застенчивость.

Вечер переставал быть томным, запас молчания Сориана, судя по всему, был исчерпан, и он стал самим собой. Наверное, торговец решил, что Сориан говорил серьёзно, но я видела весёлый взгляд напарника и хитринку, которая искрами плясала в его глазах. И вроде ничего дурного не сказал, а желание так по-доброму, от всей души и с большой любовью дать ему подзатыльник заворочалось в моей душе. Чертёжник, видимо, прочёл это желание на моём лице, поэтому, как только расплатился за покупку, подхватил небольшую корзинку с фруктовым ассорти, нанизанным на множество тонких деревянных палочек, и вручил её мне.

— Кушай, моя девочка, — погладил меня по голове, смело встретил мой недобрый взгляд и подтолкнул в сторону берега.

Покосилась на торговца, который провожал нас взглядом. Улыбка не сходила с его лица.

— Кушай-кушай, — гораздо тише повторил Сориан, — руки займёшь и рот тоже. Ты будешь сытая, подобреешь и не станешь ворчать.

Подхватил одну из палочек с нарезанными кубиками фруктами и стянул зубами первый из них.

Я всё ещё продолжала сверлить его взглядом.

— Ну что? — возмутился Сориан, — что мне нужно было сказать? Что ты страшная и наглая? Так это неправда, по крайней мере, по первому пункту.

Прищурилась, перевела взгляд на стремительно пустеющую палочку и прикинула, насколько сильный урон можно нанести ею. Сориан тоже посмотрел на своеобразный вертел для фруктов.

— Даже не думай, — пригрозил он, — Ника, ну я же комплимент тебе сделал, а ты опять недовольна. Как с тобой общаться? Поухаживать за тобой решил, фруктов купил, а ты недовольна.

— Ты и сейчас издеваешься? — вкрадчиво поинтересовалась я.

— Нет, — он вдруг стал серьёзным, — ты ведь не будешь отрицать того, что ты красива? Или то, что сегодня странно молчалива и скромна? Ты ведь, и правда, себя сегодня ведёшь, будто на первом свидании — смущаешься, улыбаешься и стараешься отмалчиваться. Я всего лишь поддержал разговор и согласился с очевидным. А фрукты, действительно, для тебя покупал. Ты голодная, а это отличный вариант лёгкого перекуса в такой жаркий вечер.

— Спасибо, — после недолгого молчания сказала я. Если он говорил правду, то устраивать выяснения отношений было бы глупо. Да и не хотелось. Если не искать в его поведении подвоха, то можно было бы назвать его даже милым.

Поудобнее перехватила небольшую корзинку и взяла один из прутьев с красно-жёлтыми лакомствами. Стянула губами сочную мякоть и прикрыла глаза от удовольствия. Вкуснотища-то какая.

— Лучше бы цветы купил, — тихое бормотание Сориана заставило распахнуть глаза.

— Если бы ты купил мне цветы, то это было бы уже свидание, а не простая прогулка, — подозрительно косилась на напарника.

— А чем простая прогулка отличается от свидания? — насмешливо спросил он. — Наличием цветов?

— Настроением, — неуверенно ответила, когда сообразила, что цветы — это не главный атрибут свидания. — Трепет, волнение, предвкушение чего-то волшебного — те чувства, которые испытываешь на свидании.

— На первом, может быть, — стянул из корзинки ещё одну порцию фруктов, — а если это не первое свидание? И не второе, и не третье. Просто свидание у пары, которая давно вместе, какое настроение у них?

— На что ты намекаешь?

— Я рассуждаю, — успокоил меня Сориан, — не ищи никакого подтекста. И всё-таки?

— Не знаю, у меня, знаешь ли, опыта в таких делах не больше, чем у тебя. Но, думаю, в таком случае есть доверие, спокойствие, уют, взаимопонимание. Думаю, что такие пары могут даже не говорить ничего, просто наслаждаться молчанием и друг другом.

— Вот и я о том же, — вгрызся в сочную мякоть и усмехнулся. Причина его веселья была не очевидна.

— О чём? — решила допытаться.

— О цветах, — взмахнул стремительно пустеющей палочкой, — не в них дело.

На все следующие мои вопросы Сориан отвечал шутливо или вовсе уходил от ответа. Только чуть позже, когда заметила его странный взгляд, который замирал на моих губах, пока я ела, поняла, почему он завёл разговор о цветах. Неловкость, которая лёгкой дымкой витала вокруг нас, разрослась до плотной завесы. Аппетит пропал, несмотря на голод и спелые вкусные дары природы южных районов. Отвернулась, чтобы скрыть смущение. Как-то было проще общаться с Сорианом, когда он сопровождал подобные взгляды язвительными репликами или неприличными предложениями. Я на них отвечала той же язвительностью и мелкими щелчками по его самолюбию. Идиллия. Но теперь… теперь было сложнее. Мне даже было жаль его. Бедняга, ведь ему, привыкшему к постоянному сексу, приходилось очень нелегко без постоянной разрядки. Но теперь-то у него была возможность наверстать упущенное. Даже сегодня вместо прогулки со мной, он мог бы пуститься во все тяжкие, но…но почему-то от одной мысли, что он мог бы так поступить, в душе поселилась тоска, смешанная с раздражением. Сбросила обувь, наполненную песком, который доставлял неудобство, и покосилась на напарника, он стоял и наблюдал за мной в паре шагов. Наверное, я просто привыкла, что он всегда только со мной и во мне говорило чувство собственничества. Но внутренний голос шептал, что это чувство мне не присуще. Я не стала бы даже в мыслях присваивать себе чужого мужчину и ревновать к несуществующим женщинам без причины. Но верить в наличие этой причины не хотелось. Попыталась убедить себя, что дело в привычке, в последствиях ритуала и огромной благодарности за спасение жизни, но вдруг чётко поняла, что мысленные попытки найти разумное объяснение странным чувствам не сработали. Я была готова рвать на себе волосы, выть, кричать и давать себе подзатыльники, но осознание того, что я прониклась симпатией к своему напарнику, внезапно накрыло с головой. Желания рассмеяться и расплакаться появились одновременно. Ну, как я могла выбрать в качестве объекта для романтических чувств такого, как Сориан? Как? Снова в ту же лужу? Нет! Ни за что! Признание болезни — первый шаг к выздоровлению. Так говорила одна из моих одногруппниц. Точно. Главное, не запускать эту болезнь, чтобы она не переросла в нечто большее. Иначе, можно будет сразу сброситься с какой-нибудь особенно высокой скалы.

— Что с тобой сегодня происходит, Ника? — нахмурился Сориан. — У тебя настроение меняется каждую минуту. Ты несколько секунд назад улыбалась, а теперь побледнела так, что сливаешься с луной. Ты нормально себя чувствуешь?

— Да. Нет. Не знаю. Это из-за настойки, — выдала отличное оправдание, которое вдруг заставило улыбнуться. Понимала, что теперь выглядела ещё ненормальнее, чем секунду назад, но вспомнила о словах целительницы. Конечно. Дело не в Сориане, а в побочном эффекте. Я всего лишь испытывала то, чего боялась. А объектом вожделения стал тот, кто был ближе других. И доступнее. Главное — переждать какое-то время, и всё пройдёт. — Не обращай внимания, — отмахнулась и пошла к кромке воды.

— Ты меня пугаешь! По-моему тебе нужно перестать пить эту гадость. Ты нужна мне здоровая и адекватная.

— Я в порядке, — заверила напарника. Поджала пальцы, когда почувствовала холодный мокрый песок.

Обернулась, сбросила обувь подальше от воды и собралась пройти чуть глубже. Вода за многие жаркие дни прогрелась и сейчас, в вечерней прохладе, казалась невероятно тёплой. Но, сделав шаг, обернулась так резко, что чуть было не ударилась лбом о грудь Сориана. Просто какая-то интуиция подсказала, что стоит ждать подвоха, и, наверное, широкая улыбка на губах чертёжника, которую успела зацепить, пока откидывала свои лёгкие туфли. Пока я радовалась внезапно нашедшемуся объяснению своих чувств, он успел снять футболку, которую перекинул через плечо, обувь и остался в одних штанах.