С некоторых пор я и моя жизнь начали меняться. Не могу сказать, что это произошло неожиданно. Я шел к этому неосознанно, постепенно. События, происшедшие со мной этим летом, ускорили наметившиеся перемены. О нескольких летних днях, может быть, главных днях в моей жизни, я и хочу рассказать.

Август. Жара. Душный город. Спасает только искусственная прохлада, спускающаяся с потолка офиса, где чуть слышно трудится кондиционер. Наконец наступила пятница, долгожданный конец недели, есть и еще одна приятная новость – с понедельника начинается мой отпуск. Выпросил, вымолил его у директора, который с тяжелым вздохом подписал мне заявление на две недели. Пришлось попотеть, доказывая, что без меня в отделе ничего плохого не произойдет, работа отлажена, а старший менеджер отлично справится. Не могу сказать, что наш директор такой уж жмот, наверное, как и большинство хороших руководителей, просто переживает за план, выручку и тому подобную, по большому счету, ерунду. Так рассуждать, конечно, нельзя, но что-то поменялось во мне в последнее время. Исполняю свои обязанности добросовестно, но отношусь к работе без прежнего огонька, как к добыванию средств на хлеб насущный. Надо сказать, зарабатываю я немало, а радуюсь результатам только тогда, когда приходит сообщение о зачислении денег на счет. Чувствую, долго я так не протяну, придется что-то менять, может, работу, а может, и саму жизнь. Чем закончится моя перестройка, пока не знаю. Но об этом не сегодня.

Эх, знать бы – до поворотной точки оставалось не так много времени, всего несколько часов.

12 часов дня. Пришло подтверждение, еще одна сделка на бирже завершилась с хорошей прибылью, а мой процент составил внушительную сумму. Давалось мне это легко, я не пользовался заключениями аналитиков, графическим анализом. Решение о покупке либо продаже приходило само, без видимых усилий, ошибался очень редко. Не раз просили меня открыть секрет, а сказать было просто не о чем, секрета не было. Со временем к этому привыкли и не докучали мне, оставив в покое и прозвав везунчиком.

Все, компьютер выключен, отпросился уйти пораньше. Директор, видя мое нетерпение и отпускное настроение, махнул рукой – иди. Обхожу коллег и прощаюсь. Слышу искренние пожелания хорошего отдыха и скорого возвращения. Что-что, а момент выхода на работу я бы оттянул как можно дальше. Это как темная тучка на горизонте, но пока она еще далеко и маленькая, моего хорошего настроения испортить не может.

На вопросы коллег, куда я собираюсь поехать на этот раз, отвечаю неопределенно: «Пока не знаю, не решил, думаю. Хочу просто отдохнуть, отоспаться». Что удивительно и неожиданно, я не лукавлю ни коллегам, ни себе. Планов нет. Вернее, не было идей ехать далеко, поэтому билеты на самолет и место в гостинице я не заказывал. Зато на работе в гардеробе меня ждал прихваченный из дома небольшой рюкзачок со сменой белья, туалетными принадлежностями и нехитрой снедью. Выбрав момент, чтобы меня никто не видел, я выскочил из нашей конторы, завернул за угол, закинул рюкзак за спину и скорым шагом отправился к ближайшей станции метро.

Не хотел лишних вопросов знакомых, привыкших видеть меня начальником, соблюдавшим определенный дресс-код, за рулем дорогой иномарки. И так я за сегодняшний день выслушал массу недоуменных вопросов по поводу рубашки, джинсов и кроссовок.

Все это осталось позади. Словно ненужная шелуха слетела с меня, я вздохнул полной грудью. Свободен!

Метро, станция Комсомольская, Ярославский вокзал, электричка до города Александрова.

Наконец-то сбудется моя мечта – побывать на моей родине. Всего сто километров, но как порой могут затянуться сборы в такое близкое и такое далекое путешествие. И еду я туда на электричке, как когда-то ездил вместе с моими родителями, дедушкой и бабушкой.

По перрону течет шумный поток людей. Разъезжается по своим пригородам усталый люд, работающий в Москве. Торопятся дачники, с тележками, рюкзаками, сумками, ведрами, строительными материалами. Кого только нет в этой пестрой толпе.

В какой же вагон сесть? Чем дальше от вокзала, тем меньше людей. Но есть еще одна хитрость, по крайней мере, была раньше: надо не попасть в моторный вагон. В моторном шумно от работающего двигателя, компрессора, нагнетающего воздух в систему открывания дверей. Раньше такие вагоны высчитывали. Точно помню, второй от начала состава – моторный. Сажусь в четвертый, на удачу. Занимаю место у окна справа по ходу поезда. Рюкзак забрасываю на верхнюю багажную полку. Вагон постепенно заполняется пассажирами. Свободных мест нет, несколько человек даже стоят в проходе – пятница.

Шуршит динамик. Сквозь треск слышен монотонный мужской голос, объявляющий скороговоркой, куда следует поезд, на каких станциях останавливается, чтобы кто-то не проехал мимо, предупреждает о закрытии дверей. Шипит воздух, мягко закрываются двери, перрон начинает проплывать мимо, заканчивается, электричка набирает ход. Едем.

Я не пользовался электричкой много лет. Из окна вагона Москва, ее окраины выглядят совсем по-другому, не парадно. Заборы, гаражи, склады, производство, депо, ржавые вагоны, автопарки – все это изнанка столицы. Колеса электрички весело постукивают на стрелках. Параллельно нам, то удаляясь, то приближаясь, словно не желая расставаться, движется еще одна электричка. Постепенно отходит дальше и наконец круто отворачивает вправо, на прощание свистнув нам. Наш машинист отвечает протяжным гудком: «Прощай!». Пролетает встречный пассажирский поезд, от мелькающих окон рябит в глазах. В нем тоже люди, едут издалека, но их путешествие уже подходит к концу, Москва ждет.

Семафоры дают нам зеленый свет, первые платформы пролетаем без остановок – преимущество Александровской электрички, все едут далеко, пока останавливаться не надо. Вместе с нами, постоянно переплетаясь между собой, бегут параллельные железнодорожные пути, их много, невозможно сосчитать. Постепенно они сливаются друг с другом, на что колеса электрички откликаются беспокойным стуком. Наконец остаются два пути – наш и встречный. Москва и пригороды скрылись позади, вырвались на простор, замелькали перелески, поселки, деревни. Людей в вагоне становится все меньше, они постепенно выходят на своих остановках, названия которых всплывают в моей памяти по ходу нашего движения, что-то еще помню. А мой дедушка знал все их наизусть. Много лет он ездил электричкой в Москву, а на кухне у него висело расписание поездов. Замечаю, не стало Загорска, вернулось историческое название Сергиев Посад.

Дорога пролетела незаметно, скоро должна быть и конечная станция – Александров, город, где я родился. Родни раньше здесь было много, но так уж получилось, старшее поколение умерло, а родственные связи у потомков оборвались. Осталась одна-единственная ниточка, связывающая меня с большой рассеявшейся семьей, – двоюродная тетка. К ней и еду.

Перед одной из предпоследних остановок, обозначенной только порядковым километровым номером, зашевелилась последняя партия московских дачников, загремели ведрами, надели тяжелые рюкзаки, заранее понесли в тамбур садовые инструменты, стройматериалы. Электричка начала тормозить и скоро остановилась у платформы. Люди потянулись в тамбур, к выходу.

Я так и не понял, что произошло со мной. Ощутив внутренний толчок, неожиданно вскочил с места, схватил свой рюкзак и бросился на выход. Выскочил из электрички последним, за моей спиной захлопнулась дверь, загудел двигатель, раздался прощальный свисток, и электричка унеслась дальше вдаль. Я оторопело смотрю ей вслед, красные огни последнего вагона мигнули мне на прощанье, электричка скрылась за поворотом. Пока так стоял, разошлись и дачники. Я прошел по пустой платформе, посмотрел на противоположную сторону, Московское направление – там тоже никого. В довершение ко всему в моей памяти всплыло расписание электричек, которое я изучал на вокзале перед отъездом, в этот день электричек в Александров и обратно в Москву больше не было!