Цири, фыркая, вылезла из фонтана, чувствуя, что ее похмелье не только не закончилось, но и превратилось в настоящее опьянение.

«Да почему я всегда самая пьяная?!»

Пошатываясь, она увернулась от двух разозленных демонов и расхохоталась, когда твари грохнулись в фонтан. Меч в этой свалке уже был бесполезен. Рядом с ней дрались и пинались трое краснокожих полуголых существ с головами гиен.

– Мама! – она увидела Йеннифэр, которую душил суккуб.

Цири, не глядя, схватила стул, и со всего маху треснула демоницу по голове. Та зашипела, встряхнулась, получила стулом еще раз, и потеряла сознание.

– Мелькор, какого хера ты там делаешь?! – заорал Майрон, стоя на столе над огромной металлической менажницей, увенчанной запеченной головой свиньи. Он выругался, перепрыгивая конструкцию, когда кто-то попытался стащить его со стола, и обрушил менажницу на голову какого-то демона. Посыпались печеные помидоры, картофелины, растянулись кишки. Демон недоуменно хрюкнул и остался со свиной головой в руках, посмотрел на нее и вгрызся зубами в пятак.

– Спасаюсь от женского внимания! – Мелькор кого-то пнул, отбился от чьего-то оружия, вывернув руку с мечом в диком финте, перепрыгнул на стол, разбивая бутылки, и влетел боком в Джарлакса.

– Добрый вечер! – Джарлакс осклабился, коснувшись полы шляпы. – Погода нынче прекрасная!

– Дебил! – Мелькор оттолкнул Джарлакса от выстрела из чьего-то арбалета и спрятался за пианино. Пианино жалобно зазвенело от еще одного выстрела.

«Идиоты».

Майрон краем глаза заметил, как по лестнице, толкаясь и цепляясь рогами, лезут два огромных демона.

– Мэлко! – рявкнул он, и подпрыгнул, хватаясь за люстру, раскачивая ее всем весом тела. Люстра, которая представляла собой огромное сооружение из золота и искусственных магических свечей, поддалась.

Мелькор понял его идею быстрее, чем думал Майрон. Вала перекинул ноги через перила галереи, его примеру последовал Джарлакс – и оба прыгнули, цепляясь за люстру, которая тут же угрожающе заскрипела, провисла, и они успели с нее соскочить в последний момент, чудом не влетев в кого-нибудь злого, рогатого и живого.

Люстра грохнулась в фонтан, разбив его вдребезги. Абсент разлился по полу, заливая все вокруг.

Повис момент абсолютной оглушительной тишины. Цири и Йеннифэр, пошатываясь, ошеломленно смотрели на них.

Джарлакс развел руками.

– А что мы стоим? Валим отсюда!

Спорить не стал никто.

После драки вылезать из дома уже не пожелал никто, решив оставить поиски наемников на следующий день. Обстановка была сравнима с затишьем перед грозой.

Цири, Йеннифэр и Джарлакс оккупировали гостиную: безумную комнату в оттенках цвета влюбленной жабы, со светильниками в виде голубых кувшинок и мебелью, напоминавшей причудливое плетение водорослей. Мебель, разумеется, была разных размеров.

Йеннифэр мрачно читала вчерашний трактат по магии, завернувшись в домашний шелковый халат, и время от времени морщилась, касаясь перевязанных царапин от когтей суккуба на спине, плечах и руках. Цири, еще вчера нашедшая себе на базаре мягкую рубашку и безразмерные шаровары в лазурных узорах огурцами, мрачно тянула воду с лимоном и пыталась окончательно протрезветь. Джарлакс торчал с женщинами за компанию и вслушивался в звуки из кухни.

Из нее им пришлось поспешно ретироваться после того, как Мелькор чуть не проткнул ножом Джарлакса, а Майрон пронес кастрюлю с кипятком в опасной близости от Цири.

На кухне было… жарко.

– …как-нибудь для разнообразия подумай головой! У нас не так много времени, но тебе обязательно нужно мстить, даром что в Ангбанд столько денег не утащим, и там они без надобности! Ты куда положил кукурузу?

– Я никому не собираюсь мстить! Я собираюсь забрать свое, Майрон! Уясни это раз и навсегда! И я даже не доставал ее, на что она мне сдалась?

– Я уже уяснил, что тебе медом намазана любая проблема, которая может лишить тебя фана!

– Да неужели?!

Раздался грохот. Что-то упало.

– Отвали, Майрон! Сам справлюсь.

На короткое время повисла тишина, а потом голоса продолжили еще громче, чем прежде:

– Лучше себя спроси, что ты делаешь рядом со мной, разумный Тар-Майрон. Тебя послушать, так неясно, как я существую, когда ты-то знаешь все сущее вокруг лучше меня. Порядок, планирование… да хоть совокупляйся с ними вместе с твоей кукурузой! Надо было давно от тебя избавиться и не обрекать себя на твое присутствие.

– С собой разберись сначала! Каждый раз одно и то же. Научись уже хоть что-нибудь говорить прямо. Мэлко, там…

– Заткнись!

Повисла тишина. Теперь уже надолго. Джарлакс сыто вздохнул и покосился в сторону кухни.

«Я готов поспорить, что эта ругань происходит уже который раз. Интересно, насколько меняются слова от года к году?»

Йеннифэр поморщилась – не то от ругани, не то от витавших в воздухе лишних эмоций, не то от боли в царапинах.

– Знаете, что? – тихо спросила чародейка в наступившей тишине. – Вот сколько смотрю на них – никак не могу понять, кто у них там… – она слегка поморщилась, – принимающий. Хотя, пожалуй, это последнее, что я хотела бы знать.

– Мама! – закатила глаза Цири и покачала головой. – Какая разница?

Джарлакс поднял палец.

– Между прочим, вопрос справедливый, – дроу воровато огляделся и понизил голос. – Дамы, пока наша голубая половина выясняет отношения, предлагаю заключить дружеское пари.

– Я в этом не участвую, – заявила Йеннифэр, не отрываясь от книги, и смерила Цири ледяным взглядом из-за обложки большого тома. – И тебе, Цири, не советую.

Цири откинулась в большом мягком кресле в форме листа кувшинки и смерила Джарлакса ленивым взглядом.

– Что за пари? Только не говори, будто на то, кто из них сверху! – она отрицательно покачала головой с усталым отвращением. – Джарлакс! Фу!

Дроу широко улыбнулся.

– Я ведь не предлагаю подглядывать за ними или обсуждать, – он описал запястьем замысловатую округлую фигуру. – Ну, дамы! Это всего лишь игра ума на знание чужой природы! Между прочим, отлично развивает навык предугадывания чужих поступков. Будьте проще!

Йеннифэр устало захлопнула тяжелый том:

– Хочешь мое мнение? – резко поинтересовалась она, стрельнула глазами в сторону кухни и понизила голос до полушепота. – Рыжий имеет свою царственную розу так, что у той потом коленки не сходятся, а помирятся они, по меньшей мере, через неделю после того, как Мелькор вытянет ему все кишки и выложит из них алфавит по четыре раза. Я знаю этот тип характера. Даже слишком хорошо. Слава всем несуществующим богам, что мириться они будут не при нашем присутствии здесь.

Джарлакс перевел взгляд на Цири, ухмыляясь.

– Ну?

Цири вздохнула и пожала плечами.

– Не хочу я об этом говорить, – она слегка скривилась.

– Ци-ири! – потянул Джарлакс. – Да ладно тебе, это всего лишь попытки угадать чужие поступки.

Цири уставилась на меч. Опять тяжело вздохнула, закусив губу.

– Если подумать, – почти шепотом заговорила она, – наверняка они будут после этой размолвки не разговаривать еще пару дней. А может, и дольше. Так всегда бывает. Слишком уж кричали друг на друга. А остальное… – она пожала плечами. – Ну, мы все видели, как Майрон… – она неловко запнулась, – прыгает вокруг Мелькора, поэтому наверняка так… везде и всегда.

– И что думаешь ты? – Йеннифэр устремила на Джарлакса мрачный фиалковый взгляд.

Дроу кашлянул и опасливо покосился в сторону кухни, откуда начал разливаться восхитительный аромат еды.

– Я думаю, дамы, – говорил он тоже почти шепотом. Красный глаз шельмовато поблескивал. – Что со сроками вы заблуждаетесь. Подождите до ночи, и вы непременно услышите сладкие звуки любви, – он указал в сторону кухни. – Причем ставлю на то, что меняются они поровну, а сегодня будет стонать наш рыжий знакомый, потому что именно он сейчас чувствует себя винова…

Договорить ему не дал Мелькор, который размашисто вышел из кухни.