Но прямо сейчас Цири смешно не было.

Пару сотен метров она и Йеннифэр шли по щиколотку в вонючей жиже, потом ей пришлось прикончить трех утопцев, обгладывающих труп какого-то бедолаги, и спуститься по пологому стоку, скользкому и зеленому от тины.

Стены вокруг них, облепленные слизняками, влажно поблескивали в сиянии магического светлячка, призванного Йэннифэр. Где-то шебуршились крысы. Где-то капала вода. Воняло так, что Цири дышала через раз. Йеннифэр шла, прижав к лицу платок. Тонкий, деликатный аромат сирени и крыжовника смешался с вонью сточных каналов и стал отдавать тошнотворной сладостью.

– Ты уверена, что он прошел именно здесь? – обреченно спросила Цири у чародейки, когда они свернули в очередное ответвление канализации, и их встретили все те же влажные стены, тина и мусор, плавающий в вязкой жиже на полу – какие-то обломки, сгнившие мешки и прочая дрянь.

Она знала, что вопрос не имеет смысла, и все-таки…

– Мы идем точно по отметкам Геральта, – сдавленно произнесла Йеннифэр в платок и чертыхнулась, едва не упав. – Не заблудимся.

А потом они наткнулись на пролом в стене, явно сделанный воздушным ударом ведьмачьего знака Аард. Снизу тянуло воздухом сухим и холодным, и вглубь уходил землистый коридор, прогрызающий недра под сильным углом. Скользя на подошвах грязных сапог, ругаясь, обрушивая вниз потоки мелких камешков и хватаясь за чахлые корни неизвестных растений, торчащие из земли, Цири и Йеннифэр через полчаса наконец-то достигли дна.

Дно находилось в старых эльфских руинах. Они лежали глубоко под каналами, и в здешней темноте, которую разгонял лишь огонек над головой Йэннифэр, даже не чувствовалась затхлая вонь канализации. Пахло как в пещере, а воздух был душным и спертым, но Цири чувствовала, как у нее встают дыбом даже крошечные волоски на руках от витавшей в воздухе магической энергии. Она пронизывала здесь каждый уголок так сильно, что пространство звенело от нее. Как будто кругом натянули вибрирующие струны, и как ни повернись – все равно какую-нибудь да заденешь.

Цири не нравилось это место. Его явно не трогали мародеры. Здесь не водились чудовища. Утопцев не было даже в каналах рядом с руинами, но трупоеды, призраки – хоть кто-нибудь – должны были жить в таких местах, и их отсутствие означало что-то неправильное и опасное. Неправильным и опасным было то, что потестиквизитор в руках Геральта разнесло на мелкие кусочки, едва он спустился сюда.

Опасность в этих руинах была вовсе не физической и не имела ничего общего со стаей гнильцов или жирным риггером. Цири знала, что такой сильный источник магии мог привести к чему угодно: от массового рождения детей-уродов до того, что случайное заклятье, которым чародей зажигает свечу, превратится в пожар. Непредсказуемо, случайно и безо всяких видимых причин.

«Геральту сильно повезло, что Аард сработал как надо».

Цири не нравилось это место и по другой причине: обычно все руины были обветшалыми и потрепанными, как изъеденная молью одежда. Но при взгляде на подземелья, которые она видела сейчас, Цирилле приходило на ум нехорошее сравнение с высшим вампиром: мертвым, но нетронутым гниением. Обитатели этих руин словно оставили подземный город лишь вчера: гладкий до зеркального блеска пол блестел, шаги гулко разносились в тишине длинной стрельчатой анфилады. Острые арки из бело-зеленого мрамора, украшенные плавными изгибами прихотливых орнаментов, устремлялись высоко в потолок.

– Это здесь, – тихо сказала Цири, и густой воздух как будто съел эхо ее голоса.

Они медленно и опасливо продвигались по пустому залу, углы которого прятались в густых тенях. Она ничего не слышала и не чувствовала посторонних запахов, способных выдать чудовищ, но пустота вокруг настораживала Цири еще больше, чем могло насторожить хлюпанье и чавканье трупоедов в темноте.

– Ты чувствуешь это? – Йеннифэр мгновенно позабыла и изгвазданные дерьмом по колено сапоги, и вонь подземелий. Чародейка выглядела напряженной и очень сосредоточенной. – В Новиграде не было этого раньше, – решительно произнесла она и задумалась на мгновение, но голос выдал ее сомнение. – Может, эту… аномалию… пробудили события на Скеллиге.

Почему-то Цири такое объяснение показалось неубедительным.

– Это ведь случилось далеко, – очень тихо заметила она.

Ей хотелось думать, что ее самоубийственный поход в охваченный Белым Хладом мир был достаточно короток, а землетрясение, изменившее облик острова на Скеллиге, не затронуло ничего. На Ундвике дикая магия хлестала во все стороны, словно вода через прорванную плотину, вырывалась из прорехи между мирами, которые начали соприкасаться, будто два гигантских валуна во время горного обвала, и выбрасывала сюда диковинных тварей, мутантов, чудовищ, а иногда – предметы и вещи. Когда-то давным-давно, сотни лет назад, Сопряжение Сфер выбрасывало целые народы из одного мира в другой.

Йеннифэр покачала головой и между ее тонких черных бровей пролегла упрямая складка.

– Далеко, но там чуть не началось новое Сопряжение Сфер, – в странном воздухе голос чародейки слегка вибрировал и звучал глухо. – Если повезет, я смогу понять, что это, изучить его и нейтрализовать.

Они миновали несколько слепых остроконечных арок вдоль стен, и, наконец, наткнулись на единственное помещение в руинах, отходившее от анфилады. В полукруглом зале у стены стояло несколько статуй. Яркий лиловый свет ударил по глазам Цири болезненной резью и окрасил неестественным холодно-розоватым белый мрамор изваяний, изображавших эльфов в длинных одеждах.

Цири ругнулась и прищурилась.

Посреди помещения в изящной арке покачивался на серебристых цепочках ярко-фиолетовый кристалл, похожий на каплю. Кристалл пульсировал глубоким живым светом, его лучи слепяще отражались на бриллиантовой бархотке на шее Йеннифэр. Глаза чародейки в этом сиянии превратились из фиалковых в ярко-лиловые.

Женщина нахмурилась и взмахнула руками, затянутыми в изящные черные перчатки:

– An elaine verganos! – голос Йеннифэр обрел звучное призрачное эхо, и их накрыл полупрозрачным голубым куполом магический щит, текучий и мерцающий, как вода. – An ellar gratas!

Случилось то, чего Цири не ожидала: послышался громкий хлопок, ослепительно полыхнуло ярко-зеленым, ударило по глазам, Йеннифэр вскрикнула, защитный купол схлопнулся со стеклянным звоном, а Цири подхватила пошатнувшуюся чародейку, которая оглушенно озиралась по сторонам.

В ее широко раскрытых глазах Цири увидела неподдельный ужас. Она чувствовала: магия взбесилась так, что становилось физически больно, словно в тело вдавливались иглы, а в виски – тупые шипы. Отрешенный взгляд Йеннифэр говорил Цири, что чародейка из последних сил пыталась удержаться в сознании.

– Мама! – испуганно вскрикнула она, встряхивая ее. А потом поняла, что крик потонул в глухом вибрирующем гуле, которым наполнился воздух. Этот гул набирал силу где-то в глубине земли за стенами руин и приближался, нарастая с каждой секундой.

«Черт!»

Земля под ними вздрогнула, словно норовистая лошадь. Глубокая вибрация прокатилась под ногами, отозвалась дрожью в полу, и на секунду стало очень тихо.

Цири выдохнула и услышала собственный вздох. Йеннифэр влажно втянула носом кровь и выпрямилась, стиснув зубы.

А потом раздался страшный, стонущий скрежет. Потолок над ними содрогнулся, проседая с жутким треском. Упало несколько каменных плит. Цири снова вскрикнула, Йеннифэр выругалась, рефлекторно осела на колено и прикрыла голову руками. Пол начал пьяно крениться.

Цири перепрыгнула стремительно расползающуюся под ногами пропасть машинально: быстрее, чем успела подумать, что нужно это сделать. Рефлексы, выработанные обучением у ведьмаков, было так просто не вытравить.

– Что будет с Новиградом?! – закричала она, пытаясь перекрыть треск, скрежет и гул, которыми наполнилось все вокруг.

– Кристалл! – хрипло выкрикнула Йеннифер, оттолкнула ее, сделала несколько шатких шагов, едва не падая на качающемся полу, и вцепилась в камень, вырывая его из креплений. – Потом! Быстро телепортируй нас!