– Короче, Джарлакс, – мрачно подхлестнула дроу Йеннифэр.

– Есть один древний девиз разбоя и грабежа, как нельзя лучше соответствующий нашим планам. Бери все – и не отдавай ничего! – он поднял стопку с ромом.

Мелькор нехорошо ухмыльнулся.

– Мне это нравится, – потянул он.

Они выпили. На сцене тем временем развернулось представление, которое заставило Майрона и Мелькора скривиться в абсолютном недоумевающем отвращении.

Музыка заиграла идиотски визгливая и такая громкая, что могло и уши заложить. На сцену явилось пять тошнотворно смазливых мужиков в чулках и юбках с оборками и точно таких же голых по пояс девиц, которые принялись отплясывать странный танец, заключающийся большей частью в задирании ног к потолку и демонстрации обнаженных бедер. Они наперебой орали песню о том, как моряки всем портом имели во все дыры шлюху по имени Мертвая Лилли. Задранные ноги, хриплые мужские голоса и женские визги при этом попадали удивительно в такт. Мелкая тварь на табуретке продолжала насиловать несчастную виолончель, а еще одно существо как попало било по жестяным тарелкам, издавая мерзкий дребезжащий звук. В общий аккомпанемент вплеталось фальшивящее пианино.

«О, во имя меня же, что это за дрянь?!»

Майрон подавился ромом и прокашлялся, вытаращенными глазами глядя на сцену. Цири с недоумением хлопала ресницами. Йеннифэр сохраняла каменное выражение лица, всем видом демонстрируя, что она находится не здесь. К этому моменту они уже узнали, что Лилли драл ее отец вместе со всем остальным портом.

Мелькор встряхнулся с отвращением, глазам не веря, что наблюдает за столь отвратительным во всех смыслах представлением. Девки, а иначе всех этих размалеванных убожеств он назвать не мог, обладали жуткими визгливыми голосами, и приседали на припевах в притворном ужасе, крутя задницами.

«Как можно пасть до такого отвратительного насилия над музыкой?»

Голоса причиняли почти физическую боль. Мелькор стиснул зубы и скривился так, как будто его вот-вот вырвет. Песня достигла своего апогея, повествуя, что Лилли пустили по второму кругу с размозженной головой.

– Они фальшивят так, что у меня сейчас мозг через уши вытечет, – заявил Мелькор. – Давайте допьем и поищем место, где никто не играет так, словно засунул кларнет в задницу и помял его.

В этот момент удивительным образом совпало сразу несколько обстоятельств: у Мелькора резко испортилось настроение, а Кальвезу из Бездны безудержно хотелось драться, и не в меру языкастый праймер был идеальным объектом для вымещения злости.

Рогатая краснокожая тварь с головой козла подошла к ним вплотную, почти ткнув кожистой рельефной грудью в лицо сидящему на стуле Мелькору, и хрустнула плечами, сипло пролаяв:

– За словами не следишь, невежда.

Мелькор вздохнул, скривился от отвращения еще сильнее, залпом опрокинул в себя очередную стопку рома, аккуратно поправил шляпу кончиками пальцев, и выпрямился, сравнявшись в росте с демоном. Перья на шляпе колыхались повыше чужих рогов.

– Я никого не оскорблял, – процедил он. – Не моя проблема, что здесь ни у кого нет слуха.

Суккуб за стойкой распахнула пасть, приподняла грудь, поправляя декольте, и облизала с чавканьем красные губы.

– Дра-ака! – визгливо проворковала она. – Невежда хамит Кальвезу!

Несколько мгновений висела напряженная тишина: чудище смотрело в глаза Мелькору, Мелькор смотрел в желтые глазки, и, казалось бы, этот поединок взглядов должен был завершиться мирно, но Мелькор насмешливо дернул округлой бровью, и началась свалка.

Кальвез взревел, замахнулся на Мелькора, айну присел, уклоняясь от кулака, а Майрон огрел рогатого бутылкой по голове и разлил на его голову ром. Демон недоуменно повернулся к нему.

– Убери от него руки, рогатое угребище, – ощерился Майрон.

– Бей морды праймеров! – заорал Кальвез, отряхнувшись от рома, и заревел, сжав кулаки. Его ненависть переключилась на Майрона.

Йеннифэр взвизгнула, когда над ее головой пролетела бутылка, Джарлакс присвистнул и подбросил на руке кинжал, хватаясь за рукоять. Цири выхватила серебряный меч, Майрон увернулся от замаха гигантского кулака, принял следующий барным стулом, огрел демона по спине, разбив стул вдребезги, и ускользнул от очередного удара, который поднял со столешницы клубок осколков и брызг алкоголя. Суккуб восторженно пискнула.

Мелькор попытался выпутаться из пространства под галереей у стойки, где было слишком мало места для пятерых, натолкнулся на двух чешуйчато-серых злобных тварей, похожих на квадратные кадушки, которые ростом были на голову ниже, зато вширь – как сам Мелькор от макушки до пят.

– Стоять, невежда, – рыкнули они. – Теперь не уйдешь отсюда.

Мелькор фыркнул и развел руками.

– А вы попробуйте меня остановить!

Он в одно движение запрыгнул на столешницу и треснул каблуком одной из тварей по носу. В воздухе сверкнуло лезвие украшенной бриллиантами скьявоны.

– С оружием нечестно! – возмущенно пробасил второй демон, глядя на клинок, остановившийся у шеи.

Мелькор ощерился.

– Да понятия не имею, как поступать честно.

За их спинами на сцену явилось нечто неопределенного пола, облаченное в обтягивающее платье-чулок, переливающееся ярко-розовыми блестками, и размалеванное так, что напомнило Майрону жабу.

Он отступил на открытое место между двумя столами, надел на рога Кальвезу супницу, вызвав возмущенный вой и посетителей, и демона, которому обожгло глаза перцем, подпрыгнул, перемахивая через лавку, и пинком опрокинул стол на ноги двум обозленным танар’ри.

– Мы просто хотели выпить! Вы сами виноваты! – рявкнул он и оторвал от земли пустой стол, швыряя его в сторону пятерки рогатых демонов, которые пошли на него с горящими глазами и кривыми ятаганами.

Стол снес всех пятерых и треснул пополам с жутким грохотом, врезавшись в одну из каменных колонн, поддерживающих потолок.

Джарлакс под шумок подпиливал большой канат, который тянулся через весь зал и придерживал тяжелый бархатный занавес сцены.

Занавес рухнул. Джарлакс схватился за канат, утянувший его из свалки на второй этаж кабака.

Раздался всеобщий крик, открывая миру мечущихся полуголых и голых актрис и актеров, некоторые из которых совокуплялись прямо в гримерной при всех, а также гигантского демона в кружевном переднике, который грыз баранью ногу и завизжал неестественным фальцетом среди общего гама.

Пианино фальшивило. Квартет не унимался даже под занавесом. Посетители начали драться друг с другом за случайные тычки и затрещины, которые предназначались кому-то другому. Один из рогатых демонов тряс за горло суккуба. Два гигантских бочкообразных чудовища мутузили друг друга возле фонтана. Пол начинали усеивать выбитые зубы, алкоголь, остатки еды, ошметки мебели и кровь.

Йеннифэр сцепилась с рыжей бабой из-за стойки, которая шипела и скалила зубы. Чародейка огрела ее по голове бутылкой, освободилась и пнула в грудь еще одного суккуба.

– Йа-ха! – Цири ткнула мечом в ногу одну из тварей и отправила ее в фонтан обманным финтом. Та схватилась за лодыжку Цири, девушка вскрикнула, поскользнулась и упала в фонтан вслед за тварью.

Фонтан, как оказалось, состоял из чистейшего черного абсента.

Мелькора зажимало в угол шесть злобных голых баб с крысиными хвостами. У всех были пасти с треугольными зубами, горящие красным огнем глаза и полные ненависти перекошенные лица. Мелькор смотрел на них не дольше мгновения, прежде чем оценил ситуацию самым верным образом.

– Я не готов к таким отношениям, – заключил он и, широко размахнувшись мечом, заставил суккубов отшатнуться, после чего рванул по лестнице на второй этаж, где надрывалось пианино.

Йеннифэр тем временем свалилась, вцепившись в вездесущего суккуба из-за стойки. Или наоборот – сейчас бы уже никто не разобрал. Они катались по полу, вырывая друг другу клоки волос, матерясь и пинаясь с дикими криками и ругательствами.

Из пасти твари несло кровью и гнилью. Суккуб царапалась, пыталась задушить ее, и Йеннифэр с отвращением ощущала на шее мерзкие холодные лапы, отбиваясь изо всех сил. В глазах темнело от недостатка воздуха, в горле хрипело. Спина была мокрой от разлитого по полу рома.