Йеннифэр молча выдохнула и села на место с ошеломленным выражением лица.

– Серьезно? – Цири подперла щеку ладонью и поболтала босыми ногами в воздухе. – Знаешь, у нас обычно говорят, что это место бабы на кухне.

– Идиоты, – ёмко заключил Мелькор, и сунул на стол две миски, одна из которых была переполнена свежим горохом в стручках. – Почистите.

– Не отрави нашу сиятельную госпожу Йеннифэр, Владыка сковородок Арды, – вздохнул Майрон и дернулся, не успев увернуться от совершенного в своей грациозности прицельного пинка под зад лодыжкой. – Мелькор! Да ты как вообще дотянулся?!

– Ноги длинные! – передразнил его интонации вала. – Что встал? Порежь что-нибудь. К слову о щедрости, – Мелькор заглянул в кастрюлю с водой, посолил, и принялся невозмутимо чистить морковь. Майрон резал мясо. – Вся эта… система денег, а тем более этих чековых книжек, – его голос приобрел издевательские интонации, – чистый обман. Каждый может написать такие бумажки и сказать, что они невероятно дороги.

Йеннифэр устало закатила глаза. К чистке гороха она не присоединилась.

– Боги, Мелькор! Все банки работают именно так! Они для этого и существуют! Чтобы хранить деньги, и чтобы никто не таскал с собой килограммы золота!

Джарлакс вскрыл стручок и вывалил очередную порцию горошин себе в рот вместо миски. Цири, опасливо покосившись на Мелькора, последовала примеру наемника.

– Хватит жрать, я для вас и готовлю, – раздался за их спинами невозмутимый голос Мелькора. Вала даже не обернулся, продолжая вместе с Майроном колдовать над разделочным столом, что-то нарезая и то и дело придирчиво одергивая Майрона на предмет формы кусочков тех или иных продуктов.

Коса вдоль спины Мелькора раздражающе болталась туда-сюда, как позвякивающий украшениями живой хвост.

– Хорошо, хорошо! – Джарлакс поднял руки. – Как скажешь… – он хмыкнул, – хозяюшка.

Мелькор обернулся и убийственно посмотрел на дроу.

– Джарлакс, – вкрадчиво позвал он наемника. – У меня в руках нож с лезвием больше твоей головы, только я умею готовить, а рядом – чугунные сковороды, которыми можно проломить череп. Подумай еще раз.

Дроу мгновенно оценил ситуацию и прочистил горло, кашлянув:

– Конечно! Мелькор, прости меня, я сейчас же беру все свои слова обратно!

– Какая сговорчивость.

– Может, хоть вино откроем? – грустно поинтересовалась Цири. Она уже с полчаса тоскливо смотрела на ящики, которые принес модрон вслед за Мелькором.

В воздухе стоял отчетливый запах помидоров, базилика, мяса, перца и целой горы других продуктов.

– Чтобы тебя на пустой желудок развезло и скрутило после молока? – иронично спросил ее Майрон.

– Он прав, – отрезала Йеннифэр. – Никакого вина, пока не поешь.

Цири уныло вздохнула и продолжила чистить горох. Мелькор продолжил говорить:

– Весь этот… капиталистический прогресс точно такой же возмутительный, прошу прощения, пиздеж, как и банки. Как тот, кто создал и взлелеял непосильным трудом сам факт… хм, возмутительного пиздежа, я оскорблен и унижен до глубины души тем, что кто-то пытается обмануть меня. Это противоестественно и омерзительно. Те, кто пытается это сделать, должны быть мертвы и опозорены. Или разорены. Я так понял, что в этом мире разорение подобно гибели, только хуже.

Мелькор с силой опустил нож на большую луковицу, после чего с отвращением покосился на лобстера, нарочито брезгливо взял его двумя пальцами за хвост и опустил в кипящую воду. И вымыл руки. С птицей для бульона он обошелся попроще. Майрон, закатав по локоть белые рукава нижней рубашки, перемешивал в миске мясо с чем-то еще. Услышав сказанное, он обернулся, и очень зло произнес:

– Мелькор, нет.

Мелькор нахально посмотрел на него.

– Да.

– Нет!

– Да!

– Нет, я сказал. Это плохая идея.

– Да, потому что я так хочу.

Майрон выдохнул с тихим рыком раздражения и мрачно сдвинул с огня кастрюлю с лобстером, достав вторую сковороду. Он, разумеется, знал, что у Мелькора, как и у любого живого существа, были принципы. Твердые и непоколебимые. И один из этих принципов гласил, что безнаказанным не стоит оставлять даже косой взгляд в его сторону.

Цири положила голову на скрещенные руки.

– Лучше объясни, чего ты хочешь.

Джарлакс хитро прищурил открытый глаз и воровато поглядел на женщин.

– А я, кажется, понимаю, к чему идет дело.

– А я нет, – Йеннифэр сверлила Мелькора тяжелым взглядом.

Мелькор похлопал по раскрытой ладони огромной глубокой сковородой.

– Я намерен разорить и унизить этот банк за то, что он со мной связался, – елейным голосом произнес он. – Вы поможете мне, а я помогу вам. Тебе, дорогая Цири, будет неудобно лезть за твоим чудовищем в одиночку, а магия вам точно пригодится, – он поставил сковороду на каменную плиту, плеснув масла на поверхность. – Для начала, мы снимем столько денег наличными, сколько смогут унести модроны, чтобы их не смог отобрать банк. После – то, что мы не сможем забрать – мы потратим по чекам, – Мелькор швырнул на шипящее масло мясо. Кухню окончательно заполнил восхитительный аромат еды, а голос валы звучал вкрадчиво. – А когда этот банк заплатит за все, что только можно купить в городе, мы заберем мой алмаз. И это, – Мелькор ожесточенно опустил нож на несчастный помидор, – дело чести, которой у меня, разумеется, нет. Но у меня есть достоинство и уважение к себе, а они оказались втоптаны в грязь. За это я бы предпочел ограбить их драгоценное хранилище. Вынести оттуда все до последней монеты и оставить только… – Мелькор взмахнул ножом и отправил на сковороду лук. – Не знаю, что.

Цири с блаженным видом потянула носом запах готовящейся еды.

– Мешок с навозом? Я шучу, но я слышала, как так делали.

Мелькор скривился с отвращением.

– Цири, не к столу же! Это грязно, вульгарно и предсказуемо!

Майрон фыркнул и одним махом разрубил пополам несчастного розового лобстера, выложив его на тарелку, после чего бросил на вторую сковороду шпинат, вывалил на него ложку сливочного сыра, а в воду отправил спаржу.

Джарлакс кашлянул.

– Подожди-ка, Мелькор. Я правильно тебя понял, что ты в этом городе первый день, а потому намереваешься попробовать разорить самый большой банк Сигила и совершить, возможно, самую большую кражу за все его существование, после чего сбежать в свой мир и остаться безнаказанным?

Мелькор беззаботно пожал плечами и опрокинул в сковороду рис.

– Примерно так. А самое восхитительное, что банк сам заплатит за наемников, которые будут его грабить!

Майрон выдохнул со стоном, помешивая шпинат. Вытянул из кастрюли спаржу и бросил ее к шпинату.

– Мэлко, ты иррациональная, злобная, самовлюбленная сволочь.

Мелькор фыркнул и картинно ударил половником в крышку от кастрюли.

– Озарение, Майрон! – отвратительно жизнерадостно воскликнул он. – На… какой мы год вместе? Или тысячелетие? Я теряюсь, как считать.

По лицу Джарлакса расползлась нехорошая, глумливая и очень хитрая улыбка.

– А знаете, что плохо? – очень тихо произнесла Цири.

– Что? – ледяным тоном поинтересовалась у нее Йеннифэр.

Майрон аккуратно выложил на большую тарелку лобстера вместе с нагромождением шпината и спаржи, после чего поставил это перед чародейкой вместе с приборами, процедив:

– Не обляпайся, госпожа Йеннифэр.

– Благодарю, – точно так же процедила она, глядя Майрону в глаза. – И я жду ответа, Цири!

Девушка кашлянула, смущенно опустив взгляд в столешницу.

– Я не знаю, почему, но мне ужасно нравится эта мысль.

Джарлакс присвистнул и придвинулся ближе к девушке, понизив голос до бархатной глубины.

– Милая Цири, да ты знаешь толк в развлечениях!

Цири фыркнула и неизысканно зевнула в лицо дроу. Йеннифэр посмотрела на Джарлакса с таким бешенством, что могла бы превратить эльфа в пепел.

– Между прочим, – заметил Мелькор, подливая в сковороду бульон, – у нас три голоса против двух. Обожаю выбор голосом большинства. Никакого уважения к…