— А что делать-то? Предъявить им Лоуренса?

— Этого тоже нельзя делать, — госпожа Коменски и мужчины расселись за столом. — Они тогда решат, что вправе диктовать Вам свои условия, окончательно уверятся в своей силе, решат, что Вы испугались. Если сделать одну уступку, вслед за ней придется сделать еще и еще. Именно принцем Лоуренсом они и будут Вас страшить.

— А что ответить? Нельзя же молчать на такое обвинение? Нельзя им это с рук спустить, — пробормотала королева, генерал кивнул.

— Нельзя, — согласилась пресс-секретарь. — Но в данном случае, Вам ничего делать нельзя, просто соблюдаем молчание. Оно будет красноречивее любого ответа. Лучше всего мы разберемся с родословной этого уважаемого жителя Ариэль, и ударим по нему, опровергнув родство с Вами. Если он солгал в этом, то от чего ему не солгать в остальном? Именно с таким подтекстом будет выступление.

— Хорошо, но раз они дошли до телевидения, то они набрали силы, — пробормотала девушка. — Надо внимательнее следить за ними. И этого учителя из Летного, его надо убрать, и выявить остальных. Мне кажется, тут все обстоит куда серьезнее, чем предположили полковник Увинсон и курсант.

— Да, Вы правы, все, кажется, обстоит еще хуже, — согласился генерал. — Я все сделаю и усилю наблюдение за этими озабоченными гражданами, военными, которых перечислит полковник. Я поеду к нему сегодня и пообщаюсь.

— Винсент, полковник может не назвать фамилий, — почему-то грустно улыбнулась королева.

— Почему Вы так думаете? — удивленно поднял брови Бодлер-Тюрри.

— Он не будет называть фамилии. Он, скорее всего, сам пойдет с ними разбираться, он из другого теста, — Талинда усмехнулась. — Он как господин Фокс, — она кивнула на своего начальника спецслужбы охраны. — Он никогда не предаст меня, но и никогда не донесет ни на кого. Предупредить — предупредит, как он это сделал, но фамилии не назовет. Даже не пытайтесь узнать.

— Но это для Вашей безопасности, — возразил генерал.

— Повторяю, он, скорее всего, сам с ними разберется. Вы от него ничего не узнаете. Поверьте, он слишком горд, а доносы противоречат его понятиям о чести.

В этот момент раздался стук в дверь, на пороге появился один из телохранителей.

— Ваше Величество, к Вам посетитель — мероэ Оэктаканн. Вы примете ее?

— Конечно, пусть войдет, — Талинда была очень удивлена визиту мероэ, которую королева не видела с самой коронации.

На пороге появилась верховная жрица Лоули.

Ну, на самом деле, верховных жриц Лоули, т. е. мероэ, было две. Одна — во Фритауне, именно она была всем известна, ей подчинялись все жрицы и воины Лоули, но нельзя забывать об архипелаге Амазонок, где жили амазонки, женщины-воины, куда не было никому ходу, лишь по приглашению и с разрешения верховной жрицы, той, что находилась на архипелаге. Ее-то никто никогда не видел, она никогда не покидала загадочного архипелага, охраняемого самой богиней Лоули. И мало кто понимал, чем она отличается от мероэ, живущей во Фритауне. Но между жрицами никогда не было конфликтов, и жрица с архипелага была главнее своей сестры из столицы, хоть никогда не покидала загадочного места обитания своего племени.

Мероэ Оэктаканн предстала в своем жреческом облачении — длинной бело-розовой юбке с глубокими разрезами, топе и в роскошном окрашенном в кобальтовый цвет шлеме, состоящем из сплошных углов. Этот причудливый головной убор являлся символом мероэ. На поясе у женщины висели парные сабли, а на груди медальон. Жрицы Лоули предпочитали минимум одежды, чтобы она не мешала их движениям, особенно в бою. Доспехи же они если и надевали, то только кожаные. Жрицы не боялись оружия, делая ставку в бою на ловкость, проворность и само искусство боя, которым владели в совершенстве.

Из-под шлема мероэ спускались на спину роскошные пепельные волосы, голубые глаза жрицы смотрели обеспокоенно, а на лице застыло выражение сосредоточенности и какого-то недоумения.

— Ваше Величество, — она склонила голову и прижала правую руку к сердцу. — Дамы и господа, приветствую.

— Доброе утро, мероэ, — поздоровалась королева. — Проходите, присаживайтесь, прошу вас. Вы по какому вопросу? Что-то случилось?

— Не хотела бы быть черным вестником, но боюсь, что у меня неприятные новости. Мои сестры и некоторые посетители наших храмов спрашивали у моих сестер и меня нашего мнения по следующему вопросу: действительно ли у принца Лоуренса больше прав на престол, несмотря на то, что король Джонатан отрекся от короны в Вашу пользу? И если вначале мы не особенно обращали внимания на такие вопросы, — они всегда возникают у людей в подобных обстоятельствах, — то со временем их количество не уменьшалось, оно росло. Мы стали выспрашивать, откуда у людей возникают столь странные мысли. Они нам сказали: им такие мысли становятся интересны после проповедей жрецов в других храмах. И самое страшное: они их выносят из храмов Крома, Пантеры, Краха и храмов Всех Богов Света Розми, — жрица склонила голову.

— Это началась информационная атака, — кивнул Винсент. — Мне докладывали о ней из различных наших отделений, но я пока не имею полной информации о ее масштабе. Сегодня, однако, был нанесен новый информационный удар. Подозреваю, вся атака задумана и координируется кем-то из жрецов.

— Да, генерал, когда я сложила все слова моих сестер, я пришла к такому же выводу, — мероэ взглянула на королеву. — Я решила, что Вы, Ваше Величество, должны знать об этом. Жрицы Лоули никогда не ставили под сомнение легитимность Вашей власти, тем более, наша богиня поведала нам, что это воля не только ее, но и других богов Света. Другие жрецы должны знать эту волю. Боги не молчат в таких случаях. Но некоторые жрецы затеяли свою игру. Это говорят жрецы, не боги, и готовят они народ Розми к свержению Вас, руками этого самого народа.

— Все заходит слишком далеко, — пробормотал Майкл.

— Да, — согласилась Талинда. — Что нам делать?

— План действий прежний, — решил генерал. — Но раз так уж сложилось, что мероэ тоже обратила внимание на происходящее, я предлагаю попросить помощи и у вас, мероэ. Вам надо противопоставить остальным жрецам свои взгляды и мнение. Это война за умы, а Лоули почитается во всех городах и всеми людьми.

— Это — несомненно, мы начали опровергать слова других жрецов, — тонко улыбнулась Оэктаканн. — Также я отправила несколько своих воинов на разведку, пусть узнают, откуда тянется этот заговор. Нам необходимо распутать этот клубок. Если у вас есть какая-то информация, прошу ею поделиться, чтобы мои воины не проделывали одну и ту же работу дважды.

— Да, конечно, — согласилась королева, Бодлер-Тюрри лишь кивнул.

— Но было бы хорошо, если бы вы провели самостоятельное расследование, — вступила в разговор госпожа Коменски. — Независимое. Мы могли что-то упустить, или прийти к неправильным выводам.

— Конечно, — кивнула мероэ. — Вы можете положиться на жриц Лоули, Ваше Величество.

Стюарт и Рик вновь вечером сбежали от Анны и Конни, задумавших устроить милое дамское чаепитие со своими подружками по очередному кружку, занимавшемуся помощью детским домам. Дамы расположились в гостиной Анны, распутали свои клубки и вытащили из корзинок шитье, ожидая чая и мужчин, что должны были угодить в их коварные сети. Мужчинам повезло: еще на крыльце дома их встретил старый дворецкий Стюарта, перешедший с молодым хозяином из дома отца Стю. Пожилой раб-негр души не чаял в своем хозяине, которого с рождения держал на коленях и катал на плечах, поэтому поджидал того у двери, по сотому разу натирая блестящую латунную дверную ручку и протирая чугунную решетку кружевных перил крыльца.

— Хозяин, не ходите туда, — покачал седой головой дворецкий. — Хозяйка опять своих подруг собрала. Слыхал я, что они ждут вас и господина Рика. Танцы скоро у Лаввальеров, вот госпожа Конни и собирается господина Рика на весь вечер… а-б-а-н-и-р-о-в-а-т-ь, — старательно выговорил он. — Опять ругаться наша хозяйка будет, коли вы с господином Риком улизнуть попытаетесь…