Несколько последующих правителей наградили Замок великолепной подземной темницей, что до сих пор действовала и использовалась, но лишь для содержания узников, что были когда-то прислугой или охраной, или имели доступ на остров, чтобы их знания не ушли за пределы Замка. Также тут время от времени гостили неугодные министры, ноэлы или другие гости, чье содержание или жизнь афишировать было нельзя. Хоть королям династии Уайтроуз не нравилось соседствовать с тюрьмой, а главам их охраны не нравилась близость узников к королевской семье, но не всех постояльцев подземного узилища могли себе позволить выпустить из поля зрения государи.

С одной стороны, конечно, существовала прекрасная изолированная от всего мира тюрьма РСР для политических преступников, но и ей не всех предателей хотели доверять короли Розми. Просто некоторые тайны должны были оставаться исключительно на острове посреди Королевской реки.

Сегодня же Замок Королей содрогался от дикого детского плача и крика.

Принц Лоуренс бился в истерике, отказываясь не только ложиться днем спать, но и возвращаться к себе в комнату в принципе. Две няньки и личный камердинер Его Высочества лишь разводили руками, наблюдая, как маленький светловолосый мальчик бьется на полу посреди коридора в истерике. Лоуренс стучал кулаками по полу, катался по ковру и орал. Орал и плакал. Из его визга и крика следовало, что он ни за что на свете не вернется к себе в покои, потому что там опять будут вороны, и они будут скрестись по потолку, тянуть к нему свои страшные лапы из-под кровати и попытаются выклевать ему глаза.

— Что здесь происходит? — к кружку из нянек и телохранителей подошла королева. Люди с поклонами расступились, открывая картину бьющегося в истерике ребенка в голубой пижамке с облачками. — Что с ним случилось? — удивилась Талинда.

— Ваше Величество, принц Лоуренс отказывается идти спать, — пожал плечами камердинер. — Он вообще отказывается возвращаться в свои комнаты.

— Я это слышу, — грозно ответила королева. — В чем причина его истерики? Это еще надо постараться довести ребенка до такого состояния! Где врач, Сет его забери?!

— Я здесь, Ваше Величество, — протолкался из-за спин телохранителей психотерапевт, приглашенный в Замок, чтобы приглядывать за принцем после гибели его родителей.

— Как вы мне это объясните? — Талинда присела на корточки перед принцем. — Лоуренс, Лоуренс, все хорошо, малыш, — она попробовала погладить его по светлым вьющимся волосам, но мальчик отбросил ее руку. — Ты чего, малыш?

— Не пойду туда! — завизжал принц. — Они хотят мне глаза выклевать!

— Кто? Вороны? Они не могут тебе причинить вред, они мертвы, — Талинда вновь попыталась успокоить ребенка, протянула к нему руку, но тот вдруг вцепился зубами в ладонь. — Отпусти, зараза! — заорала она. — Больно же!!!

Телохранители мгновенно оттащили принца от королевы, но при этом тот умудрился укусить еще двоих из них.

— Мать вашу! Да вколите же ему успокоительное! — заорала Талинда, тряся укушенной рукой. Кожа в месте укуса наливалась краснотой, а по краям проступили синюшные отпечатки зубов ребенка. — Я вообще за что вам деньги плачу?! — зло бросила Талинда психотерапевту. — Почему ребенок в истерике, а вы ничего не делаете?

Спешно прибежал еще один врач и вколол из пневмошприца бьющемуся мальчику успокоительное. Вскоре принц обмяк в руках телохранителей.

— Ваше Величество, — зачастил мозгоправ, — я не могу понять, что происходит с Его Высочеством. По всему он должен был уже забыть тот инцидент и не вспоминать о нем, я провожу с ним сеансы, они дают положительный результат, но потом… потом ребенок скатывается назад, в истерию, происходит обострение психоза и… Я боюсь, как бы это не была шизофрения. Тут нужен хороший психиатр, как я подозреваю, — признался врач.

Талинда зло шла прочь от места истерики, за ней едва поспевал психотерапевт, телохранители и врач, пытавшийся на ходу осмотреть ее руку. Королева отдернула ладонь, прошипела: «Это царапина, оставьте», и направилась в свои покои. Уже в личной гостиной она остановилась, развернулась к врачу и осведомилась:

— Почему вы раньше мне этого не сказали?

— У меня были лишь подозрения. Я хотел убедиться, — признался доктор. — К тому же я не был уверен, что этот приступ повторится вновь. В них нет системы, но раз от раза эти приступы все более и более усиливаются.

— У вас есть мысли о том, что вызывает эти приступы? Может быть, какие-то действия, какие-то прогулки, игрушки, слова или еще что-то в этом роде? — королева уселась на диван, жестом пригласила присесть и мозгоправа.

— Я пытался понять… — признался эскулап. — Но не смог. Мы исключили из его игрушек и фильмов, мультфильмов и книг все, что может напоминать о воронах и смерти семьи. Садовники срезали все ветки деревьев, что могли скрести в окно принца. Мы положили под кровать ночник и на ночной столик ставим второй. Приступы истерики появляются несмотря на это и без видимой системы! Мы исключили из его охраны даже тех телохранителей, которые были с ним в день трагедии. Результата нет.

— Значит, у вас подозрение, что у принца Лоуренса шизофрения? — подвела черту Талинда.

— Да… Я склоняюсь к этой мысли. Тут нужен психиатр, — покачал головой доктор.

— Ваше Величество, позволите? — спросил один из охранников королевы, который зашел в ее покои, т. к. она не отослала психотерапевта, то охрана автоматически следовала за ней, не оставляя без особого распоряжения Талинду наедине с посетителями.

— Да, конечно, — кивнула королева.

— Один из охранников вчера поделился странными наблюдениями за приступами истерии у принца Лоуренса, — парень немного помялся. — Они происходят в то время, когда в Замке присутствует генерал Бодлер-Тюрри. Возможно, Его Высочество просто боится генерала? Это обостряет его истерию, ведь именно генерал вытащил принца из столовой из-под тела его матери…

— Вполне возможно, — кивнул врач. — Вполне! Генерал присутствовал при трагедии, что стала источником заболевания или катализатором к проявлению скрытой болезни, и при виде его принц получает нервный импульс! Что ж вы раньше молчали, любезный?

— Я раньше не знал этого, — признался телохранитель.

Королева же молчала.

Лишь глаза ее шире раскрылись от нехороших мыслей, что появились у нее в голове. Губы королевы слегка побелели.

Дримс шел на летное поле, раздумывая о Мурке и ее выводке: ведь ее обязательно кто-то прихватит, не бросят же животинку, но в дороге может случиться всякое. Может быть, взять ее с собой в вертушку? Да, так будет надежнее. Забавно, тут тысячи жизней стоят на кону, а он думает о кошке с котятами! Не о простых людях, которых должен защищать, а об обычной кошке!

Бен и Рыжик уже были навеселе. Хорошо навеселе. Это безумно разозлило капитана Дримса. Наверное, так зол он был лишь, когда макал Бена в бочку, или когда слушал свой приговор: Миранда. Вот ведь твари! Вместо того чтобы чинить эти долбанные вертушки, эти горе-техники бухают! Ну, все!

— Младший лейтенант Келамью, лейтенант Сантал, готовить к вылету ваш вертолет. Старший лейтенант Флайтан, бери своего штурмана, и готовь к вылету борт! — заорал злой Дримс на все летное поле. Как ни странно, но его оболтусы услышали своего командира и даже рысцой, — что было им не свойственно ранее, — потрусили к вертолетам. — Ленс, крикни мне пехотинцев!

Когда Дримс уже сменил китель на летный комбинезон и направлялся к своему вертолету, рядом объявились двое пехотинцев, один из них был знаком Ривсу: именно он отволакивал Норрика в карцер в первый раз. Парень хлопал на злого капитана изумленными голубыми глазищами, полными страха, обожания и какой-то надежды.

— Сержант, техников затащите в грузовой борт, — приказал капитан. — Закрепите, они летят с нами.

— Так точно, господин капитан, — отдал честь голубоглазый мальчишка и побежал к складу, у двери которого похрапывали довольные жизнью Бен и Рыжик.