— Напомнить, по чьей вине мы так долго не можем вернуть ее Амулет? — зло бросил Ринго. — Кто всю Силу от ритуалов забирал, оставляя нам крохи на пробуждение тварей?

В этот момент рядом с ногами Ринго сверкнула яркая вспышка, он отшатнулся, но что-то крепко сжало его горло. Краем глаза Ринго лишь увидел, как повалился на колени Марсель. Дервиш с трудом сумел повернуть голову в сторону того, что держало его за горло. Перед ним стояла высокая прекрасная брюнетка в черном плаще и высоких черных ботфортах, ее карие глаза поражали своими вертикальными зрачками, а из-под алой пухлой нижней губы выглядывали острые клыки, высокий же алебастровый лоб украшал золотой обруч, весьма похожий на корону Розми. Ее раздвоенный язык метнулся по алым губам, словно у змеи.

— Госпожа… — лепетал в религиозном экстазе Марсель.

Ринго похолодел. Старелла была не просто богиней, но еще и очень жестокой богиней, с крайне извращенным чувством юмора. Что она может с ним сделать, он даже боялся себе представить.

— Госпожа… — прохрипел глава храмовых воинов.

— Ты что-то имеешь против моих действий? — осведомилась коварная богиня, слегка разжимая пальцы.

— Нет, Госпожа, — ответил Ринго. — Я лишь сожалею о том, что мы до сих пор не смогли взять Миранду, потому что у нас не было Сил, твои дети еще спали. Теперь их пробудилось много…

— А мне показалось, что ты посмел пожалеть Силу, что я взяла себе? — она улыбнулась алыми губами, еще больше обнажая клыки. Раздвоенный язык скользнул по ее зубам.

— О, нет! — замотал головой глава храмовых воинов. — Я лишь предположил, что если бы вся Сила уходила на пробуждение твоих детей, то мы уже смогли бы вернуть тебе твой Амулет.

— Ничего, теперь у тебя достаточно моих детей. Верни мне мой Амулет, я устала ждать, — она разжала пальцы, Ринго упал возле ее ног, хватаясь за горло.

— Я сделаю все возможное, — пообещал он, откашлявшись.

— Сделай. Когда ты это планируешь? — богиня презрительно посмотрела на человека.

— Госпожа, нам надо перерезать железную дорогу, чтобы Миранда полностью лишилась связи с внешним миром, это мы планируем сделать в самое ближайшее время. Тогда мы начнем штурм. Но надо будет подождать, когда у защитников кончатся патроны, и все их вертолеты выйдут из строя. Жителей и защитников города к тому времени должно почти не остаться в живых. Остальных добьем мы. Это займет еще какое-то время.

— Сколько времени? — жестко спросила Старелла.

— Не думаю, что много, — Ринго был не дурак сообщать богине предполагаемое время, которое ему может потребоваться для взятия города. — Основные наши задачи: перерезать железную дорогу и… — он помялся немного, — …и убрать капитана Лавджоя, хорошо бы вместе с капитаном Дримсом.

— Кто это? — резко спросила богиня.

— Лавджой — командует охраной стены, Дримс — вертолетами Миранды, — признался Ринго.

— Хорошо, уберите их и взорвите дорогу. Немедленно, — приказала Старелла.

— Госпожа, это невозможно сделать прямо сейчас, но я приложу все силы к тому, чтобы сделать это как можно быстрее. Твои дети будут штурмовать город и помогут нам уничтожить железную дорогу, я лично с воинами твоей сестры отправлюсь в Миранду, чтобы убить Лавджоя и Дримса. Думаю, убийство даже одного Дримса будет вполне достаточным в купе с взрывом дороги, — быстро поведал Дервиш, понимая, что неуравновешенная и злобная богиня вполне может его убить еще до конца речи.

Повезло. Старелла выслушала главу храмовых воинов, кивнула и не стала его убивать; она подошла к Марселю.

— Встань, жрец, — потребовала богиня. Марсель быстро поднялся. — Я благодарна тебе. Ты вернул мне часть моей Силы, возрождаешь мой орден. Мы еще отомстим всем богам Света!

— Да, моя Госпожа! — от восторга Марсель вновь упал на колени.

— Продолжай ритуалы. Мне нужна еще кровь и еще Сила.

— Как прикажешь, моя Госпожа… Мы хотим вернуть Повелителя в наш мир…

— Это тоже важно, — кивнула Старелла, но Ринго показалось, что она недовольно поморщилась. Хотя это могло ему показаться в темноте.

Затем Старелла просто растаяла в воздухе, оставив двух мужчин пребывать в шоке от общения с самой богиней.

Ночь скоро должна была перевалить за свою половину. Хоть во Фритауне еще работали увеселительные заведения и горели огни квартала Красных Фонарей, но на улицах города гуляк становилось все меньше и меньше. Веселье сходило на нет, уступая место сонному мареву. Марсол[12] сдавал свою еженощную смену Сильвилле.

— А моя сестра говорила, что ты один раз уже чуть не женился, — Мэри Лаввальер растеклась по креслу, ноги сложила на колени Рику, тоже растекшемуся по своему креслу. — Это так?

— Откуда она знает? — полковник зевнул, покосился на стройные лодыжки Мэри, которые она неизвестно когда пристроила у него на коленях. Сколько же они выпили?

— Не знаю, но рассказывала. Ладно тебе, валяй уже! — махнула рукой профессор.

— Ну, чуть не женился, и что? Элли сбежала от меня за неделю до свадьбы, — Рик пожал плечами. Удивительно, он уже несколько лет мог совершенно спокойно вспоминать о той истории. Теперь ему было все равно. — Она вышла замуж за какого-то заезжего докторишку из ожогового центра. Теперь у нее четверо детей. Кажется, все девчонки. Он ее регулярно побивает, если я правильно понял. Отец ее знать не желает. Она время от времени навещает свою тетушку во Фритауне и рыдает о загубленной молодости.

— А ты?

— А что я?

— Ты ее еще любишь?

— Шутишь? Нет, уже прошло, — он усмехнулся, махнув рукой.

— А любил?

— Да… любил… Но это было давно, — он пожал плечами. — Элли была необыкновенной, красивой, милой, у нее были потрясающие манеры, она очаровывала одним своим взглядом, настоящая леди. Но пустышка. Внутри у этой очаровательной куклы не было ничего.

— А мою сестру ты любишь?

— Нет, конечно, — фыркнул он.

— Чудовище!

— Мэри, мне нужна жена, а не очередная любовь!

— Да, жена из Конни выйдет что надо! Ее всю жизнь к этому готовили, — хмыкнула Мэри.

— Многих девушек готовят к этому, но вот только не у всех удачная партия на уме и камень в груди, — пожал плечами Рик. — У Конни же в глазах ее блестящее будущее и камень вместо сердца. А почему ты не замужем?

— Я ж тебе говорила, еще в день нашего знакомства… — она закатила глаза.

— Это была формальная часть дела, а истинная? Колись давай!

— Не встретила того, кого полюблю, — лицо ее было слишком равнодушным, совершенно равнодушным, если честно. Такого не бывает.

— Ты ведь тоже любила? — Рик слегка наклонился вперед, к Мэри.

— И что? — она вскинулась.

— Неудачно?

— Это как посмотреть, — Мэри осушила почти полную кружку. — Для меня удачно, для него — не особенно.

— Неужели умер? — заржал полковник.

— Нет, просто не любил. А когда я собрала остатки себя и своей гордости и бросила его, тогда он и понял, кого потерял, да было слишком поздно, я уже перегорела. А точнее сгорела, — она махнула рукой, состроив рожицу.

— Так ты была замужем? — удивился полковник. Об этом эпизоде жизни профессора он ничего ни от кого не слышал.

— Нет, Рик, замужем я не была, да и не стремлюсь уже туда, — решительно ответила женщина. — Тут не хватает некоторых страниц и много чего загадками написано, — Мэри взяла дневник Гилберта, скорее всего, чтобы прервать неудобный разговор.

— Ты же можешь расшифровать его записи, — пожал плечами Рик.

— Я могу разгадать не все шифры, — она покачала головой. — Наши криптологи из университета тоже посмотрели все это, сказали, что не похоже на шифр, нет алгоритма… Думают, что он сошел с ума и писал какую-то околесицу… — Мэри грустно вздохнула, закинула голову, уставилась в потолок. — Знаешь, я все больше и больше склоняюсь к мысли, что этот след тоже был неверным, и эти записи — записи совершенно сумасшедшего старика-калеки, у которого была конкретная такая шизофрения!