Профессор, кажется, ликовал.

— Вот сразу надо было так, сразу!

— Что там происходит? — зашипел со своего места Тим. Коннер открыл дверь пошире и обернулся. Он не знал, стоит ли радоваться. Но это уже было хоть что-то. Одна маленькая победа. Хоть какая-то.

— Похоже, они всё-таки выяснили, что сидит в твоей машинке. — Коннер махнул ему рукой, чтобы поднимался и тоже шёл к двери. — И стоило ради этого столько книг лопатить?

— Ну. — Тим встал рядом, скрестив руки на груди, и поёжился, будто от холода. — Может, теперь они его изгонят побыстрее.

Коннер сцепил руки в замок, чтобы не обнять его за плечи. Если Тим дальше шарахался от него, то рассчитывать на его благосклонность от физического контакта не приходилось.

Удивительно даже, что этот же Тим всего пару дней назад задремал так сладко у Коннера на руках.

— Как думаешь, — тихо спросил вдруг Тим, — они быстро справятся?

— Чёрт его знает, Тим. — Коннер даже покачать головой себя заставить не смог. Только повернулся к Тиму и тут же вновь отвёл взгляд.

— Парни, я без понятия, чем вы там занимались, но хватит стоять за дверью с таким несчастным видом. — Константин зашагал прямо к ним. Щёлкнул, включая верхний свет, бесцеремонно протолкнулся в ванную, перешагнул через контейнер от печенья и кружку, и склонился над раковиной. Теперь было заметно, что у него обгорели ресницы, брови и даже часть волос. Тим поморгал, глядя на разводы сажи на белом фаянсе, достал биди и спички, закурил и только тогда пошёл прямиком к столу, к машинке. Коннер, не долго думая, пошёл за ним.

У окна куталась в халат Анита. Золотой узор у неё на теле больше походил на сочетание кельтского орнамента и иероглифов, и Коннер сощурился подозрительно, рассматривая клинопись у неё на лбу.

— Что? — Анита достала из кармана халата резинку и собрала волосы в небрежный пучок. — Да, я вуду-практик, но здесь и сейчас это не очень-то помогло. Мы импровизировали. — Она довольно улыбнулась и потрепала Тима по плечу. — Зато у нас вышло.

Тим всё равно от неё отшатнулся. А ведь он знал её дольше, чем всех присутствующих. Она спасала ему жизнь. И в её порыве не было ничего, кроме желания подбодрить.

Анита, похоже, совершенно на него не обиделась. У неё была какая-то железная выдержка, которой никто из знакомых Коннера похвастаться не мог. Мало кому, наверное, удалось бы не убить Тима Дрейка, несколько месяцев подряд проедающего плешь любому с ним рядом.

Тим нашёл свою скомканную салфетку и теперь отплёвывался в неё, стряхивал пепел, и упорно, даже как-то слишком старательно, не смотрел ни на Коннера, ни на машинку.

— В общем, — выдохнул Константин, выходя из ванной.

Он вытирал лицо и волосы. Теперь Коннер рассмотрел и ожоги на его лице. Вернее, покраснения. Такие же, как на ладонях Тима всего день назад.

— Я выяснил, что это за демон. Это… — профессор уставился сначала на спину Тима, пока писатель не обернулся, а потом прямо на Коннера, и вдруг разочарованно покачал головой. — Да какая вам разница? Вам и толку-то не будет. — Повесив полотенце себе на плечо, Константин достал из кармана брюк сигареты и зажигалку. — Серьёзно. Я напрягу своих ребят, чтобы нашли всё, что мне нужно. А тем временем мы с Анитой отдохнём. Я собрал этот ритуал из такого ебического количества информации, что мне даже думать сейчас больно. — Он закурил, затянулся глубоко-глубоко и выдохнул дым. А потом вернулся на диван, уселся на нём и уставился в потолок, запрокинув голову и изредка поднимая руку, чтобы снова затянуться.

Писатель затушил свой окурок и оставил его в платочке. Он пытливо уставился на Аниту.

— И… И всё?

— Я приму душ и решу, хочу ли я провести день точно так же. Пока что очень хочу. — Она потёрла глаза ладонями и, больше ничего не говоря, скрылась в ванной.

— И всё, — констатировал Коннер. Они с Тимом помолчали какое-то время.

— И всё, — повторил после затянувшейся паузы писатель. Он вдруг как-то странно повёл носом и обернулся. — Коннер… — охнул он. Коннер обернулся и удивлённо замер.

— Э-э. — Коннер, не слушая протесты Тима, задвинул его себе за спину. — Профессор? А машинка так и должна дымиться?

— Машинка, дорогой. — Константин согнулся, чтобы затушить окурок, и снова откинулся на диване. Голос его звучал всё невнятнее. — Машинка будет ещё и не такое сейчас выкидывать. Вы её пока не трогайте. Как и мы с Анитой, она просто не может отойти от ритуала. В конце концов, она загорелась и чуть не спалила меня. Дайте многоуважаемому герцогу отдохнуть. — Джон шумно и заразительно зевнул, прикрыл глаза и обмяк, заснув моментально.

— Теперь точно «и всё», — констатировал Тим. Он спрятал обслюнявленную салфетку в карман и уселся на стул. — Я без понятия, чем тебя развлечь, Коннер. — Писатель развёл руками и посмотрел на Коннера в упор. — Я и раньше-то не знал, но тут хотя бы захватывающее перекладывание бумажек из одной стопки в другую на фоне было. А если они сейчас спать улягутся, то… — Он запнулся, немного помолчал, а потом коснулся руки Коннера — самым кончиком мизинца. — У тебя «Возрождение Тёмного рыцаря» с собой?

— Конечно. Но я прочёл только три главы, пока в «Чайке» сидел и ждал печенье, я не…

— Коннер. Тысячи людей хотят, чтобы я приехал в какой-нибудь книжный магазин в их городе и почитал хоть что-то из этой истории. — Тим посмотрел на него так снисходительно, будто Коннер был ему обязан жизнью.

Не то чтобы он не был.

— Давай сюда книгу, — буркнул писатель. Коннер покачал головой и ткнул большим пальцем в спящего Константина. Будто в подтверждение его намёка, из ванной вышла Анита и поплелась к дивану, на ходу потягиваясь.

— Анита, — повысил голос Тим, — если не сильно брезгуешь, можешь поспать на батарее, в моей постели. — Он снова достал пачку биди, но выуживать оттуда табак не стал.

— Как можно побрезговать периной, мистер Дрейк, — простонала Анита. Она рухнула в кровать прямо в халате, и Тим укрывал её сам.

Потом он вдруг направился к двери из квартиры. Остановился, уже взявшись за ручку, и помахал Коннеру, добавив шёпотом:

— Книгу возьми.

Коннер догнал его только в коридоре. Тим крутил на пальце брелок с единственным ключом и вёл Коннера к дальней двери: кремово-жёлтой, с стеклянной вставкой справа. Тим открыл её своим ключом и выскользнул на лестницу, поманив за собой Коннера.

— Я выкупил возможность забираться на крышу. Не очень-то часто пользуюсь ей, но. — Он пожал плечами. Открыл ведущий на крышу люк и выбрался так ловко и проворно, как Коннер не ожидал от щуплого и на вид не очень спортивного писателя.

— И… и что мы тут будем делать? — Коннер выбрался следом и закрыл люк. Несильный ветер трепал кардиган писателя, его бесформенную кофту, широкие мятые штаны. Ветер гладил его по спутанным волосам так, как хотелось бы Коннеру. Вот везунчик.

Тим побродил по крыше, постоянно озираясь по сторонам, словно искал что-то. Потом довольно кивнул и целенаправленно пошёл куда-то.

На крыше стояли два стула с металлическими ножками, с деревянными седушками, обтянутыми потёртым кожзамом. Коннер удивлённо уставился, когда Тим уселся на один и кивнул на соседний. Потом снова протянул руку, и Коннеру наконец пришлось вручить ему книгу.

— Итак. — Тим заправил волосы за уши, помассировал виски и наконец открыл книгу. Коннер сел напротив и откинулся на хлипкую спинку. Он смотрел, потому что не было ничего важнее в мире, кроме этого момента. Почему-то ему снова так казалось. Как всего ничего времени назад, когда они ели печенье. Даже если сейчас писатель выглядел сварливым, даже если сейчас он сжимал коленями несчастную книгу, раскрытую на нужной странице, и отчаянно пытался закурить.

— Итак, — повторил Тим. С третьей попытки, когда Коннер прикрыл огонёк спички ладонями, ему всё же удалось закурить. — Приступим.

Он закинул ногу на ногу и стал читать, покачивая соскальзывающей с пятки чешкой в такт своему тону.

Коннер не знал сначала, как реагировать. В первые минуты ему казалось, что Тим просто читал, не особенно вдаваясь в интонации и происходящее, но потом вдруг понял.