— Не делай такое лицо. — Коннер закатил глаза. — Я про «Тёмный рыцарь: начало». Уже дочитал до его возвращения в Готэм. — Он сел и поставил перед собой тарелку. Тим проследил за ним взглядом. — Нелинейное повествование немного сбивает с толку, и не всё ещё ясно, но мне нравится. У тебя очень…

— Не нужно, — пробормотал Тим с мольбой. — Если я захочу послушать про мой стиль, я у литературоведа спрошу. Просто скажи: тебе нравится? Есть какой-нибудь… — Он поёжился и попытался объяснить, что имеет в виду жестами, но и тут не преуспел. — Есть какой-нибудь эмоциональный отклик?

— Мне кажется, что он мог бы быть ярче, — осторожно проговорил Коннер. Он ловко заработал ножом и вилкой, отделяя мясо от костей. — А может, у меня ещё всё впереди.

— Возможно. — Тим выдавил улыбку и затих. Коннер ему нравился. Не только как его собственный персонаж — как человек. Он был каким-то удивительно, подкупающе честным и осторожным. Как будто чувствовал, какие углы стоит обойти. Понижал голос, когда обращался к Тиму, двигался уверенно, но мягко. И молчание рядом с ним не казалось неловким. Тим любил молчать, но в своей жизни встретил слишком много людей, рядом с которыми паузы становились пыткой.

А ещё Коннер светился. Тим вспомнил свои собственные слова о том, что весь нерастраченный потенциал, всё добро, которое тот мог бы совершить, воплотилось в Коннере в виде способностей, призванных дать ему силу.

Вспомнил и собственные слова о том, что мир таких героев не приемлет, и где-то в глубине души согласился с этим. Да, мир потянется к нему. Но Коннер навсегда останется для человечества бойскаутом, чуть-чуть добрее, чуть-чуть снисходительнее, чем стоило бы.

— Не хочешь прогуляться? — вдруг спросил Коннер. — Мы не сможем помочь нашим, кх-м, магическим друзьям, но и сидеть в четырёх стенах — это не дело.

— Я не очень люблю прогулки. — Тим замялся. — Разве что ночью, когда людей нет.

— Я знаю место, где никогда нет людей. — Коннер отправил в рот кусочек курицы и тщательно прожевал. Тим уставился на него озадаченно, удивлённо и выжидающе, и, заметив это, Коннер вдруг махнул вилкой, указывая вверх.

— Я же должен использовать суперсилы на благо людей. А тебе не помешает подышать свежим воздухом.

Тим посмотрел на него, не в силах понять, шутит Коннер или правда верит в то, что говорит.

— Что? — Коннер поднялся со своего места и подошёл к нему. — Я же рассказывал? Я спасаю людей по ночам. Я поднял стол…

— Ты уже путаешь мою фантазию и реальность. — Тим покачал головой и полез за биди. — Нет, слушай, мы вполне можем посидеть и здесь, я придумаю, что…

Он не успел договорить. Коннер буквально сдёрнул его со стула, обхватив за талию и крепко сжав его руку. Тим болтался в его объятиях, не в силах пошевелиться или сопротивляться. Он было дёрнулся, но только сделал самому себе больно.

Коннер двигался быстро. В момент, когда Тим наконец смог возмутиться, Коннер уже запрыгивал на стол-подоконник и отодвигал носком ботинка оконную раму, которую Тим перед этим приоткрыл, чтобы проветрить комнату.

— Что ты себе позволяешь?! Поставь меня на место! Ты психопат полный, я тебя таким не писал! Поставь меня на место, блядь! Немедленно! — Он повышал голос с каждым словом, но Коннер словно не слышал. Он шагнул из окна с таким видом и такой улыбкой, словно каждый день это делал, отправляясь на работу. Тим успел краем глаза заметить, как подскочили Константин и Анита, но тут же потерял их из виду.

Они падали. Тим попытался закричать, но Коннер заботливо прикрыл ему ладонью рот, крепко и цепко.

«Вот отлично. Исполнил мечту и страшный сон любого писателя и встретился со своим персонажем, а он меня убил», — устало подумал Тим. Земля становилась всё ближе, а сопротивляться становилось всё бессмысленнее.

Но как только он расслабился и приготовился к неминуемой смерти, они вдруг взмыли в воздух. Коннер убрал руку с его рта и прижал к себе покрепче, будто обнимая. В обычной ситуации Тим бы разозлился на непрошеные прикосновения, но сейчас у него не то чтобы был выбор.

Коннер перевернулся в воздухе, и теперь Тим смотрел вниз, прямо на город.

От удивления у него даже рот раскрылся. Он видел Готэм с высоты птичьего полёта и почти не чувствовал холода. Коннер был горячим, словно обогреватель, и едва подумав об этом сравнении, Тим сразу же отогнал мысли об участи, которую уготовил своему герою.

Постепенно Коннер сбавил скорость. Они неторопливо летели над городом, почти парили, наворачивая круги. Потом Коннер свернул к заброшенной часовой башне, и Тим вспомнил, что уже писал о ней.

— Ну, вот. — Коннер усадил его на часовую стрелку. — Не бойся упасть, я поймаю. — Он замер в воздухе, повис прямо напротив него и скрестил руки. — Как тебе?

Тим вцепился в стрелку, отчаянно жалея, что у него нет третьей руки, которая могла бы достать биди из кармана. Его колотило от пережитого ужаса, смешанного с восторгом, и он не мог даже себе самому дать толковый ответ.

То, что он видел, было потрясающим. Коннер был потрясающим. Он действительно перенял свои способности из книги! Но у Тима кружилась голова, и он старался не смотреть вниз. Конечно, он мог неотрывно смотреть на Коннера часами, как на лучшее своё создание, но почему-то сегодня смущался каждый раз, как Коннер встречал его взгляд.

— Ты, — начал он, стараясь дышать поглубже. — А если бы у меня сердце от ужаса остановилось? А если бы ты меня уронил? А… А… — Он запнулся и затих, уставившись на залив в стороне.

— Не остановилось бы. И я бы тебя не уронил. — Коннер сейчас совсем не был похож на того, каким был в начале книги, или каким был, когда они впервые действительно встретились. Он был увереннее. И голос его звучал иначе.

Всё было совсем как в книге. Даже голос его менялся в зависимости от состояния.

— Откуда тебе знать? — огрызнулся Тим.

— Ты не один знаешь обо мне всё. — Коннер всё же опустился на стрелку рядом, коснувшись его плеча своим. Тим дёрнулся, но не отодвинулся. — Мы связаны, забыл? Я с первой минуты знал о тебе больше, чем ты можешь представить.

— Это жутко звучит. — Тим поёжился и тут же осёкся. Он уже знал, что ответит Коннер.

— Жутко — это то, что ты перевернул всю мою жизнь, сделал героем, а скоро я умру, потому что ты так написал. — Коннер говорил как-то беззлобно, хотя и очень печально. — Я тут просидел весь вечер, когда меня гирей шибануло.

— Да. — Тим прикусил губу. — Знаю.

— И мне здесь нравится. Безлюдно, тихо, можно поразмышлять. Может, и тебе поможет? — Коннер не смотрел на него, хотя Тим повернулся и уставился на него. Его персонаж подставил лицо заходящему солнцу и прикрыл глаза, и Тим вдруг подумал: «Господи, какой охуенно красивый профиль у него», но вслух этого не произнёс.

— И часто ты здесь тусуешься? — спросил вместо этого он.

— Да не особо. — Коннер сделал глубокий вдох, потянулся и посмотрел на Тима. — Только если мне очень, очень нужно подумать.

Они снова замолкли. Тим всё же сумел преодолеть ужас, достал из кармана биди и закурил. Было холодно, но он не хотел давать Коннеру знать об этом в какой-то странной и глупой попытке избежать лишних физических контактов.

— Слушай, — вдруг спросил он, стряхивая пепел вниз. — А всё, что я тебе прописал — сбылось?

— Я ещё не читал новую книгу. Профессор сказал, что будет лучше, если я сначала прочту «Тёмного рыцаря». Чтобы я не думал, что ты социопат какой, наверное.

— Не важно. — Тим махнул рукой и затянулся. — Вы действительно пытаетесь разрулить дело с меркуритолом?

— Да. — Коннер хмыкнул. — Кейт сказала, что хочет его выиграть до того, как я отброшу коньки, чтобы обмануть книгу.

— Хм. — Тим задумчиво потёр лоб. Он пытался вспомнить какие-то детали, не менее важные, которые могли бы означать, что Коннер сильнее сюжета.

— Вы с Кассандрой уже ходили на свидание в «Монарх»? — Он почесал бровь и снова поднял взгляд на Коннера. Тот посмотрел на него недоумевающе и — даже не рассмеялся — расхохотался, болтая ногами.