…

Штольман проснулся от того, что за палец его кто-то дернул. Повернув голову, Яков взглянул на жену, и рот его разъехался в улыбке. Ладони Анны были благонравно сложены под щекой, распущенные волосы щекотали ему шею, розовые губы звали к поцелую. Лицом Анна была похожа на ангела, нога ее при этом была закинута на бедро Якова, а нижняя рубашка после ерзаний съежилась в области талии. Штольман огладил взглядом кружевные панталончики, протянул было руку, но оглянулся на сына и вздохнул, а затем, осторожно высвободившись, спустил ноги с кровати.

- Брысь, – шепнул он.

Сидевший на подоконнике призрак помотал головой, показывая, что не уйдет, и Яков подошел к окну.

- Что-то случилось, Митя?

- Пап, тут этот Савелий приходил. Я не хотел маму будить, но я… я боюсь.

- Сюда? В спальню?

Мальчишка хмуро кивнул. Штольман сжал кулаки, представив, как испугалась бы Анна, спросонья узрев у постели призрак старика с кладбища.

- А тебя он заметил?

- Кажется, нет. Я снаружи сидел, за окном.

- Ступай, сынок, к бабушке. Побудь с ней, пока мы с мамой не разберемся с этим типом.

- А вы скоро разберетесь? – в голубых глазах мальчика была надежда.

- С бабушкой хорошо, но я хочу жить с вами…

Яков оперся руками о раму, будто заключая сына в объятия.

- Не знаю, малыш, – сказал он честно, – я постараюсь побыстрее. Я тоже буду скучать по тебе.

- Правда-правда?

Штольман с улыбкой кивнул.

- Проверяй иногда, как у нас дела, – он подал сыну ладонь и вздохнул, когда призрачный силуэт растаял в лунном свете.

Вернувшись в постель, Яков укрыл жену одеялом и увидел, как ресницы её задрожали. Талию его обвила теплая рука.

- Яша…

- Ммм?

- Обними меня, пожалуйста, – прошептала Анна, не открывая глаз.

- Мне страшно. Мне приснилось, что приходил этот старик.

Штольман притянул её к себе, крепко обнял и поцеловал в висок.

- Спи, счастье мое, я никому не дам тебя в обиду.

Беспардонность духов, приходящих к Анне в снах и видениях, давно беспокоила Якова, но он понятия не имел, как их отвадить. Призрак же старца Савелия откровенно пугал Анну и Митю, становясь настоящей проблемой.

Анна прижалась лицом к его плечу. Бедро её вновь легло на его, рука пробралась к сердцу. Успокоенная его мерным биением, Анна уснула. Яков уставился в потолок. Нужно было найти способ защитить семью.

…

На докладе градоначальнику Клейгельсу Штольман сообщил о поступившей наводке от молодой покупательницы с рынка, рассказал о смерти мясника Булатова и о подтвердившихся фактах – на брюках застреленного, отданных тем рыночной прачке, обнаружились следы крови и хурмы. Кровь легко объяснялась профессией, а вот следы оранжевых ягод доказывали вину мужчины.

- Он их ногами ел? – фыркнул городской глава.

- Хурму назадолго до смерти ел мальчик советника Гусинского, её даже в столице не так-то просто достать. А Булатов в любви к ягодам замечен не был, да и на Кузнечном их не продают. Кроме того, мясник менял фартуки уже два раза за ту неделю, хотя никто на рынке не подтверждает, что тот отличался любовью к чистоте. Так что Булатов в момент убийств мог быть в мясницком фартуке, который затем просто выкидывал, – рассказал следователь.

Клейгельс все равно не понял, и Якову пришлось пояснить: – Убийца детей вскрывал им…

- Не надо! – вскинулся высокопоставленный собеседник. – Достаточно, Яков Платонович. Значит, дело маньяка можно считать закрытым?

Штольман кивнул. Для руководства важно было именно это, а никуда не девшиеся подозрения по поводу Зотовой Яков собирался проверить сам.

- Похоже, что так, ведь изуверские убийства детей прекратились. Если будет еще одно…

- Типун вам на язык. Кстати, а какой у мясника мотив?

- Его, к сожалению, теперь восстановить сложно. Соседи по рынку описывают Булатова как крайне замкнутого молодого человека. Ни с кем не дружил, на контакт не шел, часто бормотал что-то себе под нос. Жил один во дворе напротив рынка, в свободное время бродил по городу, дворник подтвердил, что его не было дома в вечер второго убийства. Первый вечер он вспомнить не может. Комнату мясника обыскали, больше ничего подозрительного не нашли.

Клейгельс удовлетворенно сложил руки на объемистом животе.

- Благодарю, Яков Платонович. Можете быть свободны.

Откланявшись, Штольман вышел из приемной. В том, что именно Булатов убил мальчишек, он не сомневался. Но наводка Зотовой казалась надуманной, а её телодвижения на якобы случайной встрече, а затем на благотворительном вечере были крайне подозрительными. Кроме адреса, указанного Оленькой при снятии показаний, у сыщика ничего не было, и он отправился на Лиговку.

…

Почти подойдя к корпусу Мариинской больницы Анна вдруг обернулась. За спиной её стоял старик Прокопов – руки его были протянуты к её горлу, морщинистое лицо исказила отвратительная гримаса ярости.

- Ты, девка! – визгливо сказал он. – Я уничтожу тебя! Ты не сможешь от меня скрыться, я буду преследовать тебя до тех пор, пока ты не перестанешь осквернять землю своим присутствием!

Анна попятилась. Под ноги бросился бордюрный камень, и девушка с коротким вскриком упала на мягкий газон. Со ступенек к ней кинулся рыжеволосый мужчина лет тридцати. Склонившись, он подал руку и участливо спросил:

- Госпожа, вы не ушиблись?

- Нет… Нет, все в порядке, – Анна встала и отряхнула испачканные ладони.

- Вы как будто испуганы. На вас накричал тот старик?

Анна вздрогнула. Взглянула на все еще визжащего старца, перевела взгляд на круглолицего мужчину.

- Вы что, его… видите?

- Не вполне четко, – улыбнулся молодой человек.

- Подите прочь, любезный! – кинул он старику и тот, к удивлению Анны, послушался.

- Разрешите представиться, Денис Летягин. Позвольте, я провожу вас в корпус. Вы навещаете там кого-то?

- Я сестра милосердия. Анна Викторовна Штольман.

Удостоверившись, что Прокопов исчез из поля зрения, Летягин поцеловал девушке руку.

- Счастлив познакомиться, Анна Викторовна. А вы хорошо этого старика и таких, как он, видите? Я почти профан во всем этом. Когда вы заканчиваете? Я мог бы встретить вас и угостить в кафе, поговорить о видениях, я ведь первый раз встречаю кого-то, кто может, как я… – он взвихрил шевелюру растопыренной ладонью, будто не веря сам себе.

- Анна Викторовна, это такая удача! Всего пять минут вечером, клянусь, и разумеется, если ваш муж не будет против… – и Денис увлек Анну в корпус, продолжая очаровательно улыбаться.

…

С Лиговки Штольман вернулся несолоно хлебавши. Девушка по указанному адресу жила, но появлялась там редко, соседей старалась не беспокоить, внимания дворника ничем не привлекала.

- Она, барин, какая-то незаметная, – хмыкнул в ответ на вопрос пожилой мужчина с метлой.

- Вроде давно здесь живет, но ни разу со мной не разговаривала. Будто и… – он задумался, – будто и нет ее тут.

Подозрения, которые Яков питал по поводу Зотовой, превратились в полновесную уверенность. Так незаметно себя вести могла или действительно скромная персона, которой Оленька не являлась, или женщина, намеренно прячущая свою жизнь от окружающих. Зачем? Это Штольман намеревался выяснить.

…

Подъехав вечером к больнице, Штольман миновал ворота и у клумбы увидел жену, прогуливавшуюся рядом с каким-то мужчиной.

«Что за мужик? Просто беседуют?» – Яков разглядел, что Анна со спутником друг друга не касаются.

Внезапно Анна взглянула прямо перед собой и побледнела. Мужчина покровительственно обнял спутницу, заслонил её своим телом и махнул рукой, будто отгоняя нежеланного гостя. А затем склонился к Анне и что-то доверительно ей прошептал.

«Руки убрал от моей жены!»

Сжав челюсти, Штольман быстрыми шагами направился к Анне.

- Спасибо, Денис Вениаминович, – голос её чуть дрожал.

Увидев приближение Штольмана, Анна высвободилась и отошла от мужчины.

- Яков, этот господин тоже видит духов. Он уже второй раз отогнал от меня того мерзкого Савелия.