Кзорг ожидал, что рисский воин упадёт, но очень удивился, когда тот сумел противостоять его сокрушительной атаке. Кзорг понял, что перед ним достойный боец.

— Кто ты блядь такой? — выругался кзорг по-набульски

И тогда на Рейвана посыпался град стремительных ударов, от которых он отбивался и уворачивался, пытаясь сам дотянуться до врага. Они кружили вихрем в битве, и горящие искр от соприкосновения стали со сталью брызгали в стороны.

На Рейвана направил свою атаку ещё один кзорг. Он сумел ухватить рисского воина сзади за доспех, и Рейван едва успел заблокировать направленное ему в бок лезвие. Пока кзорг удерживал Рейвана в захвате, предводитель со звериной мордой на шлеме занёс меч, чтобы обрушить его роковую мощь на голову рисского воина.

Неожиданно появившись, Лютый рассёк широким размахом кзоргского предводителя сверху донизу. Рейван резко вывернулся из вражеского захвата, больно рванув плечо с давней раной, и со звериным негодованием успел свернуть врагу шею. Прежде чем рухнуть бездыханным, кзорг успел достать Рейвана острыми шипами наруча и глубоко вспороть ему руку.

Кровь была повсюду. Обоняние жалил тугой запах свежего мяса и смрада из вспоротых животов. Земля была скользкой и багровой от крови.

Рейван и Лютый одинаково устало оглянулись по сторонам и поняли, что остались одни посреди множества мёртвых тел. С их лиц стекал пот, и руки ныли от напряжения так, что больше не хотелось их поднимать.

Рейван огляделся по сторонам и увидел, что набулы начали отступление, пока они с Лютым сражались с кзоргским предводителем. Ван Харальд и остатки рисского гарнизона гнались за остатками набульского отряда с победными возгласами по сооруженному врагами помосту через ров.

— Дерьмо! Ну и куда же это они?! — сплюнул Рейван на землю, вытерев рот рукавом. — Я рассчитывал на большее!

— Святая сука, ну наконец-то! — выругался Лютый. — Кажется, к нам на выручку пришли спасители!

Галинорец подошёл ближе к проёму вынесенных ворот, всматриваясь в склоны окружающих холмов, которые усыпали рисские всадники. — Судя по знамёнам: ван Кольборн из Гётеборга, ван Эйрик из Скаво и Вульферт из Аскота.

Рейван, помогая себе зубами, затянул ремнём рану на руке.

— Сложно убивать кзоргов, Рейван? — спросил его галинорец с усмешкой.

— Сволочь, — устало выругался кзорг.

Закончив перевязку, он развернулся к Лютому и мучительно поглядел на него исподлобья. Пряча взгляд в сдвинутых бровях, Рейван защищался от себя самого перед тяжестью неизменного внутреннего решения.

— Беглого раба убить сложнее, — съязвил кзорг. — Ты спас мне жизнь, но…

— Теперь ты мне должен! — заявил Лютый. — Ты должен мне жизнь, собака кзоргская!

— Ты знаешь, у меня нет выбора, старый ты пёс! — произнёс Рейван, стиснув меч бессильными пальцами. — Если я не принесу им твою голову, то погибну сам!

— Знаю, — проговорил галинорец. — И могу тебе предложить…

Вдруг со стороны главной башни раздался женский крик, и Лютый не договорил. Кзорг и галинорец обернулись и увидели, что двери большого зала распахнуты, внутрь ворвались враги.

— Вот суки! — выругался Рейван и рванул к башне. Лютый — следом.

На пороге они столкнулись с Ингрид, сжимавшей в руке окровавленный топор. У её ног лежал труп одного из набульских солдат. Второго повалил и задушил раненый рисский воин.

Лютый побежал к набулам, которые угрожающе нависли над сжавшимися в углу женщинами, и убил ух. Ещё один набул гнался за Владычицей, взбиравшейся по каменной лестнице.

— Убью, тварь! — прошипел Рейван, бросившись за ним.

Кзорг стремительно настиг набула на ступенях, разрубил его широким махом меча от плеча до самого пояса так, что кровь легла багровым гобеленом на стены.

— Маррей! Как ты, цела? — спросил он, взволнованный её растрёпанным, испуганным видом.

— Цела, — холодно произнесла.

Рейван увидел, что Владычица дрожит от сотворённого им ужаса и попытался приблизиться, чтобы успокоить. Но Маррей отшатнулась.

— Я цела, — ответила она на взгляд Рейвана. — А вот он теперь нет…

Рейван старался усмирить рвавшееся навстречу Владычице сердце, сжимая рану на руке. Из-под его пальцев текла кровь.

Маррей обжигала его взглядом воспаленных после бессонной ночи глаз, смотрела на Рейвана с презрением и страхом. Со злостью на то, что ошиблась. И ещё больше — на то, что он позволил ей ошибиться. Без надежды когда— нибудь понять его.

Рейван глотал душившие его шквалы негодующей души, из глубин которой рвалась наружу боль гораздо более сильная, чем от ран. Он заставил себя перестать смотреть на Владычицу.

За спиной раздались стремительные шаги Лютого. Он возник на лестнице и встал между Владычицей и кзоргом.

— Я предупреждал тебя, Рейван! Не подходи к ней! — выпалил он, толкнув кзорга в грудь. — Пошли, решим всё песней стали!

— Достаточно крови! — произнесла Маррей, обратившись к ним. И добавила тихо: — Пожалуйста.

— Этот кзорг — охотник за моей головой, Марр! Он пришёл в рисские земли убить меня. Скажи ей, Рейван!

Кзорг вздохнул и отвернулся.

— Рейван? — тихо прошептала из-за его спины Ингрид.

Рейван обернулся и увидел недоумевающий взгляд Ри. Её лицо было серым и грустным.

Рейван почувствовал себя отчуждённо.

«Иного я не заслужил», — подумал он.

Кзорг перевёл угрожающий взгляд на галинорца. Больше ничто не могло смягчить звериного желания быть тем, кто он есть. Больше не было нужды прятать свою истинную суть под рисским доспехом.

— Я давно этого ждал, — прошипел Рейван, подняв клинок.

========== 8. Жизнь за жизнь ==========

***

Они стремительно вышли во двор, с яростью сжимая мечи. Ветер сдувал пыль, которая обрела зыбкое примирение на земле, на уцелевших перилах и крышах, порывами вздымал её вверх и уносил вслед за собой к небу — куда ушли души павших.

К горлу Рейвана подступила знакомая тошнота и на этот раз вырвалась наружу вместе с кровью. Кзорг согнулся от ощущения, что земля уходит из-под ног. Причастие взывало к нему. Всегда, когда он был уже на грани, отдав последние силы драке, зов становился сильнее.

Лютый скривил губы, досадуя, что славной драки с ослабленным противником не выйдет. Но он не собирался жалеть кзорга или уступать ему и держал холодный меч наизготове перед самым лицом Рейвана.

Рейван сплюнул кровью и направил на Лютого злой хищный взгляд.

Внутренний двор заполонили всадники пришедших на помощь ванов и уцелевшие защитники Хёнедана. Воины плотно окружили Лютого и Рейвана.

— Что вы делаете?! — воскликнул ван Харальд.

— Решаем давний спор! — ответил галинорец. — Поднимай оружие, собака кзоргская!

— Он же ранен! — покачал головой седой ван Кольборн.

— Зато он кзорг, так что шансы равные! — Лютый смачно плюнул на землю.

Рейван оглядел собравшихся риссов и разозлился от их плещущих жизнью лиц. Он знал, что был сильнее любого из них, но был слаб в том, чего никогда не мог иметь. Никто его не ждал. Никто не был способен его понять.

«Я кзорг! Вот и должен быть им! — усмирил он себя. — Я на что-то рассчитывал?!»

Рейван отхаркнул остатки кровавой рвоты и выпрямился.

— Я сниму броню, чтобы шансы и правда были равными, — прищурился он, всем видом показывая своё молодое превосходство над галинорцем, виски которого серебрились под тяжестью лет.

Кзорг стянул полотно кольчуги, срезал ремни кожаного поддоспешника и снял ремень с раненой руки. В одной пропитанной потом рубахе он с дерзостью расправил плечи, встав напротив закованного в железо Лютого.

Ингрид, придерживая голову, отдававшую болью при каждом шаге, вышла вперёд и встала перед противниками.

— Я запрещаю вам обоим сражаться! — зло дышала она.

Воины коротко взглянули на неё, но отступать были не намерены.

— Рейван, если ты убьёшь соратника моего отца, то станешь врагом мне! — голос Ингрид звучал грозно и беспощадно. — Дэрон, и тебе не прощу, если убьёшь его!