— Твой отец будет недоволен, — процедил он сквозь зубы. — Выезжаем завтра.

— Нет. Ты не можешь мне приказывать. Я дочь Верховного вана и буду слушать лишь его.

— Я исполняю волю Верховного вана, — настаивал Лютый, стараясь отвечать учтиво.

— Ты должен был спасти меня и спас. Волю отца выполнил, — ответила Ингрид.

Ван Харальд заулыбался, умиляясь характеру юной Ингрид.

— Ингрид права, ты ей не указ, — усмехнулся ван.

«Дерьмо», — подумал Рейван, прикрыв ладонью лицо.

— Мы не оставим тебя в грядущей беде, ван Харальд! — почувствовав поддержку вана, Ингрид воспряла духом. — Мы поможем тебе дать бой врагам, ведь с нами самый великий воин, каких я видела. Рейван, ты должен биться вместе с нами!

Ван Харальд, Рёгнар и другие воины, сидевшие рядом, уставились на Рейвана после громогласного заявления.

— Прошлой зимой он убил тролля! — замахала руками Ингрид, бросая на Рейвана восторженные взгляды. — И так, и так полосовал его мечом, пока тот не рухнул на землю.

— Мы слышали, что это ван Ингвар убил тролля! — возразил Рёгнар.

— Нет-нет, это Рейван его убил, я сама видела!

— Это правда? — воины окинули Рейвана недоверчивыми взглядами.

— Правда, — буркнул он.

— Мы поможем тебе, ван Харальд, ! — воскликнула Ингрид. — Рейван, правда ведь, поможем? Обещай мне!

Она смотрела на него с такой надеждой и верой, с таким упоительным восторгом, что кзорг сжал челюсти, сдвинул брови и согласно кивнул.

— Обещаю.

Рейван перевёл взгляд на Лютого, тот со злостью покачал головой в ответ. Сейчас они оба сходились в том, что затея ввязаться в битву при Хёнедане была откровенно плоха. Тем более, когда они оба обещали Ингвару вернуть Ингрид в Каэрван. А потом Рейван прочитал на лице Лютого вспыхнувшую усмешку, ведь, дав обещание Ингрид, Рейван становился отступником для Харон-Сидиса, глупым, очень глупым воином.

— Разобьём этих набулов, чтобы носа не совали в наши земли! — подняла кубок Ингрид.

Воинский зал победно заликовал. Загремели удары мечей о щиты. Все подхватили боевой настрой, от которого кзорга только сильнее затошнило.

***

Рейван выбрался из-за стола, вокруг гудели восторженные кличи соратников. На двор уже опустилась чёрная ночь. Кзорг брёл по галерее, съедаемый изнутри жгучим замешательством. Его разрывали желание поскорее выполнить приказ и просьба Ингрид сражаться вместе ней. Её пронзительный взгляд стоял перед ним. Именно так она смотрела на него в тот миг, когда обрадовалась их встрече.

«Дерьмо», — подумал Рейван.

То и дело на пути Рейвану попадались захмелевшие воины, вырывая его из размышлений болтовней и насмешками. Кто-то начинал подначивать, узнавая его по размолвке с Владычицей. Но он сдерживался, чтобы не начать драку с шутниками. Рейван искал тишины и поднялся по каменной лестнице на крепостную стену.

Наверху вместо желанного уединения он увидел шагах в десяти от себя фигуру в тёмном плаще. Это была Маррей, он узнал её по распущенной копне волос.

— И ты здесь? — проговорила она тихо, продолжая напряжённо всматриваться в бескрайнюю тьму ночи.

— Я пойду, не буду мешать, — прорычал Рейван, уже развернувшись.

— Ты не мешаешь мне, останься — сказала она.

Её слова прозвучали как приказ.

Несколько одиночных капель сорвались с неба. Ветер просвистел в бойницах на стене, и ударил порывом в лицо так, что и Маррей, и Рейван пошатнулись.

«Кажется, я пьян», — подумал кзорг.

— Ну и погода сегодня, — произнесла Маррей, чтобы рассеять нависшую тишину.

— Рисские боги шалят, — произнёс Рейван, вздохнув, и почувствовал на языке горечь необъятной ночи. — Наверное, чуют сражение.

— Я не хотела приближаться к войне, но война всегда сама приближается ко мне. А для тебя, наверное, битва — родная стихия?

Рейван услышал в словах Владычицы грусть и хандру. Насмешек по поводу разговора в зале не было. Казалось, будто того разговора вообще не было — так открыта и доверительна она была сейчас с ним. Рейван ясно почувствовал в ней большую внутреннюю силу и нездешность, присущую лишь богам, которых показывала ему Ингрид на перевале Винденфьёл.

— Я создан для войны, — медленно произнёс Рейван.

— Человек не может быть создан для войны, — по звуку её голоса он понял, что Маррей грустно улыбнулась.

Рейван промолчал — не хотел спорить, ведь она не знала, кто он.

Гроздь дождевых капель снова прилетела из тёмного неба с новым порывом ветра.

— Ты ведь набульская Владычица, почему не уедешь отсюда, пока ещё ничего не началось? — произнёс Рейван.

— Я не выбираю чью-либо сторону, когда идёт кровопролитие. Я не могу уехать, бросив тех, кому буду нужна. Наверное, я спасу чьи-то жизни после того, как вы вонзите мечи друг в друга, — ответила Маррей, посмотрев на Рейвана.

Могучий ветер раскидал волосы по её лицу, и, пока Маррей поднимала руки, чтобы поправить их, сорвал с её плеч плащ, подставляя уязвимое тело в тонком платье ледяным порывам.

Рейван увидел, как она, хрупкая, беззащитная сопротивляется могучей силе ветра, силе неодолимой и сокрушительной. Он мгновенно подался навстречу, поймав непослушную накидку, и вернул её на плечи Владычицы.

— Ловко. Лучше, чем с кружкой, — проговорила она, заглянув ему в глаза.

Его руки всё ещё были у неё на плечах, и он ощутил, что она дрожит от холода. Рейван почувствовал, что ему очень хочется её обнять, хоть он и не умел. Он прижал Маррей к себе, закрыв руками, будто защищая от чего-то.

Жест Рейвана показался Владычице неловким и непозволительным. Но она не оттолкнула его хрупкое проявление заботы, потому что очень нуждалась в нём в этот момент.

Вдыхая запах женщины, Рейван ощутил, что внутри него восстаёт обжигающее пламя, разгорается страсть, которой раньше он не знал. Что-то сломалось. Что-то пошло не так.

«Наверное, пережитая летаргия свела на нет все действия снадобий».

Рейван перестал дышать, чтобы успокоить себя. Но его тело само дало всё понять прижавшейся к нему женщине.

— Ты соврал, что не хочешь меня… — хмыкнула Владычица.

С лестницы послышались лёгкие шаги. Маррей отпрянула от Рейвана.

— Твоя Волчица пришла, — проговорила она.

Маррей ушла. Рейван направил свой взгляд во тьму ночи, чувствуя как когтистая лапа сжала и опустошила его сердце. Он впервые понял, что лишён чего-то очень важного в своей жизни.

— Она снова пристаёт к тебе? — Ингрид бросила на Рейвана хмурый взгляд.

— Нет, — он повернулся к ней, воинственной и взъерошенной.

— Все пошли спать, а я искала тебя.

Ингрид хотела признаться Рейвану, что ею владел страх перед грядущей битвой, к которой она так стремилась. Она хотела узнать, что он, опытный воин, чувствует перед сражением, что поддерживает его дух и рассеивает внутренний ужас. Она нуждалась в его наставлении и поддержке, потому что так хорошо чувствовала и понимала его. Но после увиденного решила, что для подобного разговора сейчас не время.

— Пошли, я провожу тебя, — Рейван сделал жест рукой, предлагая идти вниз.

Его голос прозвучал очень низко, хрипло и напряжённо. Ингрид почувствовала, что Рейван зол. И подумала, что, верно, из-за обещания, которое он ей дал. Она замешкалась на спуске и вновь поглядела на него.

— Я хотела поблагодарить тебя за то, что согласился сражаться рядом со мной.

Глаза девочки полыхнули янтарём и нерушимой верой в него. Это ободрило Рейвана, и он улыбнулся. Правда, грустно.

========== 6. В шёпоте грома ==========

***

Ван Харальд отправил отряд воинов во главе с Рёгнаром, чтобы разбить набулов на берегу, пока те переправились ещё малым числом. Но Рёгнар принёс отцу вести о том, что набулов стянулись полчища, и своими силами им не справиться. Ван Харальд приказал готовиться к осаде, в которую они, скорее всего, попадут, и незамедлительно разослал всем рисским ванам тревожный клич о нападении.

С того времени Хёнедан кипел, словно муравейник, где каждый выполнял свою работу хорошо и слаженно. Риссы готовились к необратимо наступающей войне.