Кованая решётка на воротах, точно по волшебству, откатилась при приближении всадников. Возвратившиеся домой воины промчались во внутренний двор крепости. Иссохшая грязь дороги пылила из-под копыт их лошадей.

Ван Харальд спустился с широких ступеней главной башни к выстроившимся шеренгами воинам гарнизона. На его плечах богато искрился медвежий мех плаща, а на груди скрипел украшенный сверкающими пластинками доспех. Лицо вана и выбритые виски были исписаны чёрными рунами. С головы нисходила длинная толстая коса из переплетения золотых с проседью волос и полосок кожи. Борода, украшенная мелкими серебряными кольцами, ниспадала на грудь.

Ван Харальд обнял за плечи своего сына Рёгнара, руководившего вылазкой, выслушал его, поздравил и направился к Лютому. Галинорец спешился, и, пока Рейван снимал Ингрид с коня, горячо приветствовал правителя Хёнедана.

— Лютый, рад видеть тебя! — сказал Харальд. — Вы спасли дочь Ингвара из лап похитителей! Рёгнар говорит, ты отчаянно бился.

— Бился, как должен был, — кивнул галинорец.

Ван поклонился Ингрид, затерявшейся между мужских спин.

— Здравствуй, Ингрид дочь Ингвара! Ты не ранена? — спросил он с неподдельной тревогой.

— Со мной всё хорошо. Спасибо, ван Харальд, — ответила Ингрид, — твои воины очень храбрые.

— Проклятые набулы совсем обнаглели! — выругался ван.

Харальд раскланялся с Ингрид и повернулся к Рейвану, вскинув брови от недоумения над видом каэрванского воина.

Рейван выглядел растерянным, беспокойным, слишком худым и слишком ожесточённым. Он чувствовал себя враждебно под сенью рисской крепости с обжигавшей грудь меткой Харон-Сидиса.

— Это что, твой первый бой, парень? Ты новый соратник Ингвара? Как твоё имя? — Харальд покровительственно положил руку ему на плечо.

— Рейван, — ответил кзорг, поглядев на вана исподлобья. Потом покосился на Лютого, напряжённо ожидая, раскроет ли тот, что среди риссов затесался кзорг. Ведь это освободило бы Лютого от преследования, а для Рейвана закончилось бы смертью.

— Полукровка? — прищурился Харальд при звуке произнесённого имени.

— Соратник, — кивнул Лютый, хмуро переглянувшись с Рейваном и отсекая все последующие расспросы вана.

Рейвана кольнула незаслуженная благодарность галинорцу за то, что он избавил его от изъяснений с ваном, но это только сильнее запутывало узел его душевных терзаний.

— Хорошо. Располагайтесь в крепости, вам дадут всё, что нужно, — сказал ван Харальд.

Когда ван и все воины разошлись в стороны, Ингрид развернулась к Рейвану и встретилась с ним лицом к лицу.

— Я думала ты погиб! — сказала она.

Рейван стоял хмурый. Не поднимал глаз. Не хотел видеть её радостного, светлого, воодушевлённого лица, потому что в ответ тоже заулыбался бы, как глупец. А он не мог сближаться с ней. Не мог быть ей другом, не мог быть ей братом.

— Как ты оказался среди живых? Я же видела, как ты погиб! — брови Ингрид затрепетали, а янтарные глаза увлажнились.

Рейван молчал.

— Кзорга трудно убить, — хрипло ответил галинорец.

Увидев, как Ингрид глядит на Рейвана, Лютый всё понял о её чувстве к нему. Он хотел опозорить его и её, но не стал. Он надеялся, что кзорг сам скажет ей всё, что должен.

— Лютый, спасибо, — обернулась к нему Ингрид.

Галинорец поймал случайно скользнувший по нему луч её светлого чувства, обращённого на другого.

— Не благодари, — буркнул он. — Я пойду, проверю, как там наш рудокоп.

Лютый оставил их.

— И Тирно здесь? — удивилась Ингрид.

— Да, он тоже был с нами, — проговорил Рейван.

Когда Ингрид вновь повернулась к Рейвану, то встретила его взгляд, блеснувший искоркой теплоты, всё в нём выдававшей.

Ингрид расцвела улыбкой. Она осмотрела сурового кзорга с головы до ног, заглянула ему за спину и, увидев косу, восхитилась обликом рисского воина, столь близким и родным для неё.

— Невыносимо скучала по тебе! — сказала она, положив руки ему на плечи.

— Ри, — проговорил Рейван тихо, спустив её руки со своих плеч, — я кзорг.

Он хотел прорычать что-то и огрызнуться, не допуская никакой близости, но не смог. Когда Ингрид потянула свои руки из его рук, Рейван покорно отпустил её. Сердце его кольнула бесприютность. Но Ингрид, высвободившись, крепко обняла его. Она ухватила Рейвана за плечи, прижавшись лицом к груди.

— Я знаю, Рейван. — проговорила она. — Знаю.

Он стоял как истукан, не смея пошевелиться, не решаясь ответить.

— Ты уже так хорошо говоришь по-рисски — не отличить! — усмехнулась Ингрид.

Лицо её было бледным и осунувшимся.

— Тебя сильно терзали? — спросил Рейван. — Не кормили?

— Чтобы не было сил сбежать, — кивнула Ингрид.

Она была растрогана его появлением, и ей захотелось его поцеловать, напряжённого и пытавшегося не допустить прикосновений. Впервые Ингрид сильно хотелось приблизиться к другому человеку.

Ингрид почувствовала, как обжигающая болезненная волна растеклась по нутру, лишив её последних сил держаться на ногах. Разом ударили накопленная усталость и пережитый страх.

Рейван подхватил Ингрид, не дав ей упасть.

— Что с ней? — подбежал кто-то из риссов. — Неси её туда, у нас там целитель!

***

Рейван внес Ингрид в двери. Старуха, возникшая на пороге, велела ему положить Ингрид на постель.

— Пойду, позову целительницу, — сказала она и скрылась.

В комнате стояло несколько узких кроватей, на одной их них лежал рудокоп Тирно, накрытый покрывалом. Он испуганно приподнял голову.

— Рейван! Что с Ингрид? Клади её скорее. Она ранена?

Кзорг опустил Ингрид на соседнюю с рудокопом постель.

— Потеряла сознание… — Рейван был зол, и Тирно понял, что он беспокоится за Ингрид больше, чем следовало бы кзоргу.

— Сейчас придёт целительница, — старался поддержать рудокоп.

— Ри истощена и обезвожена — я и без целителей могу это сказать, — Рейван держал Ингрид за руку и перебирал её пальцы. — А ты хорошо выглядишь после ранения, — кивнул он Тирно.

— У здешней целительницы просто волшебные руки, я почти уже отправился к богам, но она вернула меня обратно!

— Лютого не было? — резком тоном спросил Рейван. — Он хотел тебя увидеть.

— Нет, не было, — Тирно опустил глаза. Он знал о том, что предстояло решить им двоим.

На пороге послышались голоса.

— Да, у Гуннара уже два зуба вылезло, — прогрохотал Лютый. — Не злись! Да взгляни же на меня!

— Не желаю, — бархатным раскатом прошелестел женский голос.

Дверь отворилась, ворвались лучи солнца со двора, и посреди них возник силуэт женщины. Она была невысока ростом, на ней было рисское шерстяное платье, висевшее на костлявых ключицах, и замшевый жилет, перетянутый плетёным поясом на узкой талии. Только вот женщина не была рисской. Её тёмные распущенные волосы вились по плечам, глаза блеснули углем. Несмотря на худобу и простой наряд, она излучала уверенность и необыкновенную силу, придававшую её виду загадочный блеск. Следом вошёл Лютый, заслонив собой пробившиеся лучи рыжего света, дверь затворилась.

Рейван догадался, что галинорец встретил свою старую знакомую.

Ингрид зашевелила ресницами, начала приходить в сознание. Рейван сжал её ладонь, давая знать, что он рядом.

— Что случилось? — спросила целительница, усаживаясь на краешек постели к Ингрид.

— Потеряла сознание, — произнёс Рейван, ощутив тепло от плеча целительницы рядом с собой.

Её близость донесла до него сладкий аромат, мгновенно вызвавший опьянение. Это был запах женщины, который заволновал в нём нечто потаённое, звериное и первобытное, что не убить кзоргскими зельями.

Рейван встал и отошёл в сторону, испугавшись этого чувства, никогда ранее не испытанного им.

— Да, девочка, тебе нужно поесть, ты истощена, — целительница взяла Ингрид за руку, которую только что оставил Рейван.

Она осмотрела кожу, прощупала сердцебиение на шее.

Ингрид скукожилась от чужих прикосновений и разозлилась на незнакомую женщину из-за того, что Рейван, уступив ей место, сбежал в другой угол комнаты.