***

Шамаш-шум-укин вернулся во дворец с рассветом, и только после того, как скифов окончательно выбили с их позиций и ворота Сина оказались вновь в руках вавилонян.

Грязный, весь в пыли, в помятых доспехах, как у обычного воина, но вполне удовлетворённый тем, что проникновение ассирийцев в Старый город было предотвращено, Шамаш прошёл на женскую половину дворца, чтобы успокоить Эушмиш и детей.

Жена встретила Шамаша на пороге своих апартаментов. В её взгляде прочитывались все те эмоции, которые сейчас её переполняли.

Шамаш обнял жену и произнёс:

– Успокойся, всё будет хорошо. Мы отстояли Старый город, а значит ещё не всё потеряно для нас.

– А ты видел, что творится в Новом городе?

Шамаш вздохнул:

– Да, разумеется.

– Там всё объято пламенем. Люди говорят, что ассирийцы зверствуют. Многих пленных они уже обезглавили. Десятки тысяч вавилонян обращены в рабство.

– Это война, – попытался хоть как-то успокоить жену Шамаш. Он притянул к себе её голову и поцеловал Эушмиш в лоб, будто это его ребёнок. – Всё будет хорошо…

Эушмиш, однако, не склонна была успокаиваться, она находилась уже на грани нервного срыва.

– Ты постоянно мне это говоришь, но что толку от этого? Дети напуганы. Даже маленькие. Непрестанно плачут. Я уже не могу слушать их плач. Моё сердце скоро это не выдержит и разорвётся. Нам немедленно надо выбираться из Вавилона любым путём.

Тут Шамаш вспомнил о Менгараби и велел узнать, вернулся ли привратник Эсагилы во дворец. Вскоре вавилонскому царю доложили, что он появился на днях и ждёт, когда его вызовут на встречу с повелителем.

– Немедленно приведите его ко мне!– распорядился Шамаш.

Через буквально полчаса Менгараби появился перед царём.

***

– Ну что мне скажешь? – спросил привратника Эсагилы вавилонский царь.

Менгараби поклонился и приложил руку к груди.

– Всё получилось, государь! Визирь и его люди благополучно прошли через весь подземный ход и оказались в безопасном месте. Сейчас они дожидаются вас.

– Где?

– В священной роще Мардука.

– Мы собираемся! – тут же заявила Эушмиш. – Я не намерена ещё чего-то ждать! Мы немедленно должны выбраться из этого проклятого города! И больше я ни о чём не хочу слышать! Мы последуем за моим отцом!

Шамаш не стал отговаривать Эушмиш и распорядился, чтобы она, их восемь детей и ещё с два десятка самых преданных их семье слуг начали готовиться к тому, чтобы покинуть город через тайный подземный ход.

***

Эушмиш была настроена очень решительно, она собиралась любой ценой спасти детей и поэтому начала готовиться к тому, чтобы уже в ближайшую ночь покинуть Вавилон и спуститься в подземный ход, найденный Менгараби.

Шамаш тоже намеревался вырваться из Вавилона, превратившегося для него в настоящую ловушку. Он собирался сопровождать свою семью, а потому вызвал к себе Набунацира.

Его главный военачальник и правая рука (ближе Шамашу был только его тесть) появился через несколько часов, так как его долго искали по всему Старому городу.

– Что так задержался? – спросил военачальника недовольно Шамаш.

– Государь, я проверял северную часть Внутренней стены, так как мы ожидали, что ассирийцы начнут её штурмовать. Однако всё обошлось, – оправдываясь, ответил ему Набунацир.

– Ла-адно, у меня к тебе важный разговор.

Шамаш на какое-то время задумался. Он сейчас напряжённо обдумывал, как же начать ему этот самый разговор. Всё говорить даже Набунациру Шамаш не собирался. Кое-что он ему написал и оставил этот папирус на кресле в Тронном зале. Папирус он запечатал и скрепил своей царской печатью. Это он сделал для того, чтобы его папирус не сразу прочли.

Ему, Шамашу, важно было оправдаться в глазах вавилонян, которых он по существу намеревался в самую неподходящую минуту бросить.

А через день другой вавилоняне обязательно хватятся, что его в осаждённом городе уже не будет. Но ему важно было, чтобы его хватились не сразу.

Шамаш произнёс:

– Набунацир, я уже давно хотел тебя отметить… Ты это заслужил! И вот я тебе объявляю, что с сегодняшнего дня… Да, с сегодняшнего дня я тебя решил назначить туртаном! Теперь ты будешь главнокомандующим над всей вавилонской армией!

Набунацир приложил ладонь к груди и этим скупым жестом выразил благодарность за новое назначение. Но это был жест натянутый. Если признаться, то это назначение особой радости Набунациру и не доставило.

Набунацир прекрасно понимал, к чему всё шло, и быть назначенным на высшую воинскую должность в таких условиях практически уже ничего ему это не давало. Какая разница, какое у тебя будет воинское звание, когда ты скоро неминуемо погибнешь? Вавилон был обречён и рано или поздно все, кто его защищают, погибнут или будут обращены в рабов.

Шамаш пристально вгляделся в Набунацира. У того не дрогнул ни один мускул на лице. Набунацир умел держать себя в руках и тем более умел скрывать свои мысли. Он был всё-таки воином.

Шамаш продолжил:

– Всё руководство обороной Вавилона я собираюсь с сегодняшнего дня передать тебе…

Тут уже Набунацир не выдержал и у него невольно вырвалось:

– А ты, государь?! Что-то случилось?

– Нет, не-ет, ничего не случилось! – поспешил ответить Шамаш, – Я просто устал. Я о-очень устал… И ещё… я, кажется, немного захворал. Но та-ак, от переутомления, можешь за меня не беспокоиться, Набунацир. Вот несколько дней передохну, восстановлю силы и… И всё будет по-прежнему! Наш город мы будем и дальше защищать… – Тут Шамаш вновь запнулся, но, впрочем, он быстро взял себя в руки и продолжил, как хороший актёр как ни в чём не бывало: – Город ассирийцам мы, конечно же, не отдадим!

– Я всё понял, государь! – Набунацир, кажется, ничего так и не заподозрил. Он отдал честь своему повелителю и вышел из царских апартаментов.

Шамаш проводил его долгим взглядом и направился на женскую половину дворца, где уже во всю шли сборы. Ими всеми энергично руководила супруга Шамаша.

И те, кто вовлечён был в них, должны были под строжайшим секретом держать язык за зубами. Шамаш и вся царская семья надеялись вырваться из осаждённого Вавилона через тайный подземный ход.

И это уже был их последний шанс на спасение.

Выбраться через древний подземный ход из осаждённого Вавилона вслед за тестем Шамашу и его семье не удалось, так как примерно на середине подземного хода (в том месте, где он проходил через Новый город) случился обвал. И всё это произошло из-за пожаров и разрушений, устроенных ассирийцами в Новом городе. Царской семье и самому Шамашу пришлось вернуться. Эушмиш после этого охватила жуткая истерика. Шамаш как мог её успокаивал, но его супруга едва не наложила на себя руки.

А тем временем Набу-ката-цабат успешно покинул пределы Вавилонии и вступил на землю Элама, и только тут он узнал, что в этом царстве произошёл переворот и теперь в нём правил не Таммариту, а его бывший виночерпий и по совместительству визирь Индабигаш.

***

Новый правитель Элама оказался не таким уж простаком, как поначалу о нём многие думали, и он не собирался быть безвольной игрушкой в руках ассирийцев. Слишком не любили эламиты империю, чтобы смириться со своим подчинённым положением. Очень уж много зла она им принесла за последние десятилетия.

И Индабигаш понял, что ему не удастся долго усидеть на троне, если он не будет проводить достаточно самостоятельную политику.

Часто Индабигаш советовался со своей бывшей любовницей, а теперь ставшей ему женой Хилиной.

Вот и в этот раз у них зашёл разговор на серьезную тему.

Хилина, только что покинула ложе, где они с Индабигашем с самого утра устроили многочасовой любовный марафон. Сейчас ещё практически совершенно обнажённая, и попивая своё любимое ячменное пиво, она как бы между прочим заметила:

– Тебе не следует, дорогой, повторять ошибок, которые допускал твой предшественник…