Я поднялся с кресла и подошёл к зеркалу, одной из узких вертикальных полос, которых в кабинете было пять штук, вделанных прямо в стены. Дизайнер мамой клялся, что теперь атмосфера в офисе станет воздушной и благоприятной для деловых эманаций и бизнес-целей.
Фэншуй, да-да. Именно, он.
В зеркале отражался высокий, довольно симпатичный мужчина (как уж сплелись гены низенькой худой матери и длинного, но, насколько я помню, болезненно тощего отца – не знаю). Причёска в порядке, одежда – тем более, отработанное выражение лица – спокойное, заинтересованное, но с чувством собственного достоинства – на месте. Не атлет, но не задрот.
Когда мне говорили, что я похож на молодого Киану Ривза, я даже не спорил.
– А недурно бы и закрутить с девочкой, – важно сказал я своему отражению. Оно явно не возражало. – Историй для неё на пару недель хватит, а больше и не надо.
К тому же, выходящая за рамки скоротечной связь непременно станет известна Людмиле Марковне, а на такие жертвы я идти не готов. В конце концов, в моей фирме мне не принадлежало по факту ни гвоздя, а небольшие запасы, которые удалось накопить, разойдутся – учитывая неработающую мать и мою любовь к широкой жизни – очень быстро.
– Да. На пару недель. С соблюдением всех правил конспирации. Скоротечные огневые контакты, рестораны подальше от центра и накладная борода. Обя-за-тель-но.
Отпил кофе и расслабился. План на будущее выработан, всё будет в лучшем виде. Если бы мне тогда рассказали пару слов о дальнейшей жизни, как она сложится, я бы смеялся, плакал и одновременно пытался застрелиться из «паркера» с золотым пером – вон он валяется на столе, подарок одного из первых клиентов, которого впечатлил мой инсайт.
Ему тогда повезло, а уж мне – тем более.
– Кирилл Сергеевич, к вам клиент. Девушка. Не записана, но сказала, что у вас договорённость.
– Нани зовут?
– Именно так. Нани Кошкина.
Я засмеялся вслух. Заржал, если быть предельно точным: сочетание имени и фамилии было отменным. Анжелика Кошелкина и Фёдор Крюков, кошмары на улице Ленина. То-то она в сети нигде фамилию не светит, просто Нани, а в контактике записана как Лотишвили.
– Проводи её сюда, ожидаю.
Улыбка, вызванная чудесным миксом имени и фамилии, ещё не успела погаснуть, как Лера провела её причину в кабинет. Да, чудо как хороша – лет эдак двадцати, длинные тёмные волосы, стан гибкий, глаза огромные, все изгибы и впадины вполне на местах. В нужных объёмах и количествах.
Одета Нани по летней жаре была в простенький серый с оранжевый сарафан, но я же повеса и плейбой, я знаю, сколько примерно стоит эта простота. Много. Стало быть, богатые родители или муж. Принципиально в моих планах это ничего не меняло, просто придётся быть ещё осторожнее с реализацией.
– Хелло, Кир. Я – Нани. Мы типа договаривались.
– Добрый день, Меня Кирилл Сергеевич зовут. Хозяин этого вот всего. Да вы не стойте, присаживайтесь.
Я неопределённо обвёл рукой кабинет. Церемонное представление было не занудством, как показалось этой милой девочке – вон в глазах мелькнуло что-то, а вполне себе просчитанной тактикой. Во-первых, я и правда на десяток лет старше, а во-вторых… Обольщать лучше сверху вниз, чем на равных. Было бы время, я целую книгу на эту тему мог написать.
– Почему вы так улыбаетесь, я смешная?
Ага, на «вы» перешла, это хорошо. Приступим к укрощению молодых дарований интернета. Я и сам не стар, конечно, но стоило слегка нажать, стоило.
– Нет, вы совершенно не смешная! Вы красивая. А вот имя-фамилия…
– Мама грузинка, отец русский, – как-то очень уж привычно сообщила барышня. – Я бы тоже улыбнулась над фамилией Ракунов, но пришла не за этим.
Обиделась, ха! Правда, обиделась. Смешные они, дети гор поколения Zoom.
– А вы знаете, Нани, что Лотишвили переводится как «сын пьяницы»?
Я и сам это выяснил три минуты назад в гугле, но не важно, надо давить интеллектом и поражать воображение. Она в ответ дернула плечиком. Теперь лицо и вовсе стало расстроенное, детское. Но миленькая, очень даже; надо продолжать атаку.
– Знаю, – неохотно ответила она. – Мама говорила.
– Но мы же встретились действительно не для разговора о фамилиях, – сменил я тему. – Читал ваши посты о необычном, выходящем за рамки привычной обыденности. Очень интересно написано: грамотно, с чувством меры, красиво.
О серии фоток в инстаграме, которые понравились мне гораздо больше, особенно где она в купальнике, я решил пока умолчать. Будет ещё время.
Нани довольно улыбнулась. Не знала как себя вести со мной, вот и славно. Она не знает – значит, мне и рулить процессом.
– А хотите кофе? У меня помощница варит исключительный кофе. Аппарат в приёмной один и тот же, но меня техника, вероятно, не любит, а на её женскую энергетику отзывается благодарно.
– Кофе? Я? Нет… Не знаю.
– Скажите, Нани, вы замужем? – я решил сбить её с толку окончательно, расстроить ряды, смешать фигуры, а потом заново сшить всё по собственным лекалам.
– Да не буду я кофе! – вместо ответа выпалила она. – С вами невозможно разговаривать! Нет, я не замужем.
– Это хорошо, – благодушно откликнулся я. – Говорят, вредно.
Бедная девочка! На её месте я бы встал и ушёл, но в ней было, было что-то. Стержень. Как раньше бы сказали, журналистская жилка. Ну или комсомольский задор, кому что ближе. Я всего этого не застал.
– Итак, вы блогерка? И хотите написать обо мне и «Небесной сенсорике» пару слов у себя в постах?
– Не о фирме, – подумав, ответила она. – Это будет уже реклама, а я не берусь за проплаченные материалы. Пока у дедушки есть деньги, я лучше буду заниматься только тем, что мне интересно. Так я решила.
Источник оптимизма и сарафанов стал яснее.
– Приятно слышать. С рекламой у нас и так всё в полном порядке. Итак, посты?
– Зависит от объёма материала, Кирилл… Сергеевич. Я мечтаю написать книгу о настоящем, подлинном экстрасенсе, но пока все мои поиски, увы…
– Мошенники, – понимающе кивнул я. – Да, большинство моих «коллег» действительно не более, чем мошенники. Никакого вдохновения, никакой связи с космосом и открытия в себе глубин паранормального. А ведь оно есть во многих людях, просто некто закрыл почти всем дорогу к талантам. Некто или нечто, вопрос дискуссионный. Я лично верю в наличие высшего разума, сосредоточенного в одном сверхсуществе. И знаете, что…
Я наклонился к ней через стол, доверительно шепнув возле приятно пахнущей щеки:
– …думаю, существо это не очень расположено к людям. Вы вот верующая, Нани?
– Ну да. Крещёная, конечно.
Теперь она смотрела на меня с лёгким ужасом. Видимо, ей показалось, что со сверхсуществом я запросто общаюсь по выходным. За шашлыками, несомненно, где между шампуром с сочными кусками мяса и глотком саперави, он мне доверительно сообщает: «Не люблю я людишек, Кирюха. Так себе они получились. Но ты вот молодец, например, не всё потеряно для рода человеческого».
– Это замечательно, – сухо подтвердил я её худшие опасения, не говоря при этом лишних слов. – Значит, мы найдём с вами общий язык.
Она нервно положила ногу на ногу, теребя в руках телефон. Я с удовольствием посмотрел на ножки и подумал, что иные точки взаимного соприкосновения… да что там, проникновения! я бы тоже поискал.
– Предлагаю сделать так: встречаемся в семь вечера возле памятника Степану Разину и…
– Только не там! – пискнула Нани. – Отвратительное же место. И сам памятник – мерзкая дылда, хуже воронежской Алёнушки. Была б моя воля – снесла бы к чертям. Но… Почему бы не поговорить здесь и сейчас, раз у ж я пришла?
Даже если бы мы репетировали эту сцену несколько раз, лучше бы и получиться не могло: деликатно пошуршав ногтями по двери, её приоткрыла Лера и почти шёпотом сообщила:
– Кирилл Сергеевич, клиент. Фамилия его Горбунов, Иван Иванович, с утра записался на полпервого.
– Пусть подождёт пару минут, Лерочка. – Я повернул голову к Нани: – Вот видите, почему. У меня день расписан по минутам, а вечер совершенно свободен, так уж вышло. Давайте встретимся на проспекте тогда, возле кинотеатра, а там и решим, где удобнее будет пообщаться без ограничения времени. В кафе. Хорошо? Очень рад буду вас видеть.
