Хельга катила тележку вдоль прохода со стеллажами, уставленными консервами. Прошло много лет с тех пор, как Хельга это делала в последний раз, и теперь только она поняла, какого удовольствия была лишена. Хельга смотрела на женщин, которые снимали банки и пакеты, откладывали их в сторону, выбирали другие, читали цену.

Это был другой мир, но не волшебный, в котором жил Герман. Но все же более волнующий мир вопросов: «По карману ли это мне? Можно ли на это потратиться?». Убаюканная деньгами Германа, она давно забыла про этот мир.

Хельга накупила больше, чем ей было нужно, но ей нравилось покупать, а денег хватало на все. Она купила четыре бутылки водки и три бутылки мартини, банку пива и виски.

Ей доставляло удовольствие стоять в очереди и ждать, пока кассирша отсчитает сдачу. Хельга впервые за много лет почувствовала теплоту людей окружавших ее. Наконец она выкатила тележку к машине и перегрузила покупки в автомобиль.

Вернувшись в отель, она попросила портье распорядиться, чтобы упаковали ее вещи.

– Я заеду завтра утром, – сказала она. – Сегодня вечером меня не будет.

– Понимаю, мадам. Только что пришла каблограмма для Хинкля.

– Дайте мне. Я позвоню ему.

У себя в номере она прочитала каблограмму. Ее прислали из Парижа: «Приехать не могу тчк Папочка как всегда выживет тчк Шейла тчк».

Карты по-прежнему ложились в ее пользу. Присутствие Шейлы было бы неудобным, но Хельгу несколько покоробила черствость девушки.

Она вложила каблограмму в конверт и адресовала ее Хинклю в Парадиз-сити. Потом уложила чемодан, не забыв два пляжных костюма-бикини, пляжный халат и сандалии. Затем она, позвонила портье и попросила прислать боя, чтобы снести чемодан в машину. Через десять минут она уже ехала по направлению к вилле.

Поставив машину в гараж, Хельга открыла входную дверь и вошла в просторную гостиную.

Мистер Мейсон, агент по найму, отдал дань почтения ее богатству: розы, красные гвоздики, орхидеи в вазах были со вкусом расставлены повсюду. Визитная карточка Мейсона с пожеланием «доброго отдыха» лежала на столе.

«Какой милый человек», – подумала она и, подойдя к застекленной двери, распахнула ее и вышла на террасу.

Это именно то, о чем ей мечталось. Она отнесла в спальню чемодан, надела бикини. Ее приводила в восторг мысль, что весь этот чудесный пляж будет целиком в ее распоряжении. Возвратившись после купания, она услышала телефонный звонок.

Хельга вбежала в гостиную и взяла трубку.

– Надеюсь, я вас не побеспокоил, миссис Рольф? Она узнала голос доктора Леви.

– Нет, конечно. Как самочувствие моего мужа?

– Его состояние остается прежним. Это в высшей степени загадочно. Могу вас заверить, что опасности нет, но пока не прекратится эта странная кома, доктор Бернштейн не сможет проделать свои обследования.

– Когда же прекратится кома? – нетерпеливо спросила Хельга.

– Мы не знаем.., в любой момент или очень нескоро. Беспокоиться нет причины. Нужно только подождать. – Выдержав паузу, он продолжил: – У доктора Бернштейна очень обширная практика, он завтра возвращается в Берлин. Мне очень жаль, но и я не могу оставаться здесь, когда большое количество пациентов нуждаются во мне. Завтра я вернусь в Парадиз-сити. Доктор Беллами вызовет нас, когда мистер Рольф выйдет из этого странного состояния. Незачем и говорить, что мы с доктором Бернштейном целиком полагаемся на доктора Беллами.

– Хорошо. Пожалуйста, попросите доктора Беллами позвонить мне, когда наступит перемена.

– Разумеется, миссис Рольф.

Пожав плечами, Хельга положила трубку.

Несколько минут она думала о муже, петом отбросила эти мысли и спустилась в гараж за продуктами. Пересмотрев банки и коробки с готовыми блюдами, которые требовалось только разогреть, Хельга остановила свой выбор на гуляше. Прочитав инструкцию, она поставила на огонь кастрюлю с водой, потом нашла коробку обезвоженной картошки. Снова прочла инструкцию, которая казалась довольно простой. Найдя еще одну кастрюлю, Хельга до половины залила ее водой и поставила на вторую горелку.

К тому времени, когда поспели гуляш и картошка, она уже успела выпить мартини. Картошка чересчур разварилась, но от мяса вкусно пахло.

Она выложила и то и другое на тарелки, потом спохватилась, что не накрыла на стол. Пока она искала приборы, салфетки и перец, картошка и гуляш остыли, но и такая еда показалась ей неплохой. Правда, это было не то, к чему она привыкла, и Хельга хихикнула, представив, какое выражение появилось бы на лице Хинкля, войди он в эту минуту.

Оставив грязную посуду в раковине для Дика, она приготовила себе еще один мартини и пришла в гостиную. Там включила приемник и отыскала станцию, передающую оглушительный джаз.

Сидя в шезлонге, Хельга смотрела, как солнце опускается в океан и луна превращает воду в серебро.

«Завтра, – подумала она, – моя первая ночь с Диком».

Мысль о Дике заставила ее сердце учащенно забиться. Юноша его возраста не в состоянии противиться зову пола. Он может не захотеть ее тело, но у женщин на пятом десятке достаточно опыта, чтобы расшевелить любого мальчишечку. Прелюдия будет длиться недолго: уж таковы молодые парни – с отсутствием самоконтроля, но после того как он отдохнет, второй раз пройдет как по маслу.

В одиннадцатом часу она выключила радио, погасила свет в гостиной, заперла окно и поднялась в спальню. Там Хельга разделась, приняла душ и, надев коротенькую ночную рубашку, улеглась на королевских размеров кровать. Оттуда ей был виден океан, освещенный луной. Ночь была жаркая, в воздухе ни ветерка, кругом полная тишина.

Любовное гнездышко!

Сладострастно поглаживая свои еще крепкие груди, она улыбалась.

Завтра! ***

Хельга проснулась и посмотрела на часы. Стрелки показывали семь двадцать. В первый момент она не поняла, где находится, но потом, оглядев огромную роскошную спальню, вспомнила все.

Наскоро приняв душ, Хельга надела белую пижаму и спустилась в кухню. Ей очень хотелось кофе, но сварить его оказалось не таким простым делом. Начинающая домохозяйка обнаружила сложную машину с трубочками, в устройстве которой было очень трудно разобраться. Сверху на агрегате имелся сосуд, в который она насыпала кофе. Когда вода закипела, проклятая штука взорвалась, расплескав кофейную гущу по стене и дверцам шкафов. В бессильной ярости Хельга злобно уставилась на кофеварку.