– Скажем, неважно, – поправил Хинкль. Они никогда не высказываются в категорической форме. «Неважно» вполне могло означать, что Герман при смерти. Зная Хинкля, Хельга переменила тему.

– В отель?

– Увидите, мадам. Очень неудачно, что здесь не оказалось подходящих вилл, сдающихся в наем. Мистер Рольф решил приехать сюда неожиданно для всех. Он расстроился, отказавшись от поездки в Швейцарию. Если бы он предупредил меня хотя бы за неделю, я мог бы все устроить.

Сочный голос Хинкля стал глуше от досады. Хельга знала, как ненавистна ему жизнь в отеле, где он не мог готовить, поднимать суматоху из-за пустяков и лично следить за всем.

– Неужели ничего нельзя сделать?

– По-видимому, нет, мадам.

– И долго мистер Рольф намерен оставаться в отеле? Хинкль вел машину по широкому шоссе, тянувшемуся в изумрудно-зеленом океане.

– Я думаю, мадам, что это будет зависеть от доктора Леви.

Они подъехали к роскошному отелю «Алмазный берег», где были и теннисные корты, и площадки для гольфа, большой бассейн и отдельный пляж.

Два лакея уже ждали. Хельга прошла в роскошное фойе, где ее встретил управляющий, с поклоном поцеловавший ей руку. Она устала, ей было жарко в неподходящей для здешнего климата одежде, оставшейся на ней еще после скованного льдом и морозом Цюриха. Ее подняли в лифте на верхний этаж и после вежливого вопроса, не желает ли она выпить, предложения подать ленч на террасу и множества поклонов, оставили, наконец, одну.

Она сбросила одежду и прошла в ванную. Теплая вода с ароматическими солями была уже готова. Хельга задержалась перед огромным от пола до потолка зеркалом.

Она сохранилась очень даже неплохо, несмотря на свои сорок три года. Стройная, с плоским животом, тяжелой грудью, округлыми бедрами. Лицо? Хельга, нахмурясь, наклонилась поближе к зеркалу, изучающе всматриваясь в свое отражение. Конечно, оно выглядит усталым. А кто не показался бы усталым после этого проклятого перелета? Усталое, но интересное: Высокие скулы, большие глаза, короткий нос, прекрасной формы полные губы и идеальный цвет лица. Да.., очарование сохранилось, несмотря на годы.

Приняв ванну, Хельга надела хлопчатобумажный брючный костюм. Ее личная горничная Мария прислала в Нассау всю необходимую одежду.

Почувствовав себя значительно лучше, она позвонила в отдел по обслуживанию номеров. – Двойной мартини с водкой и бутерброды с копченой лососиной, – распорядилась она.

Выйдя на террасу, Хельга стала рассматривать раскинувшийся в отдалении пляж. Мужчины, женщины, юноши и девушки загорали под ослепительно сиявшим солнцем. Волны ласково накатывались на песок.

Девушки визжали, парни гонялись за ними. Хельга вновь испытала мучительный приступ желания...

Вернувшись в прохладу номера, она сняла трубку телефона и спросила, приехал ли доктор Леви. Подобострастный голос сообщил , что да, он у себя и не будет ли миссис Рольф любезна минуточку подождать.

После недолгого ожидания, доктор Леви отозвался. У него был мягкий, успокаивающий голос, и с ней он всегда держался почтительно, словно обращался к царствующей особе.

– Счастлив слышать, что вы благополучно прибыли, миссис Рольф, – сказал он. – Вы должно быть устали с дороги. Не могу ли я чем-нибудь помочь? Не принять ли вам успокаивающего?

Хельга знала его, как самого опытного и блестящего врача в Парадиз-сити, знала также и то, что он обладает огромным состоянием и его преклонение перед Рольфом раздражало ее.

– Вы могли бы зайти, доктор?

– Разумеется.

Он появился сразу же после того, как официант принес заказанные бутерброды и шейкер с мартини.

– Выпьете, доктор? – спросила она.

– Нет, спасибо. Но садитесь же, миссис Рольф, у вас был...

– Да, – сев, Хельга посмотрела на него.

Маленький, похожий на птицу человечек с куполообразным лбом, крючковатым носом и в очках без оправы, – Расскажите мне о муже.

Доктор Леви сел.

Как и Хельга, он говорил без экивоков. – Мистеру Рольфу шестьдесят восемь лет. Он работает с огромным напряжением. В его возрасте и с такими здоровьем пора остановиться, отдохнуть и дать организму или тому, что от него осталось, возможность восстановить силы. Но мистер Рольф продолжает изматывать себя. В течение последних трех недель он был занят подготовкой сделки, которая была бы испытанием и для здорового человека, не говоря уже о пожилом инвалиде. Потом он летит из Нью-Йорка сюда. – Доктор Леви сделал паузу и пожал плечами. – Дело в том, что состояние вашего мужа очень тревожное. Но он отказывается это признать. Мой совет: вернуться домой к домашнему комфорту, совершенно прекратить работу или, по крайней мере, месяца три погреться на солнышке, ничего не делая.

Хельга потянулась за новым бутербродом.

– Еще никому не удавалось оторвать его от работы. Доктор Леви кивнул.

– Да. Потому-то я и уезжаю отсюда. У меня есть и другие клиенты, требующие заботы, менее важные, но более внимательные. Они следуют моим советам, тогда как ваш муж не желает этого делать. Я говорю сугубо доверительно. Если он и дальше будет работать с такой интенсивностью, он умрет.

– А если он счастлив, ведя такую жизнь.., так ли это важно? – спросила Хельга.

– Нужно, конечно, учитывать и это. Но, если инвалид достигает преклонного возраста и теперь постоянно испытывает боль, тогда я полагаю...

Он развел руками.

– Как его жена, я имею право знать... Прошу вас, будьте со мной предельно откровенны. Долго ли он протянет?

Как только Хельга произнесла это, она осознала, что высказала вслух самые затаенные мысли и пожалела о вырвавшихся словах. Но доктор Леви, по-видимому, понял ее.

– Он может умереть завтра, а может – в будущем году. Но я бы сказал, что ему осталось жить полгода, не больше, если он, конечно, не откажется от такой напряженной работы и не даст себе полного отдыха.

– Но сейчас же он отдыхает, доктор?

– Нет. Он не отходит от телефона. Он непрерывно получает телеграммы, каблограммы, телетайпные сообщения и так далее. Даже отсюда он руководит своей империей.

– С этим ни вы, ни я не в состоянии ничего сделать.