А я только что его рассматривала! Любовалась даже. Бррррр…. Неправильно это, в свете вновь открывшихся обстоятельств. Почти инцест, вот!

А ведь и правда похож. Рыжий, рыжий, конопатый…. М-да. И что теперь делать? И можно ли мне домой попасть?

– Можно. Наверное, – поморщился. – Только я не знаю как. Не представляю даже, как Иза это провернула. По перемещениям я не специалист, не мой профиль.

– Я не могу тут оставаться! Мне домой надо! У меня там мама… – я вскочила на ноги, и тут же в подошву мне впился осколок.

Вскрикнула и снова села. Было больно, и кровь текла.

– Ты владеешь магией целительства, – испытующе глядел мне в глаза Себастьян. – Изабелла владела, но ты – теперь она, значит, и навыки ее должны передаться.

Не желаю я быть никакой Изабеллой! Захотелось банально разрыдаться. И что–нибудь разбить. Ну совсем не в моем духе. А не достался ли мне вместе с навыками и чужой характер?

Чужая шкурка равно чужие повадки. Вишенкой на многоярусном торте полного отстоя.

– Ты хочешь, чтобы я попробовала это залечить? – и на ранку ткнула.

Себастьян кивнул. И руки потер.

– А если хуже сделаю?

– Я подстрахую.

Верилось не очень. Но почему бы и нет. Болит же!

Поднесла ладонь к разрезу и…

– А что делать-то надо?

– Ну… – он почесал за ухом. – Представь, что бы ты хотела сделать. И пожелай этого.

Так просто, да?

Ну, я и сделала все, как Себ сказал. По рукам пошло тепло, сорвалось с пальцев и окутало ступню. Лечись же, лечись! Я так пыжилась, представляя, что наверняка покраснела. Только не помогло. Рана, как болела и кровоточила, так и продолжала.

Себастьян вздохнул:

– Ну, не все сразу. Я думал, что тело вспомнит… просто нужно время и немного тренировки.

Звучит заманчиво, только вот задерживаться я тут не собираюсь. О чем и сказала.

– Придется, пока я не пойму, как поменять вас с моей сестрицей местами.

– Ты ее не сильно любишь, правильно понимаю?

Он дернул плечом.

А если он решит ее и вовсе не возвращать?

– А может у кого-то другого попросить помощи? Ты вот маг. Да? А ваш отец?

Себастьян вскинулся и руками замахал:

– Даже не вздумай ему ничего говорить! Вообще никому не вздумай. У нас попаданство запрещено и карается смертной казнью. Николаю вот, больше известному здесь, как Николас, повезло. И то потому, что умел держать язык за зубами, и сестрица моя тоже умела, – и зубами скрипнул.

– А чем вашим законотворцам так попаданцы не угодили. Мы же безобидные, – и глазами похлопала, показывая какая вся из себя невинность.

– Потом расскажу, – отмахнулся Себастьян. – Давай-ка позову служанок, и пусть займутся твоей ногой и погром приберут. А ты, – и зыркнул сурово. Нет, лапочка же. Хоть и родственник. Не мой, между прочим, а этого тела. – Рот на замок. Побудь Изабеллой. Недолго.

– Думаешь, разницы никто не заметит?

– Некому замечать. Отец в отъезде. Ты жила большую часть времени не в столице. Так что никто тебя тут толком и не знает. Служанки, если что и заподозрят, решат, что это нервное, перед свад… В общем, не волнуйся и просто получай удовольствие от жизни.

– Но ты мне поможешь, да? – ухватила за брючину, не давая уйти.

– Казнить точно не позволю, – и улыбнулся так, что по спине побежали мурашки.

Себастьян

Себастьян не находил себе места, меря библиотеку шагами. На столе рядом с креслом высилась груда книг. Эти – нечитанные. Те, с которыми он успел ознакомиться, кучей валялись на полу. Нет, тут он ничего не найдет. Можно было попробовать обратиться за помощью, но рисковать не хотелось. Слишком подозрительно смотрелось. Никто не должен догадаться, что и для чего он ищет.

И ладно бы пострадала только Изабелла – или кто там вместо нее сейчас – так нет, под ударом окажется вся семья. И если срыв бракосочетания грозит ему лишь затруднениями в карьерном росте – неприятно, но не смертельно – то, попаданка, оказавшаяся здесь по вине сестры, может всех их на плаху привести. В любом случае, рисковать не стоит. Гонять кротов на дальних плантациях тоже не хочется.

Надо ехать в Академическую библиотеку, если что-то и есть, то только там. Вот только до послезавтра он точно не успеет. А послезавтра ему везти не-Изабеллу ко двору.

И вряд ли к запретной информации его так легко допустят.

Но проблемы следует решать по мере их поступления, так что сначала убедиться, что эта Лера не отколет какой-нибудь номер. А она может. Вспомнилось, как бесновалась Изабелла, узнав про брак. Что же выкинет чужачка? Надо убедить девчонку, что это лучший для нее вариант. Кто сможет защитить лучше, чем принц? На случай, если все раскроется. Да и где бы она в их мире такого завидного жениха нашла?

Себастьян плюхнулся в кресло. План был прост. Убедить Леру выйти замуж вместо Изабеллы… может и ничего, понравится ей. А там и способ вернуться сыщется.

Хотя, зная Изу, он бы не удивился, вернись она сама. Приключения – не для ее изнеженной натуры. Тьфу.

Главное, чтобы отец ничего не узнал! А то он Себастьяна первым прибьёт, не дожидаясь чего там король порешает.

И у Себастьяна где-то сильный успокоительный порошок завалялся. Лишним точно не будет. Глядишь, девчонка посговорчивее станет.

И он позволил себе улыбнуться.

Так. Главное – не паниковать. Не паниковать. Не… приговаривала про себя, слыша, как вокруг суетятся служанки под командованием Себастьяна.

Пришла в себя на мягком диванчике, укрытая на удивление мягким же пледом. Как тут оказалась вспомнила не сразу. Вот меня подхватывают сильные руки и под звуки ругательств, несут, а затем бережно опускают в уютное кресло. Появляется плед. Пушистый и теплый.

Себастьян. Больше некому. Давать знать, что я уже пришла в себя не хочется, но надо. Проблемы сами себя не решат. Задержав дыхание, открываю глаза, что не проходит незамеченным, и ко мне тут же подлетает служанка.

– Госпожа, ваши покои ожидают. Помочь добраться до постели? – и протянула пухлую руку, чтобы могла опереться на нее. Но я лишь молча отмахнулась. Пусть понимает, как хочет.

– Выпей, – раздался из-за спины знакомый голос, и перед моим лицом появилась прозрачная фляга с искрящейся жидкостью.

Я с сомнением посмотрела на сию утварь, потом на красивые длинные пальцы Себастьяна. Такими пальцами на гитаре бы играть. На гитаре… И сразу захотелось плакать и орать во весь голос. Не будет больше никакой гитары, и журфака не будет… Ничего не будет. Даже поганого Тиндера не будет!

– Повторяю, – с нарочитым спокойствием в голове произнес Себастьян. – Выпей. Это успокоительное.

– Сама успокоюсь, – всхлипнула и противно шмыгнула носом.

Интересно, у них носовые платки уже изобрели?

– Времени нет, – градус злости в голосе Себастьяна повысился.

– У меня есть. Вся жизнь… – хватая ртом воздух и продолжая рыдать, не согласилась я, но флягу взяла и залпом осушила до дна.

– Хватит! Не выношу твои истерики! Сейчас же пойдешь с Нилой в покои, приведешь себя в порядок и спустишься вниз. Не приведи Охрум, увидит тебя кто-нибудь в таком виде, вопросов не оберемся. Через полчаса жду в библиотеке, – Себастьян махнул рукой на массивную дверь. – Там и поговорим.

То ли успокоительное начало действовать, то ли я взяла себя в руки, но нацепив безразличную маску на лицо, – а что зубы сжаты аж заскрежещут, этого никто не видит, значит не считается, – в сопровождении Нилы пару раз свернув не туда, прошла в свои покои.

Едва захлопнулась дверь, и я осталась одна, тут же рванула к зеркалу, странным образом восстановленному, словно и не взрывалось. И, спрятав руки за спину, на всякий пожарный, принялась рассматривать свое лицо.

Нет, только не это! Только не веснушки!