Хотелось снова свалиться на пол и зарыдать. Ну, спасибо Изабелла, за преотвратнейший характер!

Вот чем мне их здесь выводить? Не магией же! Или именно она и поможет? Надо у Себастьяна спросить. Если его бешеная сестрица сумела всю эту катавасию с перемещением устроить, то веснушки для них, магов, вообще не проблема! А может, и сама разберусь. Сейчас проверю, что там для наведения красоты истеричка использует.

Немного приободрившись, села за туалетный столик, выдвинула ящик и уткнулась в россыпь баночек самых разных форм и размеров.

Так, в косметике, пусть и средневековой, пусть и с элементами магии, я уж разберусь. То, что в ней присутствует магия, я не сомневалась. Какая девушка не воспользуется таким мощным подспорьем в борьбе за красоту? Особенно, если на носу столько веснушек!

Перебрав тюбики и прочитав надписи, я поняла, что говорю и читаю на чужом языке. Снова захотелось зарыдать, но уже потише. Даже незаметно чтобы было.

Сдержав порыв, продолжила рыться в косметичке размером с чемодан, пока не нашла то, что нужно. Тональный порошок и веснушковыводитель. Так мило. Я чуть не хихикнула. Сквозь остатки слез.

Не знаю, как в магии, а в успокоительных Себастьян знает толк. Через полчаса или час, время не засекла, спокойная как удав, при полном параде и без веснушек я спустилась в библиотеку.

– Вы с Изабеллой изумительно похожи. И опозданиями тоже, – оглядев меня с ног до головы, выдохнул братец.

– Это я уже поняла, – добавила сухости в голос, – ты сказал, что есть выход из сложившейся ситуации.

– Да, – согласился Себастьян, и задумчивость в его голосе мне совсем не понравилась. – Только тебе нужно выйти замуж.

– Что? – так и хотелось рявкнуть, что он сошел с ума, но от неожиданности не удавалось произнести и слова. Я так и стояла, как рыба с открытым ртом, пока он не продолжил говорить.

– За принца, – поспешно добавил этот засранец. – Мне кажется, отличная партия. Женщинам же нравятся принцы. Богатые, красивые… благородные… редкой магией одаренные.  И, сверкнув зелеными глазами, забил еще один гвоздь в крышку моего гроба. – К тому же, у тебя нет другого выхода. И у меня тоже. Обещание королю уже дано, а отказов он не терпит.

– Выход всегда есть, просто он тебе не нравится! – не согласилась я.

– Есть выход, есть, – подтвердил мои слова Себастьян и, увидев, как уголки моих губ приподнимаются в улыбке, поспешил добавить, – только он и тебе совсем не понравится. Я о нем уже говорил.

И повторил историю про смертную казнь, как меру наказания за попаданство. Попал и пропал, получается. Совсем пропал.

Поэтому выход у меня или замуж за принца, или на плаху. И не одной. Король горазд всех причастных казнить. Надавил на совесть Себастьян. Ай, молодца!

– И тут одни манипуляторы, – фыркнула. – Чтоб вам пусто было!

– Что ты сказала, сестрица? – поднял брови зеленоглазый засранец.

– Ничего, братец, ничего!

– Вот и хорошо. Принц, тебя, между прочим, защитит, если правда вскроется. А она обязательно вскроется, если ты не подойдешь серьезно к искусству маскировки.

Как я ни пыталась отвертеться от заманчивого предложения Себастьяна, но не могла не признать его правоту. Самая надежная защита сейчас – это притвориться Изабеллой и выполнить волю короля.

Но уголек сомнения разгорался в сердце и не давал покоя.

– Почему Изабелла отказалась от чести стать принцессой? – уставилась я прямо в бушующие волны зеленых глаз.

– Дура, потому что. Николас, ей милее принца!

– А за него почему нельзя выйти было?

– Ты в своем уме? Кто в нашем круге за нищего музыканта дочь отдает? Засмеют. На балы звать перестанут. Прослывем полными неадекватами. Никто из нашего круга с такими оригиналами знаться не захочет. Выручай, Изабелла. – Себастьян нервно ходил от окна к двери и назад, к окну. – И себя, и нас. – И, немного подумав, добавил. – Пожалуйста.

А вот и волшебное слово подъехало. И как тут устоять?

– Согласна, – произнесла и почувствовала, как обрадовалась бы Олька, долети до нее такая новость. Но я не Олька. И даже я уже не я, а эта рыжая веснущатая засранка, сестра не менее веснущатого засранца и, судя по всему, дочь такого же засранца! Повезло мне с новой семейкой, ничего не скажешь.

Слезы снова полились из глаз. На этот раз Себастьян не повысил голос, а просто подошел, прижал к себе и крепко-крепко обнял, шепча в ухо:

– Ничего, сестренка, прорвемся!

Горячее дыхание обжигало и хотелось прижаться еще сильнее. Изо всех сил. Но когда палящие губы коснулись шеи, вспомнив о нашем родстве, я резво отскочила прочь.

Вот извращенец!

Себастьян намек понял и поспешно сообщил про дальнейший план действий. Знакомство с бытом. Магией. Манерами. Чтобы не выглядеть понаехавшей с окраины королевства. И дальше по плану бал во дворце короля.

На все про все у меня два дня. И один из них уже подходит к концу.

Знакомство с бытом решила пропустить. Не маленькая, разберусь.

А вот как быть с магией – вопрос.

Я спустилась вниз, прошла через небольшую анфиладу и, уже решив, что заблудилась, вышла в темное помещение с противным кухонным запахом. Сотворили бы они своей магией обычные человеческие вытяжки! Толкнула замызганную, тяжелую дверь. Кухня. То, что надо! Самое место попробовать управлять магией и не сжечь весь замок.

И вода поблизости. Аж два больших дубовых ведра.

– Госпожа, что вы здесь делаете? – испуганный писк служанки заставил вздрогнуть, но набрав побольше воздуха в легкие и вспомнив, что я взбалмошная сестрица Себастьяна, довольно резко прогнала ее прочь.

Так, сосредоточиться. Только бы никто не помешал. Какая у меня там магия? Целительная…

Я обвела взглядом столпившиеся у противоположной стены бочонки, подвешенные к потолку на металлической проволоке, огромные мешки, странные агрегаты со стоящими на них чугунами. Исцелять здесь было решительно некого.

Разве что пару котов, удачно устроившихся под лавкой. Но им и без меня хорошо – окинула взглядом их двухэтажную конфигурацию. Если от чего-то их и лечить, то это от ожирения..

– Изабелла, что ты здесь забыла? – раздался за спиной знакомый голос.

Да чтоб тебя! Он что, шпионит за мной?!

– Ищу на ком свою живительную магию испытать, – процедила сквозь зубы и недобро глянула на Себастьяна, примеряясь. Авось и на нем царапинка сыщется. Я уж от всей души расстараюсь.

– Не там ищешь. Идем за мной.

В саду, недалеко от знакомой беседки, на камнях лежал окровавленный, с неестественно вывернутой шеей птенец, похожий на привычного мне воробья. А рядом, явно агрессивно к нам настроенные, летали две такие же птички, только побольше.

Птенец-слеток, – догадалась я. – Не дождался, когда крылья вырастут и сиганул из гнезда. На камни.

Себастьян присел на лавочку и под ногами не мешался. Благоразумно – сейчас было вот абсолютно не до него.

– Ну что же ты торопыга натворил, – прошептала, подбирая и прижимая теплое трепещущее тельце к губам.

Ответом мне было еле слышное попискивание. Жизнь стремительно покидала этот маленький, трогательный комочек.

Так. Только не погубить. Только не погубить, как мантру шептала про себя заклинание и потихоньку посылала тепло от сердца в руки. Совсем чуть-чуть. И еще чуть-чуть. И еще.

Рукам стало жарко. Пальцы слегка покраснели и по ним побежали небольшие разряды. Как мурашки.

Птенец встрепенулся, и движения маленьких крыльев стали сильнее, увереннее, резче.

Еще немного. Я чувствовала, как отдаю кусочек себя этому существу, и оно наполняется силой и энергией. Жизнью.

Оглянулась, куда бы посадить торопыгу, чтобы он не стал легкой добычей, но птенец, получивший целебную магию, лихо проскочил сквозь пальцы и неловко перебирая крыльями долетел до ветки, с которой, наблюдая за действом, угрожающе горланили его родители.

– Поздравляю! Не ожидал… – Себастьян свел брови в одну линию.

Эта гримаса, должна означать радость, так я понимаю? Или?