На первом этаже верховного суда в последнее время постоянно царили суета, беготня и полная неразбериха. Представители всевозможных каст и рангов пропихивали свои бумажки — доносы, жалобы или предложения клеркам, а те, замотавшись, делали ошибки в простейших словах и путали, куда какой штамп надо поставить.

— Эта земля была наша, испокон веков, вы не посмеете на ней строиться! — вопил маг-землевладелец.

— Сколько раз повторять, ни в чём я не виновен! Крыша провалилась сама! — доказывал маг-экспериментатор.

— Так вы мне дадите справку, что я уже дееспособен, или как?! — вопрошал компаньон и по совместительству подопытная крыса мага-экспериментатора.

— Я требую, чтобы этого труса немедленно заключили в темницу! Не принимает мой вызов на дуэль! — орал рыцарь-кшатри. С ними, кшатри, было проще всего. Штамп «Отказано», и все, марширует на выход. Магов отказы не отрезвляли, они частенько начинали буянить, что каждый раз заканчивалось ремонтом приемного зала. А зал был огромен — он свободно вмещал в себя с полтысячи просителей, и это только тех, кто перемещался пешком. Под сводами, терявшимися высоко в тумане, тенями мелькали крылатые демоны и маги, либо на старость лет позабывшие, как пользоваться ногами, либо приезжие юнцы. А посетители съезжались сюда со всего Севера — столичный суд решал дела по всей стране.

С потолка на цепях свисали гроздья светящихся шаров, к каждой цепи была привязана табличка «На сферах не сидеть!»; но каждую неделю, а то и чаще, находился какой-нибудь умник, недавно освоивший левитацию, усаживался на гроздь, обхватив её ногами, и начинал раскачиваться. Начальник департамента безопасности Флиатар Шрам уже который год пытался выбить разрешение на то, чтобы подвешивать таких нарушителей к потолку, вымазав фосфорентом, но его предложение неизменно отклонялось вышестоящими чинами, дескать, цепи обрывают только права имеющие, а применять к ним такие меры крайне нежелательно. Это же не люди какие-нибудь.

Клерки-маги мысленно проклинали тот день, когда их «за личные успехи» отправили проходить практику в суде, а клерки-триданы уже готовили заявления по собственному. Другие служащие из принципа откладывали такие заявления в долгий ящик — ведь если половина персонала уволится, то все дела свалятся на оставшуюся половину, а кому захочется выполнять увеличенный объём работы за ту же плату?

Мирт Серебряный, по касте тридан, а по мастерству трёхранговый, поставил на своём столе табличку «Консультант отлучился в уборную на час» и вышел на улицу — подышать свежим воздухом. Духота суда больше не давила на него, и он почувствовал себя по-настоящему свободным, как ветер, что вечно гулял снаружи. Здесь, на Севере, он никогда и не прекращался, иногда становясь и вовсе ураганным.

Стражи-кшатри на крыльце обычно обсуждали погоду, бесправных или вчерашнюю игру в брекки, но сегодня их занимал «какой-то чудной» источник энергии в подвале. Один высказал опасения, что этот источник вырвется на волю, похоронив под собой всё здание.

Мирт хотел было предложить стражнику перевестись в другой район, коли ему тут страшно, но промолчал, зная, что тот только посмотрит на сердобольного советчика как на идиота. Мол, я должен стоять тут.

«Кшатри обязаны служить долгу, маги и сморты — своей науке, безкастовые — своим потребностям, и только тридан может быть свободным по-настоящему, скользить по миру, с лёгкостью добиваясь исполнения своих желаний», — подумал Мирт, коснувшись медальона-лунника с изображением спирали, окружающей цветок. И, конечно же, он даже и не подозревал, что триданы в этом плане тоже служат своему особому господину, имя которому общество.

Из суда вышло двое магов.

— О, смотри, там плакат, что-то про нашу Лоренну написано… Куда ты меня тащишь, я ещё не прочитала!

— Зато я уже прочёл. Иди уже. Ну, Нефрона! У нас мало времени.

— Разве нам не надо обойти городских травников?

Когда они удалились, Мирт немного поразмышлял об этой странной парочке и, понимая, что никакой выгоды он из услышанного не извлёк, стёр последние пять минут своей жизни из своей памяти. Он оглянулся на здание суда, будто целиком вытесанное из гигантской чёрной скалы, на его тяжёлые двери, на каждой из которых висело по прикованному цепями человеку. Каждый раз, когда двери открывались и цепи натягивалась, впиваясь шипами в осуждённых, до Мирта доносилось их вскрики и равномерное гудение из зала.

— Пора с этим заканчивать, — сказал он себе. — Подамся в журналисты, веселее будет.

Мирт знал, что заявления об уходе откладываются начальством, и, подключив изобретательность, безотказно (как считалось) работающую у всех триданов, придумал способ избавления от надоевшего ярма.

— Это просто ужасно! — восклицал младший стражник Кельмирра Миалаот, возводя глаза и поднимая руки к небу. — Неприличные высказывания, хождение по столам и, вследствие этого, порча важных документов, размахивание… нижним бельём, срыв работы во всём здании, сеяние бунтарского зерна в умах гражданских лиц… Я даже не знаю, по какому закону его начинать наказывать?

— А разве не этого добивался наш подопечный? — спросил риторически начальник стражи, Флиатар Шрам. Грозной глыбой он нависал над рабочим столом в своём кабинете, где всё было монументально, как и он сам: шкафы из грубо отёсанных досок, широкие скамьи для посетителей, цепи, на которых были подвешены к потолку слабо светящиеся сферы. — Всегда самые лучшие отзывы, работа выполнена качественно и в срок… Вы могли далеко пойти, Миртлей Серебряный.

Мирт застенчиво, как будто бы стыдясь укора, взглянул на свою куртку, расшитую нитками серебряного цвета, к которому он питал особенное тяготение.

— Вы, «наикультурнейшие», думаете, что если я кшатри, то у меня в голове одни драки? — продолжал начальник. — Нет-с, я здесь, в кабинете, не мечи точу, а кое-что изучаю. — Он хлопнул рукой по папке, лежащей на столе. — Политику, прогнозы… И сотрудников без внимания не оставляю. Ваше досье, господин Мирт, я тоже изучил.

Тридан скривился. Если пятиранговый начальник стражи обращается к клерку третьего ранга «господин», ничего хорошего это не предвещает. Хотя Мирт всем сердцем ждал как раз-таки плохого исхода. Уволить его самостоятельно Флиатар не мог; Мирт ожидал от него хотя бы письма руководству с настоятельной просьбой избавиться от совсем уж проблемного сотрудника.

— И зачем тебе понадобилось мутить воду? — неофициальным тоном вдруг спросил Флиатар. Кельмирра, подняв брови, взглянул на него. Мирт промолчал, но главный стражник ждал ответа.