Размеренный монотонный труд совсем не мешал мне думать о приятных вещах, которые, казалось, сами лезли в голову, поднимая и без того хорошее настроение на небывалую высоту. Яркий свет пока уже не жаркого солнца последних летних дней и легкий, едва заметный ветерок еще больше настраивали на идиллический лад.

Вспоминая ощущения от сегодняшнего дня, я замечталась, представляя себе теплые, греющие душу картины. Светлый, уютный домик с красной черепичной крышей и резными наличниками на окнах. Горящий камин и спящая возле него кошка. Фруктовый сад и цветники, разбитые на аккуратных клумбах вдоль дорожки, ведущей к порогу. Тихие вечера рядом с близким и приятным тебе человеком. Ровные, теплые отношения, основанные на нежности, уважении и дружбе. Ведь любовь не так важна, и зачастую приходит постепенно, исподволь, после долгих лет, проведенных вместе. Детский лепет и стук кузнечного молота по наковальне.

Дети… я очень хотела родить ребенка. Нереализованный материнский инстинкт бился во мне. Словно птица в клетке, находя выход только в почти материнской заботе о своих подопечных. А так хотелось бы уже прижать к себе крохотное легкое тельце собственного ребенка, вдохнуть его чуть сладковатый запах и дать сердцу растаять от нежности при виде искренней, беззубой пока еще улыбки.

Кто знает, может встреченный мною вчера Василь и есть тот самый человек, который сможет сделать меня счастливой? Конечно, судить об этом еще рано, я слишком плохо знаю пока этого мужчину, но помечтать-то никто не запрещает!

Я и так в последние годы слишком себя ограничивала, стараясь жить сегодняшним днем, не заглядывая далеко вперед, словно боялась того, что могу там увидеть, если взгляну со всей прямотой и честностью. С мечтами тоже сильно не разгонялась, зная, что несбывшиеся ожидания чреваты весьма глубокими огорчениями и обидами: на себя, судьбу, богов и свою нелегкую женскую долю. А это — путь к саморазрушению.

Но сейчас я вновь чувствовала себя молодой, привлекательной и полной жизни. Женщиной, стоящей на пороге перемен к лучшему, и с волнением ожидающей развития отношений с понравившимся ей мужчиной. Опасения и страхи были отброшены прочь, а я с упоением занялась постройкой своего собственного идеального воздушного замка. И мне нравилось то, что у меня получалось!

Нравилось до тех пор, пока я не услышала за спиной сначала деликатное покашливание, имеющее своей целью привлечь мое внимание к стоящему за спиной мужчине, а потом тихий и как-то несколько неуверенный голос:

— Эрин, я хочу перед тобой извиниться.

В этот момент я как наяву услышала грохот катящихся камней — это разрушался мой любовно выстроенный замок. Мои мечты и иллюзии. Потому что, когда перед тобой извиняются с полным осознанием собственной вины, да еще и таким тоном — жди беды.

А целитель тем временем продолжил свою покаянную речь:

— После вчерашнего приезда начальства вскрылись некоторые важные моменты, касающиеся идущей сейчас войны. Это показало, насколько непростая ситуация сейчас сложилась. Но одновременно дало надежду на благополучный исход военных действий, ведущий нас к миру. Но для этого придется хорошенько постараться. И в первую очередь, очень требуется твой необычный дар. Поэтому я рассказал Стэнли Троду, королевскому эмиссару, о твоих способностях. Прости.

С тихим шелестом осыпалась с крыши черепица, разбиваясь на мелкие осколки. Оконное стекло треснуло, рамы перекосились, а огонь в камине потух. Отдалились звуки. Померкли краски. Стены покосились и начали проседать, словно не выдерживая веса навалившихся на них откровений.

Я застыла, не в силах повернуться. Как можно дольше оттягивая момент, когда мне придется столкнуться с крушением всех своих иллюзий. В очередной раз. Каждый раз, когда я уже поверила было в свою счастливую звезду. А Эрих тем временем продолжал:

— И теперь у графа есть к тебе поручение. Нет, скорее, просто просьба. Однако мы очень надеемся, что ты внимательно выслушаешь ее и сможешь найти в себе силы выполнить поручение, необходимое для всеобщего благополучия. Можешь даже взять время на размышление, правда, его осталось совсем не много. Но я не хочу тебя торопить, заставлять или приказывать. Решение принимать только тебе.

Ни слова, ни звука в ответ. Я стояла, как оглушенная. Пытаясь понять и осознать происходящее. Куда-то делся весь замечательный настрой, сопровождавший меня все утро, а вместо него в груди заворочалась тревога, вкупе с предчувствием неизбежности грядущих перемен. Только вот плохим или хорошим — я еще пока не определилась.

Эриха Ленца я не винила. Сама понимала, что в случае острой нужды долг для целителя становился превыше всего остального, и поэтому не ожидала от него невозможного. Не считала это предательством или пренебрежением. Понимала. Все-все понимала. Просто надеялась, что это случится не так скоро.

Но, кажется, со стороны мое молчание восприняли совершенно иначе. Потому что сделав несколько шагов ко мне, Эрих крепко взял меня за плечи и развернул к себе, стараясь по выражению глаз прочитать то, что я сейчас думаю. О его просьбе, о нем самом, о ситуации в целом.

Но я стояла, опустив голову, скользя по траве под ногами рассеянным взглядом. А в ушах все так же стоял грохот осыпающихся камней.

И Ленц не выдержал. Легонько тряхнув меня за плечи, настойчиво попросил:

— Не молчи, Эрин! Посмотри на меня, пожалуйста. Я виноват, признаю это. Но скажи хоть что-нибудь!

Остаться равнодушной к такой мольбе не было никакой возможности. Зачем лишний раз мучить человека, и так, судя по всему, придавленного осознанием и пониманием собственного «предательства».

Серая взвесь каменной пыли медленно оседала на руины домика моей мечты пеплом несбывшихся надежд. А я смотрела на стоящего передо мной мужчину: собранного, напряженного, чуть отстраненного, с затаенной болью во взгляде, и как никогда ясно понимала, что сейчас я нахожусь на перепутье. Развилке, способной навсегда изменить мою жизнь, если я сделаю неверный выбор.

Да и был ли он, выбор этот? Мне кажется, что да. Пусть эфемерный, иллюзорный и зыбкий, но так приятно было думать, что он действительно был. Ведь Ленц не приказывал, не давил. Он пришел и извинился. А потом попросил. Причем так, что стало совершенно ясно: от моего ответа будет зависеть многое. Потому что с пустяковой просьбой он бы ко мне не подошел. Не так, словно делает что-то, что ему категорически не хотелось бы. Просто иного выхода не видит.

Откуда я знала, что сейчас у целителя на душе, кто ведает? И пусть он сейчас был закрыт и холоден, я чувствовала его внутреннюю неуверенность и боль. Чувствовала и испытывала почти потребность хоть как-то постараться их облегчить. И если для этого нужно выслушать его и принять решение, то так тому и быть.

Тем более что я свой выбор сделала еще несколько дней назад: если снова понадобится мой дар, я в помощи отказывать не буду. И, похоже, пришло время сдержать данное самой себе обещание.

Поэтому, спокойно улыбнувшись, лишь покачала головой:

— Не нужно себя винить, Эрих. Я знала, что рано или поздно мой дар может понадобиться снова. Это было лишь делом времени. Да и самой мне кажется, что открывшиеся способности уже не утихнут и, время от времени, будут вырываться наружу, требуя их использовать. Как и любой другой магический дар. Так что я не виню Вас за раскрытие моей тайны. Верю, что Вы сделали это исключительно из чувства долга и по крайней необходимости, а не ради пустого бахвальства. В чем именно вам требуется помощь?

Мне показалось, или целитель тихо, с облегчением выдохнул, когда получил мой положительный ответ? Однако веселее он от этого не стал. Наоборот, словно еще больше замкнулся в себе, и, сделав жест рукой в сторону полевой кухни ответил:

— Не здесь. Пойдемте, Эрин, нас уже ждут для важного разговора.

А вот это уже совсем плохо, что он начал уже на «вы» сбиваться. Но я сделала вид, что не заметила оговорки и, оставив корзинку с бинтами под навесом, последовала следом за целителем.