— Она важна для тебя. Ты постоянно на нее так смотришь… как будто она для тебя многое значит. Это из-за меня мы чуть не сдохли. Из-за меня ты чуть не потеряла дорогую тебе вещь. Ты многое сделала для меня, и самое время сделать мне что-нибудь для тебя.

— Чарли…

— Ты не виновата в его смерти. Надо было вести себя взрослее. Ты не хотела сделать мне больно, а я… я этого не понимала. И повела себя как ребенок. Начала истерить, чуть не убила нас… Прости. Мне так жаль! — протягивает мне куртку.

Забрав свое, я надеваю ее. Надеваю ее на плечи Клэр.

— Можешь оставить ее себе, — расплываюсь в улыбке. — Кровь отстирается и будет как новенькая!

— Дэрил сказал, что она досталась тебе от отца! Она ведь важна для тебя…

— Поэтому я хочу, чтобы она была у тебя, крутыха, — произношу словно нараспев и присаживаюсь на корточки.

Опухшие глаза Клэр наконец за все это время наполняются подобием благодарности. Девочка улыбается сквозь слезы и кидается мне в объятия.

— Спасибо, Челси.

Очень бережно я отвечаю на ее объятия, словно боюсь спугнуть. По телу разливается тепло. Еще мгновение я сижу с пылающим жаром лицом и сверлю взглядом бродящих вдалеке ходячих. Мои глаза наполняются слезами, когда девочка прижимается ко мне всем телом, будто я единственная, кто имеет для нее значение. Издаю тихие всхлипы.

Внезапный возглас «черт!» доносится из чащи.

— Это голос Карла!

========== Глава 31. В вихре событий ==========

К горлу ходячего приставлен нож. Поваленный на землю Карл пытается удержать того как можно дальше от себя, устремить лезвие ножа в голову твари, но та так воротится, что попадает он ей в кадык. По другую сторону поляны мужчина восточной внешности отбивается от трех ходячих. С миной опытного мясника, годами напролет режущего скот, он разбирается с одним упырем. Но когда видит перед собой оставшихся двух, теряет былую уверенность; руки его сами опускаются.

Я без раздумий принимаюсь помогать Карлу. Стреляю в навалившегося на него упыря и тут же примечаю еще одного: лежащего всего в метре от Граймса-младшего и жадно тянущегося к нему.

Стреляю в него и осматриваюсь по сторонам. Клэр занимается наступающими на незнакомца ходячими.

Когда все кончено, я бросаюсь к Карлу.

— Ты в порядке? Не укушен?!

Весь в крови ходячего он заторможенно подводится на локти и смотрит на меня. Мне становится смешно, когда в нос ударяет эта безумная вонь гнили. И до меня тут же доходит, что штыняет преимущественно от меня.

— В норме… Теперь ты меня выручаешь, дурында.

К нам подходят Клэр и незнакомец. Падающее на его темные взъерошенные волосы освещение только акцентирует внимание на их сальности. Судя по всему, душ он принимал ну уж очень давно, а значит, он один. И группы нет.

— Карл, познакомишь?

— Челси, Клэр, это Сиддик.

***

Карл, замедленный тяжелой канистрой с бензином, старается догнать меня. Сзади трясется полупустой рюкзак с бутылкой воды. Я предлагала ему понести хотя бы рюкзак, чтобы он не запарил спину. Однако, видите ли, этот мачо слишком гордый, чтобы принимать помощь от девчонки.

Шагая где-то впереди, подальше от Граймса, я томно вздыхаю:

— Никогда не думал подстричься? По такой жаре ходить с такой гривой невыносимо.

И даже после намека на то, что по такому парнику надевать рубашку как минимум глупо, Карл лишь утирает потный лоб и радостно щеголяет:

— Я думал, что выгляжу круто.

— Ты выглядишь, как перееханный кот, — ухмыльнувшись с колкости, я мигом меняюсь в лице и переживаю за то, чтобы не задеть тонкую натуру Карла.

«Господи, если это он выглядит, как перееханный кот, то что уж говорить обо мне?»

Придурошный, однако, не обижается — наоборот, только рад отшутиться.

— Я выгляжу, как крутой перееханный кот.

— А как же.

По пути в Александрию я, Клэр, Карл и Сиддик решили зайти на заправку. Точнее, Карл решил, а мы все просто согласились с затеей. Придурошный обещал объяснить все по пути:

— Мы с папой взяли только самое важное в прошлый раз — еда, вода и патроны. Бензин мы бы не дотащили, поэтому я был обязан вернуться.

Округа выглядит дико и зловеще. Заправка, к слову, тоже оказалась пустынной. Не отстающая от меня ни на шаг Клэр плетется рядом и играет с огромными рукавами своей новой куртки. Изредка поглядывая на девочку, я не могу сдержать улыбки. Словно на мелкую себя смотрю: такая же самоуверенная, любопытная и эмоциональная. Не так давно она винила меня в смерти своего брата, а сейчас, как утенок, следует за мной по пятам и не забывает поиграть со змейками и торчащими нитками на одежде.

И вот в очередной раз убедившись, что Клэр идет рядом, я возвращаюсь к беседе с Карлом.

— Не верю, что ты такой меркантильный. А уж тем более из-за одной канистры! — в доброй манере качаю головой на дурости Граймса и чуть ускоряю ход. Слышно шальное граянье ворон с примесью таратора Карла: «куда ты рванула?»

И я изрекаю:

— Когда ты приглашал меня на заправку, ты ведь… ты это делал не ради бензина, не так ли?

Оборачиваюсь на молча волочащегося позади Сиддика.

— О чем ты?

Вновь гляжу на Клэр, которая настолько увлеклась курткой, что начала слегонца отставать. Она будто в другой вселенной: не слышит никого и ничего, не обращает внимание на наши разговоры и абстрагируется от любой моей попытки завести беседу. Что же, я уважаю ее границы; в конечном итоге мы только что пережили столкновение со стадом ходячих, что для нее впервые.

— Клэр, не отставай, — протягиваю девочке руку.

Она резко останавливается и изумленно воззирается на меня. Вырванная из раздумий Клэр не сразу понимает этот жест, поэтому я тороплюсь взять ее за руку сама. Клэр не возражает и снова задумывается.

— О чем мы говорили? Ах да, — обращаюсь к Карлу. — Ты вчера приглашал меня на заправку. Странно, что после моего отказа ты вздумал оторваться где-то неподалеку, нашел некого мужчину… Что происходит, Граймс?

Идем по широкой полосе дороги, по бокам окутанные неабыкакими зарослями лесными. Над головами парят черные точки, предположительно стая ворон. Обычно они вырисовывают круги недалеко от потенциального обеда. Наверняка где-то рядом целый трупник. Солнце печет, как в полдень.

— Ты чертовски проницательна, Лоуренс, — подмечает он. — Ты меня знаешь, я всегда хочу помочь всем. И я не мог оставить его в беде.

— Точно, ты ведь добр ко всем…

***

Я кричу, но крик тонет в гласе идущей навстречу группы александрийцев. Не хочу их замечать. Уткнувшись в грудь Дэрила, я пытаюсь в первую очередь скрыть слезы; пусть слышат крики, всхлипы, но не видят покрасневших глаз, из которых сочатся противные слезы.

Дэрил спешит спрятать рацию в карман, отрывает меня от себя и грубым движением рук вытирает мое лицо.

— Хочешь поговорить?

Мычу. Мы только прибыли в Александрию, как стоило Дэрилу «обрадовать» нас сразу несколькими новостями. Я не выдержала и позволила себе эмоциональный всплеск.

— Рик поперся на свалку, когда я ясно дала понять, что от Мусорщиков помощи можно не ожидать; на шее у нас теперь заложники, которых придется контролировать похлеще какой-то девчонки-каннибала; а накануне вообще визит моего отца и его подсосок, готовых разнести это место в пух и прах!

Окруженная вниманием всех и каждого я не чувствую особого удовлетворения. Впервые нахождение в центре внимания не приносит мне ни грамма радости.

— Идем, — Дэрил осторожно уводит меня к крыльцу моего дома.

Сидя на нем, мы впервые с ним поговорили. Тогда я думала, что этот отпетый реднек никогда не станет мне настолько важным.

И пока я разглядываю занятую пинанием камушков Клэр, Дэрил вслух подмечает мою растерянность. Его, как обычно, каменное выражение лица мало чего доносит о его внутреннем мире, но я просто знаю, что сейчас он попробует утешить меня, запнется и, по классике жанра, мы оба в который раз прочувствуем собственную неловкость.