И он замолкает — наконец-то перестанет вести себя как мой папа!

— Рик хочет поговорить с Мусорщиками.

— Опять? — мне не хватает сил даже, чтобы повернуть голову на него. — Бессмысленно. Последний визит Спасителей закончился тем, что осталась только Джадис. Остальные или убиты, или свалили, чтобы забыть о Спасителях, — потираю горячий лоб и продолжаю рассказ: — Я возглавила тот отряд… Хотела подлизаться к отцу, испытать свои силы и пыталась убедить Мусорщиков встать на сторону Спасителей. А тот придурок Саймон перебил почти всех. У меня тогда изначально было ужасное предчувствие. Я знала, что что-то пойдет не по маслу. И сейчас все то же самое… Дэрил, ради всего святого, проведай Клэр!

***

Запах тухлятины распространился по всему фургону. Стены гнутся под напором ходячих. Я без слов проклинаю Клэр с ее затеей сбежать. И когда я ринулась по ее следам к свалке в лесу, ожидала что угодно, но никак не стоящую на крыше фургона девчонку, распускающую язык.

Своими воплями о том, что я врунья, она привлекла толпу ходячих, а теперь только и делает что ноет о нашей скорой кончине.

Алюминиевые окна грозятся треснуть за считанные секунды, если мы не поспешим убраться отсюда. Чтобы не отвлекаться и лишний раз не пугаться, занавешиваю их. Становится даже темнее, чем было. И несмотря на то, что ходячие заслоняют собой свет, некие его проблески все-таки были.

Мозг вынашивает план, как нас вытащить отсюда.

— Магазин полон: тринадцать патронов. Но этого не хватит на целое стадо, — декламирую я. — У тебя?

— Восемь.

Погруженная в туманное помещение, где единственным ориентиром в темноте становится не до конца закрытый люк, я бросаю взгляд на откидной стол с мясницким топором, на ручку которого намотана парочка сыромятных шнуров.

Надежда есть.

Призываю Клэр вернуться на крышу и следую по лестнице за ней. Передаю девочке топор, а затем сама поднимаюсь. Делаю я это теперь медленно и осторожно: отсутствие среднего пальца сказывается как-никогда, отчего я мысленно сетую на свое тело:

«Ты спобно вырастить другой организм, но не можешь восстановить потерянный палец».

Возвышаясь над целым стадом тварей, чувствую, как рядом с моим колотится маленькое сердечко Клэр. Стягиваю с топора шнуры, связываю их и делаю петлю на одном конце. Свободный конец зажимаю в зубах, пока проверяю получившийся поводок на прочность, и опускаю его в толпу.

— Самое время порыбачить, — нервно труню. — О, клюет!

В голове проскальзывает неприятная мысль, что шнурки слишком тонкие для поднятия пятидесяти-шестидесяти килограммового тела. Что же, ходячий висит на волоске в прямом смысле слова.

Не нуждаясь в никаких сигналах, Клэр решает меня подстраховать со спины. Тонкими ручками обхватывает то ли талию, то ли бедра — в столь хаотичной ситуации не разобрать. Но вся соль в том, что от ее поддержки проку ноль — все равно не удержит, — тем не менее почему-то мне хочется верить, что девчонка, прекрасно все понимая, просто хочет помочь мне. Хоть чем-то.

Как только вонючая рыба-ходячий вытащена на этакий берег, Клэр выбегает из-за моей спины. Поднятый топор внедряется в голову упыря. Выпускаю шнуры и мгновенно затаскиваю тело подальше от края фургона, — а то вдруг еще упадет, и все наши старания коту под хвост.

— Что ты предлагаешь с этим делать? — проявляет любопытство Клэр.

Отбираю у нее топор. Замах. Клэр встревоженно метается в сторону, чтобы засечь меня разделывающей труп.

Она не возражает. Нет. Она даже не вникает, что я творю. Под впечатлением от увиденного дар речи пропадает. Увлеченно облизывает губы и уже через секунду кривит их, когда к горлу подкатывает приступ рвоты.

Наматываю на шею двенадцатиперстное «ожерелье». И без того грязные и потные конечности покрываются темной жижей.

Клэр распоясывается:

— Я не буду этого делать. — На это прошу ее назвать причину, и девочка приподнимает рукава кофты, обнажая поцарапанные предплечья. — Когда на нас напали в лесу… Я боюсь, что есть еще какие-то ранки, о которых я даже не подозреваю. Не хочу заразиться.

— Хрен с тобой, — темно-красными, практически коричневыми ладонями размазываю кровь по щекам, спускаюсь к ключицам, стараюсь не оставить ни единого чистого участка на коже. — Стой здесь и прикрывай мою спину, — командую я, и оттого Клэр моментально принимает боевую стойку. — Когда я отвлеку их выстрелом, ты выждешь, пока они отойдут на достаточное расстояние, и побежишь в сторону Александрии. Я буду удерживать их подальше от фургона, пока не увижу, что ты на безопасной дистанции. Я догоню, усекла?

Клэр ударяет себя по лицу и принимается ныть о том, что именно из-за нее все это происходит сейчас.

— И как же ты собираешься догнать меня? Эти твари окружат тебя!

— Я хороша в импровизации, поверь.

Зарубив парочку ходячих, чтобы освободить хоть немного места и спуститься вниз, я неохотно спрыгиваю. Ходячие вновь будто забыли о том, что еще не так давно стоявшая на крыше Челси Лоуренс была их добычей. Но сейчас я среди них, расталкиваю тварей, чтобы протиснуться через стадо. Мое терпение лопается, когда и без того напряженная ситуация становится еще и раздражительной. Проталкиваться через эту толпу становится невозможным, и рассвирепевшая я взмахиваю топором влево и вправо. Головы ходячих, как спускающиеся с гор снежные лавины, слетают с шеи.

Отхожу на приличное расстояние и спускаю крючок огнестрела. При виде отступающей в мою сторону толпы Клэр спрыгивает с фургона. Но не тут-то было. Один из ходячих выходит с другой стороны фургона и наваливается на девчонку.

«Господи, я же говорила ей убедиться, что все упыри отошли!»

Сердце бешено колотится, когда Клэр начинает приглушенно выть и скулить. Отлетевший куда-то пистолет так и манит, но Клэр не может до него дотянуться. Ее слабые ручонки едва ли удерживают этого упыря.

— Эй, ублюдок!

Господи, кричать в окружении ходячих далеко не лучшая идея, даже если на мне камуфляж.

Мчусь к фургону, чтобы зарубить ходячего. Честно говоря, я ожидала, что все ходоки распознают во мне свою жертву, но не тут-то было. Только пара-тройка тварей принимается протягивать ко мне руки. Я умело уворачиваюсь от каждого, уже почти выбираюсь из сумасшедшего потока мертвецов и уповаю от того, что план, казалось бы, сработал. Да вот только рано радуюсь. Что-то тянет меня за куртку: за рукав, за воротник, за край… Сама того сперва не замечаю и, чтобы увернуться от готовых сомкнуться на шее челюстей, выворачиваю руки лишь бы стянуть куртку.

Выпрыгиваю из нее и припадаю к земле, как вдруг до меня доходит, что основная часть прикрытия была нанесена на куртку. И мой корпус теперь полностью оголен перед ходячими.

Пара рук смыкается на левом предплечье. И еще одна на правом.

Выстрел.

Переполоханная внезапным звуком я нахожу в себе силы вырваться из смертельных хваток и ринуться дальше.

Выстрел. И еще один. Я наконец выхожу из толпы, но больше не вижу Клэр, разве что труп ходячего.

— Клэр! — горланю в попытке обнаружить пропавшую.

Резко останавливаюсь, чтобы докумекать, откуда доносились выстрелы. Сзади.

Еще выстрел. Наконец я замечаю и саму девчонку. И понимаю, почему она осмелела. Обмотанная в лохмотья ходячего Клэр юркает на то место, где лежит моя куртка, и сметает ее с земли.

— Клэр! — потерянно рявкаю я, когда девчонка прокладывает маршрут ко мне.

Ринусь к ней, не думая о том, что в руках у меня один топор. Клацанье зубов сзади. Мгновенно реагирую и устремляю лезвие в голову твари.

— Давай же… — шиплю я, когда на меня идут еще четыре ходока, а мое единственное оружие застряло в черепе мертвеца.

Между мной и трупами остается пара метров — плевать уже. Выпускаю из ладоней рукоять и снова переключаюсь на Клэр, бегущую мне навстречу.

Оттянув ее за руку от стада мы улепетываем куда подальше. Клэр скидывает с себя заштынявшиеся тряпки, а я — кишки. Давно не чувствовала себя астматиком; перевожу дыхание и готовлюсь уже наорать на Клэр, как вдруг она выдает: