Политработниками, как может первоначально показаться, становились не только сплошь ораторы, демагоги и краснобаи. Уметь держать в трепетном напряжении публику, заинтересовывать её своим краснословием, иметь луженую глотку — это, конечно, хорошо и необходимо, особенно на низовом уровне. Но уже в высших властных эшелонах эта черта не является критически важной и определяющей, поэтому на руководящие должности армейского уровня я назначал, прежде всего, людей с аналитическим складом ума и незаурядными организаторскими способностями. Не все из них были способны завести толпу, но мыслить и творчески развивать мои идеи они умели как никто другой.

Политическое управление возглавил Зор — больше года преподававший ученикам сначала в школе, потом в ПТУ. По моим подсказкам и на основе собственного «богатого» преподавательского опыта, он формировал штат своего управления. Набирали туда всякой «твари по паре» и болтунов, не обогащённых серьёзным багажом знаний, и «калик перехожих» и гусляров, и прочих «сказителей». Хватало среди этого контингента и выбывших из строя бойцов и бывших дружинников — требование к ним предъявлялось одно — складно говорить, но говорить не абы что, а то, что от них требуется. Понятное дело, что выше полкового уровня сомнительные и неграмотные личности не поднимутся.

К этому же управлению прикомандировал полковых священников — капелланов. Среди этой когорты тоже присутствовал разный люд — некоторые проводили свои обряды вполне искренне, другие, несмотря на показную религиозность и идейность, работали исключительно ради выплачиваемых им немалых барышей.

В общем, на важнейшем идеологическом фронте, работа среди войск и населения, началась вестись настойчиво и перманентно, по сути, в круглосуточном режиме. Общественная жизнь и настроения царящие в княжестве, постоянно мониторилась ОВС Никона. Кадровые штаты политуправления ежедневно, тайно или явно, но, самое главное, усердно, накачивали нужным мне образом армию, вятший и мизинный люд княжества. Когда — то я слышал о правиле, что нескольким процентам «активистов» от общего числа, вполне достаточно для управления всей толпы, будь то общество в целом или армия в частности. Поэтому и введение института политуправления должно было стать, по моей мысли, одним из инструментов, используемым для движения социума в определённом направлении. И не абы куда, а в заранее согласованном и утверждённым лично мной направлении — из тёмного средневековья, в сторону национального государства и светлого капиталистического будущего. Хе — хе!

Да, соглашусь, Политуправление подменяло в какой — то мере церковь, но я так действовал умышленно, не собираясь целиком и полностью отдавать на откуп священнослужителям дело идеологической и морально — нравственной работы с населением. К чему церковная политика невмешательства и потворствования привела в той истории, я прекрасно знал. Православная церковь преступно сотрудничала с иноземными захватчиками, и жила припеваючи.

Церковь, как организация, в эпоху раннего Средневековья никогда не старалась ни объединить русский народ, ни возглавить общенациональную освободительную борьбу. Монголы попов не трогали — и ладно, как они, по этому поводу говорили: «Несть власти, аще не от Бога». Были исключения вроде Сергия Радонежского, но они лишь подтверждали общее правило — аморфность и раболепство русских православных иерархов. Ситуация стала меняться, радонежские начали потихоньку появляться лишь после того, как «запахло жаренным» — когда в Орде начал распространяться и утверждаться ислам. Вот тогда — то попы рьяно принялись благословлять православное воинство на борьбу с басурманами. А крестились бы монголо-татары в православие — русские до сих пор бы в степи коз пасли, при полном одобрении церкви. Никакой национальной гордости и патриотизма православное, с зачастую греческими корнями духовенство не испытывало, пока не почувствовало конкуренцию со стороны враждебной мусульманской идеологии. Только одно лишь это обстоятельство и сподвигло их начать потихоньку поднимать русский народ для национально — освободительной борьбы.

Конечно, с высоты прожитых веков можно задним числом оправдывать церковь, говоря о том, что она не поднимая народ на борьбу, тем самым сберегала русских людей от уничтожения и т. д. Но эти отговорки от лукавого. Большинство церковного клира тринадцатого века в таких высокопарных категориях не мыслили, а больше думали о приземлённых вещах. Например, о том, как уберечься самим и по мере сил спасти свою паству, чтобы и дальше использовать её в качестве дойной коровы, вот и всё! Ну а о том, что к семнадцатому веку монастыри превратились в крупнейших феодальных вотчинников и держателей крепостных крестьян я промолчу, здесь комментарии излишни.

Конечно, церковь, предавая свой народ, действовала не одна, а в союзе с сильнейшими владимиро — суздальскими князьями, но это её слабо оправдывает. Возникшая на обломках Киевской Руси Литовская Русь быстро превратилось в сильнейшее европейское государство и успешно противостояло всем своим соседям — немцам, шведам, полякам, Московской Руси и монголам. Это скороспелое, возникшее из ниоткуда государство управлялось литовскими князьями, русско — литовскими боярами, но самое главное, было в этническом плане на 90 % русским! Думаю дальше, что — то говорить не имеет смысла, любой здравомыслящий человек в состоянии сам сделать выводы. Постоянную дань монголам в течение столетий, с одобрения православной церкви, к слову сказать, получившей от монголов неприкосновенность, налоговые и таможенные льготы, из восточно — европейских государств платили только суздальские князья. При этом всячески притягивая к себе ордынцев и используя их в междукняжеских усобицах!

Интересно, почему правители балканских стран, той же разрушенной до основания Венгрии, не побежали искать наместников Батыя, как это сделал Ярослав Всеволодич, отец Александра Невского, чтобы заплатить им дань и превратить Русь в монгольский улус? Сложно такое поведение расценивать иначе, чем глупость или прямое предательство своей страны. Ну ладно, Батый имел огромные объединённые силы, можно было время его правления пересидеть в кустах. Но ведь после его смерти, монгольская империя быстро погрязла в междоусобицах и начала сыпаться. А ещё раньше, все свои силы монголы бросили на Ближний Восток, о повторных, крупномасштабных вторжениях на Русь не могло быть и речи.

Но это всё суздальских князей не касалось, они, как послушные рабы, даже не помышляли о борьбе и каком — либо противодействии! Мало того, принялись наводить монгольские отряды на Русь, впрягая их в собственные глупые и преступные разборки! А отмазки, что монголы помогали отбиваться от шведов и немцев — полная ерунда! Новгород и своими силами, без сопливых владимиро-суздальских князей, легко разбирался с европейскими интервентами на протяжении всей своей истории. Православная же церковь, взирая на всё это безобразие, не только благословляла князей, так ещё и главного виновника превращения Руси в монгольский улус — Ярослава Всеволодича канонизировала, сделав его святым! Уму непостижимо! Поэтому особо миндальничать с Рюриковичами, особенно суздальскими, умственно деградировавших, переродившихся в трусов и предателей, я не собирался. С церковью — аналогично! Будут вставлять палки в колёса — будут отгребать по полной! Но, прямо говоря, на какое — то сильное церковное противодействие я не рассчитывал, она всегда гнулась туда, где была сила. Для сильных правителей это неотъемлемое церковное свойство было немалым плюсом!

В первой декаде апреля на Гнёздовском причале воцарились суета и столпотворение. В столицу на галерах стали прибывать новые полки из Дорогобужа, Вязьмы, Ржева и Можайска. Требовалось произвести их учебное слаживание, заодно оценив результаты труда командного состава новых подразделений.

Первый день «военных учений» выдался мерзопакостным, непрерывно накрапывал холодный дождь, а над головой висели хмурые свинцовые тучи. Вытоптанное конями, ратниками и телегами учебное поле противно хлюпает и затягивает сапоги, пытаясь содрать их с ног. Куда ни кинь взгляд — повсюду липкая грязь. Погода меня круто подвела, прошедшие морозы, создавшие из полей просто образцовые плацы, не хуже асфальтовых, вдруг, словно по мановению волшебной палочки вызванной оттепелью с дождём, превратились в болота. Но деваться некуда, необходимо сплачивать и налаживать взаимодействие старых смоленских и новых «областных» городских полков между собой. И лучше это проделывать пусть даже на таком болоте, нежели на поле боя.