Вниз по Днепру, лениво подгребая вёслами, спускалась государева галера. В трюме, в моих личных апартаментах, на лавках оббитых мягкой материей сидели за длинным столом воеводы, уточняя планы предстоящей военной кампании.

Флот вторжения перезимовал в Гнёздовских сухих «доках». На местных, а также на Смоленских, Витебских и Полоцких верфях, продолжали, как заведённые, всю прошедшую зиму строить гребные галеры и грузовые дощаники. Благо, во вновь присоединённые земли я успел поставить лесопильное оборудование вместе с двигателями и специалистами. Сейчас все суда, задействованные в предстоящей операции по перевозки и снабжению войск, стекались к Гнёздовским пристаням. Корабли Западнодвинских «портов приписки» по «большой воде» уже миновали Касплю, сконцентрировавшись в Ольше.

Мои размышления прервал звучный голос кормчего, ратного боярина Анфима, доносящийся с палубы:

— Суши вёсла!

Гребцы разом взмахнули вверх вёслами, вытаскивая их из воды, но галера, сохраняя инерцию, продолжала двигаться, медленно снижая скорость. Через пару минут галера плавно подошла к причалу, отдала швартовые и отбросила сходни. Экипаж сошёл на Гнёздовский берег, где бурлила жизнь.

Вскрывшийся пару недель назад Днепр успел натворить много бед. Выйдя из своих берегов, он подтопил гнёздовские, касплянские, смоленские пристани и слегка поломал доки с верфями. Но местный народ к этому делу привычный — быстро всё восстановили, надстроили причалы, чтобы вода под ногами не хлюпала — и дело с концом! И сейчас я воочию наблюдал, как к пришвартованным дощаникам с берега, при помощи воротов и мостков загружали провиант. Чего тут только не было! Бочки с копчёностями и солониной, перемежевались окороками и тюками с сухарями, мукой, овсом и, конечно же, ненавистные в армии галеты.

В путь, к Минску, готовились к отправке первые медлительные и тяжеловесные грузовые дощаники вместе с конными отрядами ратьер. Каждый дощаник был оснащён двумя рулями и одним парусом, но действующим только при попутном ветре. Эти длинные и широкие плоскодонные суда грузоподъёмностью в 200 тонн имели осадку всего 1,2 метра. Если вниз по течению они могли сплавляться со средней скоростью 70 км. в день, то вверх по реке передвигались крайне медленно — около 10 км. в день. А когда не было попутного ветра, так и вообще по ходу движения приходилось забрасывать якорь, а потом дружно наматывать верёвку на барабан. Но и это ещё прогресс! Удалось увеличить дальность дневного перехода в два раза. Раньше вращающийся барабан не применяли, канат тянула вручную, выбиваясь из сил, вся команда судна. Поэтому, вниз по Днепру, до устья р. Березины грузовые суда дойдут за 5 суток, а уже вверх по рекам Березине и Свислочи до Минска будут подниматься, если не будет попутного ветра, чуть ли не месяц. Дальше, после волока на р. Неман через город Заславль, дело пойдёт быстрее — и Новогородок и Гродно и литовские земли расположены вниз по течению реки. Отсюда понятно, что лучше и намного быстрее ходить вверх по рекам на гребных судах, но они, в данном случае, и так будут под завязку забиты пехотинцами, по совместительству гребцами.

За погрузкой я наблюдал стоя на башне крепостной стены, и даже отсюда был слышен грохот катящихся по палубе бочек и многоголосие портовых ярыжек, по извечной русской традиции щедро сдобренное матом. Больше всего трудностей вызывала установка курсовых пушек и загрузка тяжеленых осадных орудий. Люди выбивались из сил, палубы трещали из — за перегруза, на крик исходили рулевые, кроя всех и вся матом. Но дело двигалось! Пусть и с поломанными воротами и отдавленными конечностями.

Закончив с погрузкой грузов, уже на следующий день, просмоленные борта дощаников приняли в свои недра многочисленные грузы. Отчаливать они начали сразу после краткой, но торжественной обедни, под звон колоколов. Ратьеры собравшиеся вдоль берега, слушая перезвон, бросали прощальные взгляды на островерхие крепостные башни и перекрещивались на виднеющиеся за ними маковку главной Гнёздовской церкви.

Над по — весеннему мутными полноводными днепровскими водами зареяли десятки парусов. Дощаники сопровождали маломерные гребные суда, заполненные пехотой — это был лишь передовой отряд судовой рати, основная масса отправится в путь только через пару недель. Речной караван, двигаясь по стрежни русла, вытянулся в многокилометровую ниточку. Ход движения регулировался с «адмиральской лодки» во главе с заместителем Анфима, Вышеславом, отвечающим за весь транспортно — грузовой флот дощаников. Вышеслав мог сигнализировать своей речной флотилии, регулируя её ход, при помощи спуска — подъёма флагов на мачте, а в экстренных ситуациях при помощи холостых выстрелов из пушки.

Судовые команды будут ночевать в палатках при кострах на суше, оставляя на судах дежурные подразделения, отбывающих ночную вахту. Ещё стоит отметить, что пища будет готовиться централизовано, при помощи полевых кухонь, выносимых при остановках на берег, что должно сэкономить всем без исключения массу времени, сил и нервов.

— Товарищи воеводы! — Я первым прервал затянувшееся молчание. Стоящие рядом полковники безмолвно провожали задумчивыми взглядами речной авангард — Пока мы всё ещё на берегу, надо утрясти все оставшиеся нерешённые вопросы. В штабе ГВС этим делом и займёмся. По коням и вперёд!

Казалось бы, ещё вчера в долгий речной сплав из Гнёздова в Минск отправлялись грузовые дощаники — ан нет, пролетели три недели! Все эти хлопоты, связанные с подготовкой к походу так ускорили время, что лично для меня оно промчалось совершенно незаметно. Само водное путешествие — весь путь до Минска я вначале отсыпался, а потом мы вместе с воеводами уточняли ранее согласованные планы на предстоящую кампанию.

Ночью на берег я не сходил, персональная каюта меня вполне устраивала. Опёршись о фальшборт, крутя головой по сторонам, я подолгу мог рассматривать разбитый войсками лагерь. Пехотинцам ночевать в галерах было бы тесновато, поэтому по ночам войска регулярно высаживались на берег.

В начале мая уже по-летнему тепло, комары ещё не появились, лёгкий ветерок ласкает лицо и создаёт рябь на быстро темнеющих водах Березины. Всё вокруг погружается в сумерки. Тянет дымком от разожжённых на берегу ярко светящихся в темноте костров. В подвешенных котлах варится пища, рядом разделываются подстреленные кабаньи туши. Передвигаясь по кромке берега, проскакав мимо костров, прямо к шатру «генштаба» для доклада приехали всадники — это были конные разведчики, обследовавшие близлежащую к лагерю местность. Поднеся к глазу подзорную трубу, я в деталях рассмотрел начальника разведки Душилу. Спрыгнув с коня, бросив поводья одному из своих сослуживцев, он откинул полог шатра и вошёл внутрь. Часовые дежурного взвода, расположившиеся по периметру шатра, начали о чём — то тихо переговариваться с разведчиками, ждавшими возвращения своего командира. Вот у некоторых постовых затряслись от сдавленного смеха плечи, наверное, услышали от разведки что — то весёлое.

На берегу вся активность быстро сходит на нет, лагерь погружается в сон. От реки начинает подниматься, разрастаясь, беловатая дымка тумана. Устанавливается тишина, не грохочет барабан, задающий для гребцов ритм, не скрипят уключины, только почерневшие речные воды бережно покачивают на течении заякоренную галеру. Тишину нарушают доносящийся с противоположного лесного берега пересвист птиц, да майские жуки, с низким гулом проносящиеся к подвешенным на палубе застеклённым светильникам, а потом долго и громко кружащие вокруг них. Слегка охмелевший от сыроватого весеннего воздуха по ступенькам спускаюсь в трюм. У дверей моей каюты сидит на лавках дежурная смена телохранителей. Закрыв за собой на засов дверь, я быстро раздеваюсь и зарываюсь с головой в одеялах, медленно проваливаясь в сон. Так прошёл ещё один день, растворившись без следа в тёмной, непроглядной майской ночи.

Пройдя по реке Свислочи Минск, в городе Заславле, мы застали вышедшие ранее, уже начавшие разгружаться и транспортироваться по волоку дощаники. В этой средневековой забаве участвовали и пришедшие сюда раньше нас «белорусские» полки из Полоцка, Витебска и Минска. Пехотинцы подошедшего смоленского гребного флота тоже подключились к этой логистической операции. На заранее подготовленной тягловой скотине (волах, лошадях) перетаскивали сгружённые с дощаников пушки, боеприпасы, провиант, да и сами суда из Заславля в приток Немана. В Минске и в Заславле из — за удобной логистики снабжения войск по Неману — ключевой водной артерии предстоящей военной кампании, Хозяйственная служба ГВУ всю минувшую зиму активно формировала главные продовольственные склады. Они должны будут помимо армии вскоре начать обслуживать потоки литовских пленных, я собирался хорошенько зачистить это осиное гнездо.