Рука сжимается. Чуть сильнее, ещё чуть-чуть… как бы намекая. Кровь…
— Вот… зде…
Рука сжимается. Окончательно. Твердо. В кулак. Пламя — от груди в кровь, с кровью — по венам. Агонию с экстазом — все прямо в Крик. Вопль. Трепет. Мутная пелена. Дрожащее видение и…
Темнота. Темнота. Махровая темнота вокруг. Чувство как будто…
Воздуха. Воздуха не хватало. Аллег схватил немного — и закашлялся. Горло пересохло. Под языком пульсировало. Он слабо встрепенулся — и сдавленно застонал. Мышцы словно свело судорогой. Он весь взмок.
— Томми, — рвано выдохнул он.
Вытянул руку чуть вбок… и наткнулся на теплое плечо. Теплое гладкое плечо, которое просто… Аллег замычал.
— То-о-омми, — простонал он, потираясь о молодую кожу щекой. — Томми… То-о-омми…
— М-м-м… Со такое? — пробормотал мальчишка, привставая на локтях и с прищуром вглядываясь в ночь. — Со слусилось?
Аллег молча прижался к его губам. Его трясло. Жар опалял нутро. Ему нужно. Нужно, нужно, нужно… Он зарылся пальцами в темные лохмы, обвил руками ему шею, прижался к своему мальчишке всем телом. Слабо застонал.
— Томми, — просипел он, обнимая его ногами. — Томми, родной мой…
— Погодь, погодь, — слегка ошалело забормотал Томми. — Дай неного ремени… Э-а-а… Дай проснусь хоть…
Нет у него времени. Не хочет он ничего давать… ну, почти. Аллег навалился на своего мальчишку сверху. Впился ему в губы и прошелся руками по груди. Огладил место над сердцем… Острая судорога, жаркая боль, мучительный экстаз… Его затрясло сильнее. Чертовы штучки. Чертовы уловки. Чертовы, чертовы, чертовы… Аллег сел, прижав Томми к постели. Вытянул руку, рывком раскрыл шкафчик тумбочки, пошарил в нем… Ну где же? Где?.. Мы же переложили его!.. Черт, да. Вот он… Отвинтил крышку. Налил на пальцы. Презервативы… Мы оба чистые. Только из больницы. Только из ванны… Завел было себе руку за спину, попытался все сделать сам через сцепленные зубы…
Но тут Томми наконец-таки проснулся. Тряхнул головой. Сглотнул.
Широко распахнул глаза. И рывком сел, обнимая его за спину.
— Тише-тише, — прошептал, весь трепеща. — Тише… Я сейчас… Что ж такое?..
Пока Томми его готовил, Аллег исцеловал ему всю шею и губы. Даже за ухо прикусил. Это дало свои плоды — Томми тоже начало потряхивать. Он рывком уложил Аллега на спину. Накрыл собой. Прижался плотно. Впился в рот.
— Томми, — выдохнул Аллег, когда тот его отпустил. — Родной мой…
— Да, — проскулил его мальчик. — Аллег… Ал…
— Быстрее, — прохрипел Аллег, крепко сжимая его бока. — У меня все горит. Быстрее.
— Чего ты там?.. — натужно фыркнул было Томми, но получив крепкий тычок в живот, задушено заохал.
— Томми, — рыкнул Аллег. — Потом. Давай. Скорее.
Когда у них было в последний раз? Когда мальчишка последний раз был в нем? Он не помнил. Видимо, давно. Да. Да, черт его дери, да… Давно. Либо Томми соскучился. Либо изголодался. Либо все вместе. Проклятье… Томми…
Он закричал под конец. Громко, как никогда раньше не делал. Особого удовольствия, впрочем, не почувствовал. Простой вздох для него даже интимнее как-то… Жар опалил изнутри, опалил снаружи. Аллег погладил своего мальчишку по дрожащей спине. Расчесал пальцами влажные волосы на затылке. Дыхание толчками выходило из груди. Томми тоже тяжело дышал ему в шею. Хотел было спуститься поцелуями вниз… да так и завис, выпучив глаза.
— Ты… кхем… ты… — пробормотал он, с трудом переводя дыхание и потирая потный лоб. — Ты тип… кхм… серьезно?! Чего тебе там такого приснилось?
— Ты, — сглотнув, ответил Аллег, сыто прикрывая глаза. — В штанах. Кожаных.
— Рокерских, что ль? — вытаращился Томми и расхохотался, когда Аллег кивнул. — Бля… Буду иметь в виду, буду иметь в виду!.. В следующий раз…
— Следующего раза ещё долго ждать, — с кривой улыбкой заметил Аллег. — Ты меня выжал досуха, сынок.
— Пф! Ничего, потерплю как-нибудь месяц, — фыркнул тот, укладываясь ему на грудь. Поцеловал место над сердцем. — У нас их ещё куча будет.
— Угум, — кивнул Аллег, переплетая с ним пальцы.
Теплая влага согревала между ног. Горячее гибкое тело приятной тяжестью пригвождало к кровати. Так будет сегодня — и до конца истории.
«Надо поспать, — подумал Аллег, закрывая глаза. — Завтра в участок идти».
========== 27 глава. Особенности методики — истоки и следствия ==========
— Прости меня, — первое, что услышал Аллег, едва продрав глаза. — Прости, пожалуйста.
Непонимающе нахмурившись, мужчина вскинул взгляд на мальчишку, застывшего у двери. Томми выглядел, как нашкодивший ученик в кабинете директора: глаза в пол, руки скрещены на уровне паха, плечи ссутулены. Какого?..
— За что? — спросил Аллег, садясь на кровати. Ему хотелось есть. И пить. И у него все горело ниже поясницы… Мы вчера мазью пользовались вообще?
Томми не ответил — он подошел ближе и показал ему его телефон. Его сообщение в черновике. Аллег смотрел на него. Долго. Минуты три точно.
— Дай сюда, — рыкнул он, наконец, выхватив треклятый мобильник из слабых пальцев.
Хватило буквально трех кликов: «прочее» — «удалить» — «ок». Мужчина довольно выдохнул — всего пару движений, а как гора с плеч.
— Кто разрешал мой телефон брать? — сварливо поинтересовался он у мальчишки. — Чего ты туда полез?
— Тебе написали, — объяснил Томми, все ещё не поднимая глаз. — Эмиль. Жена. Какой-то Джозеф…
— И? Тебе-то какое дело? — все так же хмуро спросил Аллег.
Парень отвечать не спешил. Мялся на месте, как робкий школьник. И его глаза, эти чертовы глаза, бесцельно блуждали по полу. Какого, мать его?..
— Томми, — чуть мягче произнес Аллег, — все хорошо, сынок?
— Прости, — выпалил Томми вместо ответа.
И наконец-то посмотрел на него. В первый миг Аллегу показалось, что его взгляд все тот же — яркий, пронзительный, горящий. Но уже в следующий он понял, что это не совсем так. Глаза мальчишки сверкали, вот только это было не возбужденное мерцание — а смущенное. Стыдливое. Его мальчика жгло острое чувство вины. Прямо как в тот день после разговора с Феликсом…
Аллег едва сдержал тяжелый вздох.
— За что? — устало повторил Аллег. — За то, что я от тебя по-тихому слинять собирался?
— За все, что было во время расследования, — выпалил Томми, глядя ему прямо в глаза. — За то, что был жесток. За то, что не слушал. За то… что напугал. Снова. Аллег, — его лицо страдальчески искривилось, — если ты хочешь…
— Я хочу, — решительно перебил мужчина, — чтобы ты выкинул эту дурь из головы. Это раз. Я хочу, — повысил он голос, потому что Томми явно собрался спорить, — чтобы ты приготовил мне чай, тот с клюквой. Это два. И, наконец, я хочу, — он криво усмехнулся, откидываясь на локти, — чтобы ты мне помог в одной интимной проблеме.
— Болит? — вмиг испугался его мальчик. — Сильно? Перекись не нужна?
— Мазь, — улыбнулся Аллег. Добавил чуть слышно: — И твоя забота, родной мой. Только и всего.
— Ложись на живот, — сказал Томми, взволнованно оглядывая его с головы до ног. — Я сбегаю в ванну. У тебя только?..
— Спина побаливает, но это ерунда, — ответил Аллег и коротко хохотнул: — Самое главное скрыто внутри.
— Я мигом, — заявил мальчишка.
И ускакал за лекарствами. Аллег довольно потянулся всем телом, глубоко вздохнув. Не очень-то у него и болело на самом-то деле — парень всегда был с ним осторожен. Но лучше способа отвлечь Томми от переживаний Аллег не знал — разве что все тот же секс, но для этого время ещё не приспело.
Кроме того, в такие вот мгновения его мальчишка обычно особенно чуткий. И слушает на редкость хорошо. Вот и выслушает все, что Аллег уже давно хотел ему сказать. Не отвертится.
В участок они так и не поехали. Оба чувствовали себя не очень хорошо, а Аллег ещё и никак не мог понять — вернулась ли к нему полная адекватность или он все ещё в состоянии измененного сознания. Ему казалось, что скорее первое, чем второе. Мир был обычным, мысли складывались верно, на вещи и события вокруг себя он реагировал вполне стандартно, как привык.
