– Понятия не имею, – Конард смущённо улыбнулся. Оливия закатила глаза и что-то вбила в телефон.
– Это всё потому, что ты слушаешь только свою классику, – она протянула гаджет другу. – Читай и не беси меня, – Конард взял телефон. – И строчку свою там душераздирающую найди. Какова вероятность, что Селин Дион заменит строчку в песне двадцатичетырёхлетней давности ради двух придурков?
Глаза побежали по тексту. Он даже не смотрел на французский перевод. Парень мог с лёгкостью изъясняться на английском. Один из немногих плюсов аристократического происхождения. Конард прочитал текст один раз, второй, третий. В какой-то момент он подумал, что разучился понимать слова. Мысли никак не могли соединиться в нечто оформленное, логичное даже на французском языке. Он решил воспользоваться советом Оливии и найти «душераздирающую строчку». Сердце сразу отозвалось болью и шоком, стоило лишь прочитать её. Его лицо перекосило. Он посмотрел на Оливию, потом – на телефон, обречённо вздыхая. Парень схватился за влажные волосы и застонал. Девушка постучала ему пальцем по лбу.
– Это всё умерло давно, – прошептал Конард и зарычал. – Но всё это возвращается ко мне сейчас! Какой же я идиот! Всё возвращается…
– Я тебе об этом несколько раз говорила. Приятно слышать твоё согласие, – Оливия прижала его к себе, словно мягкую игрушку. Тот запищал. – Он не переставал ждать тебя. Понимаешь?
– Не понимаю.
– Ты осознаёшь, что я могу прямо сейчас свернуть тебе шею? Ты в опасности, Конард, – её руки напряглись, поэтому он решил просто продолжить.
– В смысле? Зачем ему я? Деньги, моя… Эм… Внешность, статус. В это же нельзя влюбиться так, чтобы сыграть подобное, – хватка на его шее ослабла. – От этой песни мне хочется выпрыгнуть в окно и полететь к нему, – он отодвинулся от Оливии. – Ты же сама видела, он такой чистый, юный и прекрасный. Наивный. Его зелёные глаза ярче бескрайних лугов. Хорошо, может, тогда я ошибся, но… – Конард бросил взгляд на девушку, та просто показала ему рукой продолжать. – Он может пойти дальше, я видел это, – он встрепенулся и тут же притих. – А я – нет. Я жду твоего отца, чтобы начать рыться… Там.
– И когда ты это видел? Ох, если ты сейчас скажешь…
– Да, я видел это на стадионе.
– А я говорила тебе не приходить?! Говорила! Предупреждала!
– Причина, как и в первый раз. Я тогда еле на ногах стоял. Тогда мне почему-то показалось отличной идеей напялить всё это на себя и взглянуть на него. Хоть одним глазком. Пока вы все бегали, я слегка протрезвел, но недостаточно для того, чтобы уйти. А потом он появился из-под козырька, и я остолбенел, – Конард говорил почти шёпотом. – Когда наши глаза встретились, меня так сильно повело. Я понял, он узнал меня.
– Неудивительно, Конард.
– Потом я услышал ругань за спиной и повернулся. Там на меня во все глаза пялился Джеймс, он кричал и тыкал в меня пальцем. Рядом поднялся Госс, и тут мне пришлось бежать, – он облокотился об изголовье кровати. – Единственное, о чём я думал, – это как сбежать и не блевануть себе под ноги.
– Эти двое нам ничего не сказали, вот же две маленькие мышки. Такая себе команда у Отиса, – Оливия улыбнулась. Она была рада, что парни сохранили секрет. Тогда точно было не время.
– Конечно. Я попросил бездомного сказать им это. Дал ему пятьсот евро и рванул в ближайший переулок, – Оливия удивилась. С такими деньгами бездомный мог бы перестать быть таковым. Кому-то сильно подфартило в тот день. – Я надеялся, что Отис остановится, – Конард резко вздохнул. – Это эгоистично и ужасно с моей стороны, но как же мне хотелось.
– А он и так из-за этого стал третьим. Второе место было бы его, не задержи он взгляд на твоём пропитом и прокуренном лице. Отис прибежал третьим, представляешь, – она остановилась, не зная, говорить ли дальше. – Ему очень помог бег. Он неплохо сублимировал на нём. Три раза в неделю на пару часов его голова пустеет, а сердце не рвётся от переживания. Как точно я попала-то!
– Спасибо за это.
– Благодарить вы будете позже, – она специально сказала эту фразу во множественном числе, но парень не обратил внимания. – Конард, да, он побежал дальше. А почему не должен был? – парень наклонил голову. – Он побежал дальше! После того как он пересёк финишную черту и упал, – он поднял обеспокоенные глаза. – С ним всё хорошо. Там все кубарем катаются. Он сорвался и побежал к трибунам. Чтобы найти тебя!
– Найти меня?
Алкоголь наконец-то перестал туманить разум. Теперь на него снова навалился груз проблем. Его побег, трусость, глупость. В тот момент, когда он удрал из прачечной, скрылся из комнаты Отиса после серии важных вопросов, ему было понятно, почему он так делает. Сейчас же Конард абсолютно забыл. Кровь зашумела в висках, так же, как и в ту злополучную ночь. Всё, чего хотелось парню, встать и бежать к Отису. Этот призыв звучал набатом в его голове, и лишь присутствие Оливии рядом держало хоть в какой-то узде. Он перевёл на неё дикий взгляд.
– Я хочу к нему! Я пошёл. Всё. Неважно, – Конард встал и снял с себя халат. Оливия выдохнула, он успел надеть трусы после душа. Было бы неловко. Она заметила в нём первые признаки нового психоза. – Я дурак. Я дурак. Мне нужно к нему. Где он, Оливия? А неважно. Я – в общагу, если его нет там, поеду по тому адресу. Где Отис? Где мой телефон? Чёрт, я разбил его пять дней назад! Всё, я пошёл!
– Никуда вы не пойдёте, молодой человек, – в номере появился доктор Корон, и Оливия тут же сдулась, впрочем, как и Конард. – Ты опять рылась в чужих проблемах? – отец перевёл взгляд на дочь. Она отрицательно замотала головой. – Тогда почему пациент стоит в одном нижнем белье и ломится куда-то на ночь глядя?
– Потому что я дурак, доктор Корон, – озвучил ответ Конард. – Оливия не копалась в моей голове и даже не пыталась. Мы разобрали неправильное толкование некоторых ситуаций, связанных с Отисом. На их основе я и принял решение ехать, – он задумался. – Стоит отметить, я собрался ехать не в одних трусах.
– Очень важное замечание, месье Легран. Хорошо, я Вам верю. Оливия, покинь комнату. Ты обещала месье Ревиалю помочь с праздничным ужином. А я что-то пока не наблюдаю яблока во рту месье Леграна, – Оливия встала, нашла свои сапоги, взяла их в руки и вышла за дверь. Конард провожал её странным взглядом, ему отсюда уже не выбраться. Доктор Корон мастер своего дела. – Я не стану мешать Вам покинуть комнату, месье Легран, если Вы ответите мне честно на два вопроса. Согласны?
– Да.
– Добравшись до месье Ревиаля, Вы уверены, что не станете бежать на край земли, услышав его голос? Уже без шансов на возвращение, – Конард удивлённо раскрыл глаза. Второй вопрос уже можно было не задавать. Из этой комнаты выход ему заказан.
– Нет.
– Вы уверены, что хотите причинить ему ещё больше боли своим поступком? – доктор положил свой кейс на кресло. Конард же обернулся в халат и лёг на постель.
– Нет.
– Но Вы хотите быть с ним?
– Да.
– Месье Легран, я не вижу в Вас проблем психиатрической природы. Для Вашей эффективной самотерапии, чем пользуются многие психологи, мы должны разобрать корень проблем, – парень кивнул. – На крайний случай, как психиатр, я могу выписать некоторые лекарства. Но постараемся обойтись без них.
– Хорошо.
– Всё не изменится за одну ночь, месье Легран. Я не знаю Ваших проблем. Никаких прогнозов. Чистый практический вывод. Вы должны понимать это. По щелчку ничего не рассосётся, в лучшем случае Вы сможете поговорить с месье Ревиалем через месяц. Без последствий. И то! При условии постоянной терапии и работы над собой, – Конард подскочил на месте. Целый месяц! Даже больше!
– Но завтра – Рождество. Семейный праздник.
– Не волнуйтесь, мы придумаем с Вами что-нибудь, – доктор Корон успокаивающе улыбнулся, – надеюсь, моя дочь подарила Вам такие важные вещи, как мотивацию и надежду. Только те, кто хочет исцелиться и верят в своё исцеление, по-настоящему выздоравливают. Вы с этим согласны? У Вас есть сильная мотивация?
