Она не думала ни о чем конкретном, просто злилась на свою наивность, глупость и беспомощность. Казнила себя за побег из дома, за доверие Виктории, за неспособность постоять за себя и имущество, которого теперь не осталось. Она и сама была воровкой, украла деньги у отца, а сама ничего не имела. И это только усугубило ее жалость к себе. Стыд и обида затмили разум. Свобода дорого ей обходилась и пока не давала никаких преимуществ по сравнению с прошлой жизнью, где она хоть и была в клетке, зато находилась в безопасности и комфорте. Она снова вспомнила свою комнату, запахи выпечки из кухни, медитативные звуки радио. Ей захотелось встать у станка, включить мультфильм и заниматься своим делом, не заботясь о том, где спать, что есть и как жить.

Внезапно загорелся экран телефона – вылезло уведомление. Арина написала сообщение: «Я в золотом «Вольво» у метро». Татьяна быстро схватила пакет с манатками и выбежала на улицу. От кафе до метро было минут десять пешком, но Татьяна бежала. Боялась, что Арина будет злиться, если она заставит себя ждать. Но, только прибежав, поняла, что арт-директор сама приехала раньше. Девушка остановилась напротив золотого внедорожника, в каждой детали которого читался скандинавский дизайн – элегантная скромность. Арина не сразу ее заметила. Она сидела за рулем, строгая и задумчивая, смотрела куда-то вниз, наверняка, в смартфон. Рядом на пассажирском сиденье, откинув голову назад, развалилась Лада в расхлябанной манере. Лениво повернув голову набок, она увидела Татьяну и широко заулыбалась. Та постаралась сделать то же самое, но мышцы рта плохо слушались. Толкнув мать в плечо, девчонка замахала рукой. Арина посмотрела на Татьяну, поджала правый уголок пухлых губ и, опустив стекло, приказала залезть на заднее сиденье. Девушка молча послушалась.

– Привет, Танюха! – сразу воскликнула Лада, как только та открыла дверцу. – Ну, что покоряем Арбат сегодня!

– Что? – удивилась Татьяна и застыла на пару мгновений.

– Переоденься сначала, – вставила Арина. – Я думала, ты сразу в костюме будешь.

– Ну, как мне в нем по улице идти? Я же на общественном транспорте добиралась, – не успев скрыть возмущение, ответила Татьяна, а потом затихла, вспомнив, что разговаривает с арт-директором.

– Ну, сейчас ты в нем по улице и пойдешь, – усмехнулась Арина, глядя в зеркало заднего вида на то, как Татьяна неуклюже стягивает с себя Ладино платье. – Воспринимай это как часть посвящения в гоу-гоу.

Испугавшись подглядываний, девушка осмотрелась по бокам в стекла автомобиля.

– Не бойся, они тонированные, – успокоила ее женщина и снова уткнулась в телефон.

Лада кресло повернулась всем корпусом к Татьяне.

– Круто! Я думаю, с тобой мы дохрена бабла соберем! – воскликнула она, восторженно и без смущения глядя на голую девушку.

Татьяне стало неловко, но грубить дочери арт-директора не хотелось, поэтому она поскорее натянула бюстгальтер от костюма.

– Не матерись! – пригрозила Арина, не отрываясь от телефона.

– Ой, да это не мат! По телеку же даже так выражаются. Даже на Первом канале, – отмахнулась Лада от матери.

Той было уже не до дочери. Она, видимо, посчитала, что выполнила воспитательную функцию сполна, либо просто потеряла интерес к разговору ввиду более захватывающей переписки в мессенджере.

– А что значит мы? – спохватилась Татьяна. – Какое бабло? Где соберем?

– На Арбате, – невозмутимо ответила Лада. – Ты будешь танцевать. Я рэп читать. Юрец нам подыграет.

Девушка замерла в растерянности. Она пыталась понять, чему следует удивиться в первую очередь: тому, что Лада читает рэп, или тому, что она сейчас будет танцевать на Арбате в этом костюме, или тому, что они будут делать это вместе. Она перевела растерянный взгляд на Арину. Та затылком его почувствовала.

– Да, Таня, учись работать на публику, – ответила она на немой вопрос. – Лучше публики, чем на Арбате, ты нигде в Москве не найдешь.

– А это, вообще, легально? – спросила Татьяна.

– Разумеется, деревня, – закатила глаза Лада. – Слышала когда-нибудь о проекте «Уличный артист»?

Та завертела головой.

– Короче, проект такой есть, организован администраций города, – пояснила дочь арт-директора. – На сайте можно забронить время и место выступления, где хочешь. Там даже бумажку официальную дают, если вдруг что.

Лада помахала перед Татьяной бумажным листком с печатным текстом. Прочитать его возможности не было, но девушка предпочла не сомневаться.

– Понятно, – ошеломленно кивнула она, а про себя с горечью подумала: «Как много мне еще предстоит узнать об этом мире».

Когда Татьяна закончила переодеваться, они втроем вышли из автомобиля. Вещи девушка оставила внутри. Лада тащила за собой рюкзак с чем-то нелегким. Арина заблокировала автомобиль, и они неспешным шагом отправились на Арбат. Взгляды прохожих приковывались к Татьяне. Часть из них удивлялась, часть любовалась, часть негодовала, но все они смущали девушку до покраснения. Она сцепила руки в замок, треугольником опустив их вниз в бессознательной попытке прикрыть срам, но тонкие руки едва могли что-то собой закрыть. Тело все равно было у всех на виду. «Это часть посвящения! Это часть посвящения!» – тараторила в уме Татьяна, пытаясь успокоить себя, чтобы не сорваться и не сбежать. Лада в это время рассказывала о том, как они с Юрой начали выступать на Арбате. В качестве предисловия она сначала повествовала историю становления своих музыкальных вкусов; о том, как она пела в детском хоре; потом поступила в музыкальную школу по классу «фортепиано», а параллельно брала уроки вокала; о том, что ее любимым развлечением было караоке и все дни рождения она всегда отмечала там. А потом, пару лет назад, она услышала Оксимирона и поняла, что хочет читать рэп. Тексты она тоже писала сама. И гордилась этим. Музыкальным оформлением ее композиций занимался Юрец, начинающий диджей, с которым она познакомилась на мастер-классе по игре на барабанах.

– Не спрашивай, как мы оба там оказались, – хихикая, отмахивалась Лада, хотя Татьяна и не спрашивала. – Занесло нас обоих. Наверное, судьба. В общем, мы закорефанились, стали то у меня, то у него дома репетировать, постоянно пытаемся придумать классные биты, музыку в целом. Я текста начитываю, он треки сводит. У нас пара демозаписей есть, которые Юрец все стесняется куда-нибудь отправить. Я его пока только на онлайн рэп-баттл уговорила. Одно демо закинули. Безрезультатно, конечно, но кто не пытается, у того и шансов ноль.

Они шли по Арбату, наводненному отдыхающими горожанами и туристами, перебегающими из одного бутика в другой или разбегающимися по кофейням. Над крышами домов густым серым дымом висело небо. Воздух казался теплым и влажным и тяжело вдыхался легкими. Но, в целом, прогуливаться было приятно, если бы не мучающее Татьяну чувство стыда, из-за которого отчаянно хотелось провалиться под землю. К ее сожалению, все водосточные люки по пути были плотно закрыты.

– Но на Арбат Юрец почему-то относительно легко согласился, – продолжала Лада, чуть убегая вперед.

Татьяне приходилось периодически ее нагонять. Арина, забыв про них, отстала метров на десять. Толпа быстро растворила ее в себе. На Арбате музыканты, аниматоры в ростовых куклах и люди-памятники встречались на каждом шагу. Выступали целые музыкальные группы, исполняющие известные песни российских или иностранных рок-групп, в основном, классику, типа Nirvana, Queen или Кино. Помимо уличных музыкантов мелодии издавали каждый второй бутик или бар, двери которых всегда были раскрыты нараспашку. Помимо этого гудела и смеялась толпа, кричали дети, гремели по брусчатке скейты и самокаты. В общем, царила какофония звуков. Наверное, так шумел только Арбат.

– Мы тут с мая выступаем, – говорила Лада, ища глазами в толпе кого-то.

Она замедлила шаг, затем вовсе остановилась. Татьяна встала за ней. Вскоре к ним подошла Арина. Из толпы вышел субтильный паренек с длинными руками и вытянутой головой на худой шее, которая, казалось, не выдерживает тяжести кучных дредов, толстыми войлочными змейками свисающих с плеч на костлявую грудь. Поверх дредов была слабо натянуто бейсболка с плоским козырьком. Юноша носил длинную футболку, больше похожую на тунику, и черные шорты до колен с толстыми карманами по бокам. Он широко улыбался Ладе, неся на спине специальный прямоугольный чехол для какого-то музыкального инструмента.