Занятия проходят в хорошо оборудованных классах и лабораториях. Преподаватели и инструкторы, а также обслуживающий персонал обладают большим опытом обучения летного состава.

За три месяца мы изучили материальную часть самолетов Ут-2, Ут-1, Р-5 и моторов М-11, М-17. Позже приступили к изучению самолета И-15 «бис»; а также мотора М-22. Занимались много и усидчиво, порой допоздна.

И особенно запомнился день принятия воинской присяги. Он был особенным, не похожим на остальные дни, и мы к нему готовились с большой ответственностью. В 10 часов в актовом зале школы выстроился наш отряд. Вытянувшись, как говорят, в струнку, строй замер. Курсанты, чеканя шаг, один за другим подходили к столу и в торжественной обстановке произносили слова присяги. В этот день все мы ходили взволнованные. Мы были горды от сознания, что стали настоящими воинами Красной Армии, что ответственность за судьбу Родины ложится теперь и на нас – молодых летчиков.

Вспоминается один курьезный случай, происшедший со мной в те дни на посту.

Как-то, находясь в карауле на аэродроме, я охранял один из ангаров. Завывал ветер. Было зябко. В свете ламп хлопья снега казались крупными комками ваты, падающей невесть откуда. Мысль все время возвращала меня почему-то к недавнему разводу караулов. Навязчиво повторялось строгое предупреждение: бдительность и еще раз бдительность.

«А условия как раз на руку разным там диверсантам!» – думал я с тревогой, пристально всматриваясь и вслушиваясь в густую темень. Но видел я лишь белые хлопья снега, слышал только завывание ветра.

По моим подсчетам прошло уже около часа, как я заступил на пост. Значит, осталось еще столько. Постоял немного под «грибком» – и снова зашагал вдоль стены. Ветер по-прежнему рвал полы шинели, бросал в лицо холодные и мокрые комья снега. Узкая полоса света обрамляла по периметру ангар. А дальше – черная стена, кромешная темнота. Дошел до угла. Теперь кругом, и в обратный путь.

«А что за углом? Ну-ка, выгляни, посмотри! – заговорило во мне желание. – Вдруг что-то подозрительное?..»

Выглянул. И в тот же миг получил удар по голове. Как стоял – так и присел. Шея стала мокрой, что-то потекло за спину. «Наверное, кровь!» подумал я и мгновенно нажал спусковой крючок. Прогремел выстрел предупреждение о нападении на часового. Теперь – бороться! Я приподнялся и стал искать глазами диверсанта. Но его нет! Где же он? И тут взгляд мой упал на большую глыбу мокрого снега, которая лежала рядом. «Так вон оно что…» Я облегченно вздохнул. Мне стало ясно, что произошло: мокрый снег, отяжелев, сполз с крыши ангара в тот самый момент, когда я выглянул из-за угла… Печально и смешно! Однако – поздно: был выстрел и ко мне уже спешили на помощь. Из темноты выпрыгнул на свет запыхавшийся начальник караула, за ним появились вооруженные караульные.

– В чем дело? – взволнованно спросил начальник караула.

Я объяснил.

– Молодец! Действовал, в общем, решительно и верно, мало ли что могло случиться! – похвалил он меня.

После этого случая я стал еще бдительнее нести караульную службу, еще лучше относиться к своим служебным обязанностям.

На второй год у нас новые предметы – тактика ВВС, общая тактика, и другие. Работы было много, но никто из нас не унывал. Мы учились – и имели неплохие результаты. А в предвыходные и выходные дни находили время даже сходить и в увольнение.

К концу апреля 1939 года мы закончили «терку» и успешно сдали все экзамены. Как только снег сошел с полей, наш отряд выехал в лагерь, где мы начали восстанавливать на самолете Ут-2 утраченные за зиму навыки. Параллельно с полетами на самолете Ут-2, на И-5 отрабатывали руление. Машина эта уже снята с вооружения, однако у нас ее приспособили для отработки у летчика выдерживания направления с опущенным и поднятым хвостом самолета. Такие упражнения предшествовали самостоятельным полетам на И-15 «бис». Цель рулежки заключалась в том, чтобы научить курсанта строго выдерживать направление при взлете и на пробеге после посадки.

Самолет И-15 «бис» строгий, как при взлете, так и при посадке, и требует от летчика повышенного внимания. Достаточно было чуть-чуть замешкаться, как машина тут же начинала отклоняться от оси взлета влево или вправо, а это могло привести к аварийной ситуации.

Через месяц мы восстановили технику пилотирования на Ут-2 и приступили к самостоятельным полетам на самолете И-15 «бис».

Самолеты Ут-2 и И-15 «бис» отличались друг от друга даже конструктивно. Ут-2 – учебный двухместный моноплан, а И-15 «бис» – боевой одноместный истребитель, полутораплан. Он несколько тяжелее Ут-2, и, естественно, пилотировать его было значительно сложнее. Короче говоря, полет на «бисе» требовал хорошей выучки. Инструктор, опытный летчик-методист, сравнительно быстро сумел передать нам все тонкости полета на «бисе».

Вскоре пришло время и мне произвести первый самостоятельный полет на И-15 «бис».

По заданию выполнил над аэродромом два круга, посадку произвел удачно. Зарулил на линию предварительного старта. Инструктор, не сделав никаких замечаний, приказал выполнить еще один полет. Взлетаю снова. Пилотирую теперь увереннее и задание выполняю еще чище. Посадку произвожу опять удачно.

– Молодец! – после моего доклада говорит инструктор. – Так и держите, товарищ Сталин!

Радостным возвращался я в этот день с аэродрома. Еще бы: отныне и на всю жизнь я – военный летчик!

{75}

Говорят, будем в этом году учиться на И-16. Это еще сложнее.

Крепко жму руку,

Твой Василий Сталин

В ночь на 17 февраля эскадренный миноносец «Коссэк» (кэптен Филип Вайен – командир 4-й флотилии эсминцев) нарушил границу территориальных вод Норвегии и вошел в залив, не обращая внимания на сигналы норвежцев. С трудом найдя свою цель на фоне скалистого заснеженного берега, «Коссэк» приблизился к немецкому пароходу и обстрелял его из пулеметов. После короткой схватки, в ходе которой четыре немца были убиты и пятеро ранены, абордажная группа морской пехоты с эсминца освободила 303 моряка, запертых в складских помещениях и пустых топливных цистернах «Альтмарка». Взяв на абордаж «Альтмарк», британские десантники громко крикнули узникам: «Вот и флот!»

Норвежское правительство заявило резкий протест Англии в связи с нарушением ее территориальных вод, но британский премьер-министр Нэвилл Чемберлен возразил, что Норвегия сама нарушила международные законы, разрешив использовать свои воды для перевозки английских пленных в германскую тюрьму.

Гитлер же окончательно убедился, что Англия не намерена считаться с нейтралитетом Норвегии, и потребовал ускорить приготовления по плану «Везерюбунг».

{71}

19.02.1940 Приказ по Народному Комиссариату Среднего Машиностроения СССР № 55с

г. Москва

1. Разработанные в обеспечение постановления К.О. № 443 графики подготовки производства машины Т-34 по заводу № 183 и Т-40 по заводу № 37 – УТВЕРЖДАЮ.

2. В связи с большим объемом по оснащению производства нач. Главспецмаша тов. Суренян и директорам заводов № 183, № 37 и № 174 в месячный срок перевести инструментальные базы заводов на 3-х сменную работу, доведя коэффициент сменности до 2,7. Использовать недогруженное оборудование основных цехов на изготовление оснащения новых объектов.

3. По заводу № 183. Начальнику Главспецмаша НКСМ тов. СУРЕНЯН и директору завода № 183 тов. МАКСАРЕВУ подготовить в течение 1940 года мощности завода на выпуск в 1940 году 200 шт., а в 1941 году 1600 танков Т-34…

4. По заводу № 37. Начальнику Главспецмаша тов. Суренян и директору з-да тов. ШОР подготовить мощности цехов з-да № 37 на выпуск в 1941 году Т-40 в количестве 2000 шт…

5. По заводу № 174. Начальнику Главспецмаша тов. Суренян и директору завода тов. Алексееву довести мощность цеха ходовой части до 400 комплектов в месяц к 1.VII-1940 г…

6. Начальнику Финансово-Планового отдела НКСМ предусмотреть целевым назначением средства на подготовку производства и увеличение фондов зарплаты по заводам № 183, 37 и 174.