Как она уже успела заметить, местные девицы нижнего белья не носили, пользуясь вместо трусиков и бюстгальтеров какими-то обмотками из тонкой материи.

Фи! Неудобно, негигиенично и некрасиво! Разве можно сравнивать точеную женскую фигурку в кружевном белье и какие-то там обмотки? В них женщина напоминала, в лучшем случае, мумию, а уж про худший и думать не хотелось!

Так что – глаз да глаз за гардеробом!

Ей вновь предоставили бадью с горячей водой, мыльную травку и, о, чудо! – какое-то масло для притираний.

– Не увлажняющий крем «Шелковые ножки» – фыркнула Елена – Но, сойдёт по сельской местности!

Вымытая до хруста, обряженная в свежую ночную рубаху колоколом и новый колпак, она с удовольствием устроилась на пышной перине, свесив ноги с кровати и приготовилась ужинать.

Лулу отлучилась, предварительно испросив у Елены разрешение, тем самым изрядно удивив вчерашнюю вилланку, и девушка успела слегка заскучать – народу на постоялом дворе толклось немало и ужин грозил задержаться.

Вскорости двери в комнату распахнулись и на пороге материализовалась незнакомая Елене девица – рослая, конопатая, в крахмаленом чепце и с подносом в руках.

– Господин лекарчук велел вам передать, значится – девица ловко спихнула с подноса небольшой кувшинчик с чем-то жидким и пахнущим не очень приятно – Лекарство, стало быть, барышня.. От хворей всяческих. Особливо полезно от холодных купаний и лихорадки, а так же, костоломки и грудного кашлю..

Девица тараторила, а Елена принюхивалась – не нравился ей аромат предлагаемого зелья от простуды. Пахло оно тёртым миндалём и ещё какой-то горчинкой.

И руки у служанки выглядели подозрительно – холёные, да гладкие, с ровными ноготочками.

Елена украдкой покосилась на свои собственные кисти – жуть и мрак! Это она не скоро еще исправит – кожа огрубевшая и местами потрескавшаяся, а ногти! Тут не пилочкой, напильником работать надобно!

– Потом! – вяло отмахнулась от лекарства Елена – После ужина.

– Сейчас. – упёрлась девица – Господин лекарчук велели проследить. Они и сами бы вам подали, да мантия ещё не высохла, вот и сидят, дожидаются.

Елена внезапно заупрямилась. Лекарства обычно принимают после или во время еды – почему-то вспомнилось ей – лучше усваиваются, да и для желудка пользительно. А её желудок и не кушал ещё!

– Не стану! – заявила девушка решительно, отталкивая услужливую руку с кувшинчиком и широко зевнула – Вот поужинаю и тогда!

Ещё какая-то неправильность резала глаза, но Елена, устав в дороге, никак не могла сообразить – что же не так с этой служанкой?

Она не ожидала подвоха, за что немедленно и поплатилась – рослая девица, резво прыгнув вперёд, повалила Елену на кровать и принялась душить.

Елена, истошно взвизгнув, отбивалась изо всех сил, широко раскрывая рот в попытках добыть малую толику воздуха.

Длинная рука лже-служанки потянулась за кувшинчиком – во чтобы то ни стало, девица желала напоить Елену лечебной гадостью.

– Наверное, Огюстен насмерть застращал несчастную подавальщицу – оторопело подумалось Елене – Ну, гад настырный!

И она начала отбиваться уже всерьёз. Незнакомая прислужница оказалась куда как сильнее своей жертвы – она прижала Елену к кровати и давила ей на грудь до тех пор, пока девушка, не начав задыхаться, не соизволила раскрыть рот.

– Будем пить лекарство, а затем, спать! – зловеще улыбнулась девица – Вечным сном! – и, выпростав из – под длинной юбки, ногу в высоком кожаном сапоге, уже ногой придавила несчастную жертву.

Елена всё поняла.

Вот оно! Вот! Та самая мерзкая тройка дворян твёрдо вознамерилась её извести! Мстительные аристо! На дуэль девушку им не вызвать, так они решили её отравить и подослали эту.. эту… Заплатили мерзавке, она и старается, серебро поганое отрабатывает! И, сапоги! Разве может обычная трактирная подавальщица позволить себе настоящие сапоги? С железными набойками?

– Убийца! – захрипела Елена, синея лицом от натуги – Гадина!

– Ещё какая! – гордо подтвердила девица – Самая лучшая! За золото работаю, не за медный грош!

Веснушчатое лицо опасно приблизилось и кувшинчик навис над губами обречённой жертвы, но тут хлопнула дверь и объявилась запропавшая Лулу.

Лулу бросилась на отравительницу, точно коршун, но та отбивалась от неё вполне успешно, а Елена всё хрипела и хрипела, не в силах раздышаться.

Зловещий кувшинчик так и остался стоять на столе.

– Гадюка! – обозлённая Елена, собравшись с силами, вскочила с кровати, едва не превратившуюся для нее в смертное ложе – Тварь!

И схватив злополучную ёмкость с «лекарством», Елена бросилась выручать Лулу, которая, к сожалению, схватку проигрывала. Мощные руки наёмницы молотили несчастную шпионку по лицу. Та пыталась отбиваться, но субтильное телосложение делало борьбу неравной.

Почувствовав приближение Елены, рыжая последний раз ткнула Лулу прямо в лицо кулаком от чего несчастная обмякла и затихла, и жестко усмехнулась в лицо побледневшей Елене.

– Что, птенчик, продолжим наши игры? – ухмыльнулась она – Мне хорошо за тебя заплатили, так что, прости..

Больше наёмница не успела произнести ни слова – понимая, что ей не справиться с сильной и рослой противницей, Елена, просто-напросто, выплеснула всю жидкость из кувшинчика в лицо убийце, целясь той прямо в распахнутый рот.

Глаза веснушчатой стали огромными, как тарелки.

– Что ты сдела.. – просипела она, и изо рта рыжухи внезапно полезла белая пена. Женщина пошатнулась, попыталась, растопырив пальцы, дотянуться до Елены, но сделав пару шагов, с громким грохотом рухнула на пол, скребя, затоптанные башмаками постояльцев доски пола, скрюченными судорогой пальцами.

– Капец котёнку! – растерянно проговорила Елена – Замочили бедолагу! – и тут девушку начало выворачивать желчью прямо на тело несостоявшейся убийцы.

Желудок скрутил такой болезненный спазм, что Елена всерьёз испугалась того, что яд из кувшинчика каким-то мистическим образом просочился и уже проник в её организм, возможно, воздушно-капельным путём.

– Нош-пы бы. – с тоской подумалось ей – Ой! Как же всё плохо-то!

– Что здесь происходит? – в вышине, подобно майскому грому загрохотал голос де Перье – Лулу, как это всё понимать?

И тут Елена позволила себе расслабиться – пришёл Перье. Сейчас он всё разрулит!

Перье не подкачал – Лулу быстро и качественно привели в работоспособное состояние. Безопаснику хватило пары пощечин, нанесённых по нежному женскому лицу, как та, мгновенно очнувшись, принялась рапортовать.

Узнав об агрессивных поползновениях веснушчатой особы, якобы направленной толстяком-целителем к Елене, де Перье склонился к пострадавшей и остановил тяжелый взгляд на кровоподтёках, отнюдь не ставших украшением её горла.

– Вас душили. – изрёк он очевидную истину – Почему?

Елена нервно хихикнула, затем, хихикнула ещё раз.

– Как в том анекдоте – смеялась она, нервно глотая воздух – Грибочки кушать не хотела!

– Какие такие грибочки? – де Перье принялся вышагивать по комнате – И перестаньте уже хихикать! Я же вижу – вам уже легче!

– Хоронит зять тёщу – начала рассказывать Елена, старательно сдерживая нервную икоту – А она вся синяя-синяя. Зятя и спрашивают люди добрые – от чего, милок, тёщенька твоя померла? А тот и отвечает – от грибочков. Его опять вопрошают – А, чего она синяя такая, в кровоподтёках? А зять им в ответ – ерепенилась много и грибочки кушать не желала!

Де Перье остановился и остро так, колко взглянул на то ли хихикавшую, то ли икающую Елену, а затем присел над скрюченным в странной позе, трупом и принялся внимательно рассматривать отравительницу.

– Могу ошибаться – медленно произнёс он, зачем-то разрывая узкий рукав платья усопшей – Но, как мне кажется, вас посетила Долговязая Мариэта. Ха! – голос Рельфа зазвучал торжественно и уверенно – на предплечье девицы обнаружилась странная татуировка, в виде мерзкого паука, величиной с ноготь большого пальца. Паук выглядел удивительно живым – казалось шевелил ворсистыми лапками и угрожающе пялился алыми глазками. Всеми восемью.