– Я всю жизнь любила только одного мужчину-то, – резким тоном сказала Олва. Герд поглядел на нее исподлобья. – Но у нас с ним ничего не вышло. Он женился на другой. Вот и вся история-то.

Герд сглотнул, ему мучительно хотелось сменить тему. Кто его вообще за язык тянул? Какая ему разница?

– Я тут вспомнил, – он, правда, обрадовался неожиданному воспоминанию, – что видел, как другие рыбачат с лодки.

– Да, – Олва кивнула, – ловить форель можно-то по-разному. Именно для этого лодка-то там и пришвартована. Но я не рыбачу с лодки, снасти неподходящие, да и не понравилось мне с нее удить-то.

Герд наморщил лоб:

– Кажется, рыбаки еще что-то бросали в воду.

– Это называется прикорм, – Олва снова кивнула. Она несколько повеселела, маневр Герда удался. – Чтобы рыба лучше клевала, ее привлекают чем-нибудь вкусным.

– Почему мы так не сделали? – Герд изобразил яростную заинтересованность, видя, как тема увлекает Олву, но ответа уже не расслышал. Очнулся он, только когда она встала и начала собирать пустые тарелки. Он тоже поднялся и пошел на кухню ставить чайник, на ходу придумывая, о чем бы таком еще поговорить, чтобы окончательно развеять неловкость.

– Слушай, а разве для рыбалки не нужна лицензия? – спустя несколько минут возобновил разговор Герд, сунув ложку с медом за щеку. – И как ты вообще работаешь, мне, вот, кажется, что ни шаг, то ты вовсю нарушаешь закон? Не думаю, например, что у тебя имеется разрешение на то же самое ружье.

Олва лукаво прищурилась:

– Это-то как раз у меня имеется, – она улыбалась, – вот только охотиться с ним я не имею права. Как и без него. Оружие-то мне разрешено использовать только для защиты себя и скота от дикого зверья. Но, понимаешь ли, в чем штука-то, – тетка окончательно расслабилась, тон ее стал доверительным, – государству очень нужны фермеры. Кто-то ж должен кормить страну. А вот разбогатеть на этом не получается. Ты пашешь, как комбайн, а все что имеешь, так эт только то, что не голодаешь. Хотя в наших-то реалиях и эт немало уже. Вот и получается, что фермеры-то хоть и нужны, но не сказать прям, чтоб эта профессия больно уж была популярна среди молодежи-то, все ж в науку рвутся, хотят спасти планету! – она криво усмехнулась. – Но один плюс-то все-таки имеется. – Олва подняла указательный палец вверх и выдержала эффектную паузу.

– Свобода, – догадался Герд.

– Истинно! – она кивнула. – Свобода-то, конеш, относительная, но тем не менее. Особенно, если ты выбираешь жить-то, как я, в полном уединении и осваивать новые территории. Ничего своего-то я хоть и не имею: и пикап, и технику, и дом, – она загибала пальцы, – поле, овец, даже корову, – все-все-все, в случае чего, у меня отберут. Кроме Старты, – она похлопала овчарку под столом. – Государство на все выделило мне денег, и теперича ничем другим я не имею права заниматься. Зато за фермерами-то и не такой жесткий надзор ведется. Не в плане, конеш, количества зерна или поголовья скота там, тут все строго, чуть что и тебе хана, – она провела ребром ладони себе поперек горла, – а в плане послаблений того, как можно управляться с хозяйством. Если, скажем, я заправляюсь топливом подешевше или разок-другой в сезон дикую утку укокошу себе на обед, так этого-то никто и не заметит. Такие дела, брат, тем и живем, – закончила она свой монолог и потянулась.

– Это, конечно, вообще занятно, что в нашу эпоху ограниченности земли и Искусственной Атмосферы еще есть неосвоенные территории и так много лесов. – Герд внимательно ее слушал и понимающе кивал, тема была интересной.

– Это-то как раз и неудивительно. Когда возвели купол, то стали насаживать под ним леса без устали прямо-таки. Первые лет сто угрохали на это. Не мудрено, что в просветах между ними много бесхозных полей образовалось. А за пределами-то Искусственной Атмосферы, поговаривают, лесов уже с гулькин нос осталось, а еще лет через сто их, говорят, и вовсе не станет, но кто ж наверняка-то знать может?! В любом случае, леса – эт, во-первых, единственный наш естественный источник кислорода, а, во-вторых, источник бесценной древесины. Нам-то ведь даже для топки разрешается брать дерево очень ограниченно, и только не пригодную ни для чего остального, пораженную древесину, а ее, кстати-то, несмотря на все старания ботаников чегой-то многовато. Но хоть так, а то вообще уголь бы пришлось возить. – Она зевнула. – Пошли спать че ли.

– Да, конечно. – Герд спохватился. – Уже совсем поздно. Спасибо за ужин.

– Ага.

После этого Герд еще не раз ходил с теткой на рыбалку. Он научился определять места, где могла прятаться рыба, даже прилично закидывал удочку, но в остальном ему не везло. Форель наотрез отказывалась у него клевать, а часами простаивать с удочкой в руках и таращиться на поплавок в гробовой тишине – сомнительное удовольствие. Один-единственный раз у него клюнуло, но он зазевался и упустил момент. Подлая форель почувствовала крючок и выплюнула наживку, оставив его ни с чем. В итоге Герд признал, что рыба умнее него, и не стоит с ней связываться. А уж терпения ей было точно не занимать. Хотя кое-что общее у форели с Гердом все же имелось – рыба ни в какую не желала жрать мерзких червей. И за это ее было трудно винить. А на то, что на червей у Олвы все же клевало, Герд не обращал внимания. Так вышло, что за все время жизни на ферме Герд ни разу не поймал рыбы. Ни одной. Даже самой малюсенькой.

А вскоре Герд освоил и еще один навык. В один из морозных солнечных дней он никак не мог сосредоточиться на уроках, мысли помимо воли все время устремлялись высоко – в небо. Герд мерил свой чулан по периметру шагами, заложив руки за спину и поджав губы, пока не сдался и не решил выйти освежиться, а заодно и постараться отвлечься. Во дворе Олва заканчивала возиться под капотом своего пикапа: она как раз захлопнула крышку и теперь вытирала руки от масла, окидывая машину критическим взглядом.

– Ты еще и автомеханик? – Герд, руки в карманах, медленно спускался по ступенькам крыльца.

– Не. Так… – Олва неопределенно пожала плечами. – Кое-чего могу.

– Иногда кажется, что ты умеешь прямо-таки все.

– Ты смеешься надо мной че ли? – она нахмурилась.

Герд задумался:

– Наверное, нет. Ты, правда, умеешь много всего, чего обычному человеку и не снилось.

Олва снова пожала плечами. Герд остановился рядом и провел рукой по крышке капота:

– Я вот, например, не умею вести хозяйство или водить машину.

– Разве ж это проблема. – Олва тыльной стороной ладони отерла пот со лба. – Я могу тебя научить. Садись за руль-то.

– Да мне это без надобности. У меня все равно никогда не будет своей машины. – Герд шагнул назад и снова сунул руки в карманы, но Олва успела заметить, его замешательство и интерес.

– Садись, садись. Никогда ж не знаешь, что может пригодиться в жизни. – Она уверенно обогнула пикап и села на место пассажира. – Может, на службе там понадобится, если ты пойдешь по стопам отца, или еще где. Долго тебя ждать-то?

Герд помедлил еще мгновение, собираясь возразить, но потом передумал. В глазах метнулся огонек, и он решился.

– Готов? – спросила тетка, когда он оказался на водительском сидении.

– Будем считать, что да.

– Тогда ставь левую ногу на крайнюю левую педаль – эт сцепление будет, и выжимай его полностью.

– Чего? – растерялся Герд.

– Дави до упора, говорю. – Олва заулыбалась, а Герд запыхтел, почти вслепую тыкая ногами педали.

– Хорошо. Теперича заводи мотор. – Она достала из козырька над головой Герда ключи и протянула ему. – Вставляй в замок зажигания, выжимай сцепление и поворачивай.

Герд аккуратно вставил ключ в замок и повернул. Приборная панель загорелась огнями.

– Теперича выжди секунду, – Олва коснулась плеча Герда, – чтоб ток-то успел пройти по цепи. А теперича поворачивай дальше.

Мотор послушно заработал, индикаторы на панели погасли, Олва довольно улыбнулась:

– Слышишь, как урчит? Музыка. Можешь плавно отпускать сцепление.