– Эй, постойте-ка! А ну постойте, я вам говорю! А с чего этому оборванцу такие привилегии?! Неужто он больше всех нас заплатил? Так я доплачу! – раздался возмущённый голос из толпы.

– Это, между прочим, учёный муж, с блестящим образованием и талантами ритора! Его знания и память предназначены для будущей невесты императора, она ведь ничего не знает о нашем мире! – отрекомендовал свою жертву Ричард.

– И за это ему простят все его грехи? – с подозрением уточнил другой старик.

– Думаю, да.

– Если дело только в образовании, тем более надо взять меня! Моя кандидатура подходит лучше всех! Молодые люди, вы меня не знаете? Я Лехаим Дорбан! Неужели не слыхали?! Виднейший философ прошлого столетия! Я учил Сальмагора Певчего, на минуточку! Я владею тремя десятками языков и знаю всё о культуре нашей империи! Милое дитя возьмёт от меня не только мои знания, но и мою любовь к родине. Которой у меня столько, что я могу затопить ею весь мир!

– Во мужика кроет! Ричард, соглашайся! Он нам денег заплатил вдесятеро от остальных. Хоть какая экономия, – зашептал громила.

– Так у меня там от дворца…

– Да какая там разница, что там у дворца! Он же скандал устроит здесь и сейчас! Такие хмыри, сколько помню, всегда громко вонять умели. Думай быстрее, – Рей шептал, не размыкая губ.

– Я подумал. Вы под клятвой готовы подтвердить, что вы именно тот, за кого себя выдаёте? А не просто в надежде на хорошее посмертие идёте на обман? – обратился к старику Ричард.

– Клянусь всеми силами, которым я присягнул: ни словом я не соврал сегодня, и ни словом не совру впредь!

Вокруг старика под номером 291 закружился вихрь. В этот вихрь словно затянуло пюпитр художника. Он переливался всеми цветами радуги, временами это многоцветие рассекали чёрные и белые молнии. Зрелище оказалось настолько завораживающим, что даже скандал утих: склочные старикашки, как один, уставились на небывалое многоцветье. Впрочем, не только они – перестали веселиться и Джимми, и Виктор, и даже Ульрих. Такого ответа Стихий на клятву даже они ещё не встречали.

– Ладно, старик, пойдём. Твоя жизнь действительно подходит лучше всех…

Ричард увлёк смертника за собой, и тот пошёл следом, гордо вскинув подбородок.

– И всё же, раз уж я вас сейчас убью, может, поделитесь причиной столь бурного энтузиазма? – вкрадчиво поинтересовался Гринривер, когда они со стариком поднялись в башню.

– О, я предвидел этот вопрос! Но давайте сделаем так: я дам вам ответ, а вы пообещаете, что прочитаете бумажку только после того, как я перестану жить. Договорились?

Ричард холодно улыбнулся и покачал головой. Потом, немного подумав, всё-таки ответил:

– Ну, предположим, да. Признаться честно, вы меня заинтриговали! Даже жаль, что этот разговор нельзя продолжить в будущем.

– О, я вас уверяю – когда вы прочтёте записку, вы всё, абсолютно всё поймёте!

Старик сам взял карандаш со стола и написал пару слов на клочке бумаги. Записку он аккуратно свернул и положил в нагрудный карман Ричарда.

– Так, а теперь встаньте вот сюда. Ага, и больше ни шагу, стойте неподвижно.

– Мне нужно что-то делать? Ну там, свечи подержать, или…

– Нет, ничего. Когда я закончу читать ритуальную формулу, вы умрёте, – в голосе Ричарда не было никаких эмоций.

– А, ну… хорошо, я готов, начинайте!

Старика изрядно потряхивало, но он, как мог, крепился.

Ричард кивнул и, уже не глядя на жертву, поднёс к лицу лист с ритуалом и начал читать. Слова неизвестного языка оживили линии в магическом рисунке, снова через них потёк свет…

Ричард убил старика ударом штурмовиков, которому его научил Салех. Он заранее встал так, чтобы лежащая на столе дага находилась под правой рукой. Дедуган не заметил движения. Клинок вошёл ему под подбородок, высунувшись из затылка. Фиолетовый туман вытек из открытых глаз учёного и устремился к гробу. Растёкся по поверхности – и впитался без следа.

А башня задрожала, и раздались странные звуки – словно где-то в небесах рвались мокрые кожаные ремни.

– Однако! Вот этого точно в ритуале не было…

Тело убиенного медленно сложилось и упало на пол. Затем подёрнулось зыбкой дымкой, осыпалось серым порошком, который вспыхнул малиновым пламенем. Без дыма и без запаха. Ещё несколько мгновений – и от жертвы не осталось никаких следов. Кстати, исчезла и раздавленная тушка жука.

Повисла мёртвая тишина.

Ричард оглядел клинок даги. Тот был девственно чист, словно только после полировки. Гринривер аккуратно положил дагу на стол, достал из кармана записку и развернул:

Графёныш рассмеялся. Шутка, по его мнению, вышла более чем удачной.

– Мистер Салех, а мистер Салех! Я вас категорически поздравляю: нас с вами только что крупно поимели!

Гомон толпы разом стих. Все смотрели на Ричарда.

– Вы представляете, что этот прохиндей сотворил?! Он свою бессмертную душу успел заложить двенадцать раз! А тут через нас и все свои клятвы оборвал. Нет на нём теперь греха, чистая душа! А заливал-то, заливал…

Ричард весело расхохотался. Впрочем, ненадолго.

Ровно до того момента, когда осознал, что смеётся один.

Из дворца старичков удалось выгнать только под вечер. Охрана была напрочь деморализована и постоянно ржала. Что никак не упрощало их задачу, и даже наоборот.

Следом за стариками попросили на выход и самих волшебников. Проводить или скорее спровадить компаньонов вышел лично Джимми.

– Джентльмены, вас позовут, когда потребуетесь —. А сейчас исчезните куда-нибудь на недельку. Хотя, зная вас, предпочёл бы проводить вас двоих прямо в казематы. Пока вы в городе народные волнения не устроили. Или даже небольшую революцию.

– Но мы не бунтовщики какие! В конце концов, Джимми…

Ричарда ситуация возмутила. И он даже решил возразить.

Джимми лениво вскинул правую ладонь – и графёнышу мгновенно заморозило язык. Вместе с челюстями.

– Заткнитесь, сделайте милость, а? И постарайтесь исполнить всё, как я сказал. Понимаю, вы всегда хотите, как лучше. А потом раз – всё изнасиловано, что не изнасиловано – ограблено, а что не ограблено – сожжено. И хорошо, если в таком порядке. Нет, на самом деле, честно – хвалю. Я так не умею. Никто так не умеет. Вы – особенные. Но давайте хотя бы разок вы просто и без выкрутасов сделаете именно то, о чём вас просят, а? Всё, исчезните с глаз моих!

Приятели с изумлением обнаружили себя по ту сторону ворот. Закрытых.

– Какой-то сумасшедший сегодня денёк, – Рей устало выдохнул и повёл плечами.

– О, вы тоже стали замечать, что все вокруг ведут себя, как последние кретины? – с интересом покосился на него Ричард.

– Да не, люди как люди… Нормально себя ведут. Просто вся эта ерунда давит. Дело вроде как ответственное, но заниматься приходится всяким… На деньги, опять же, попали. Ведь отдавать придётся!

– Это ещё ничего, вот скоро на вас в суд подадут! – развеселился Ричард.

– Рот заткну, деньгами. У-у-у-у… Крохоборы! Жить надо было честно, тогда бы и покаяния не потребовалось! Так им и надо! Козлы, мать их, драные!

Салех потряс кулаком над головой – и вдруг замер. Опустил руку и медленно повернулся всем телом к партнёру.

– А скажи-ка мне, Ричард… Тебе не кажется, что мы что-то забыли? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Ну почему же? Привели пять сотен стариков, увели пять сотен…

– Ага, только вот одного-то мы всё-таки убили. Откуда ещё один взялся?

– Так он у меня же был, я его и отправил… Ой… – Ричард аж споткнулся.

– Вот тебе и «ой». Ты, когда тебе его выдавали, бумаги какие-нибудь подписывал?

– Нет, ни единой бумажки.

– Ну хоть что-то хорошее. Раз бумаги не подписывал, вина не на тебе, а на том, кто тебе без сопроводиловки этого хмыря безъязыкого выдал. Нет приказа – нет и нарушения.

Гринривер с сомнением потёр лоб.

– Может, они в суматохе про него не вспомнят? А он загнётся в ближайшей канаве? Там ведь жизни было на ползатяжки…