– Ах, вот так, значит? Мы играем в благородство? – патриарх огладил седые вислые усы. – Ручаетесь ли вы честью своей, паладин Ричард Гринривер, что Его Величество не задумывает с этим ритуалом какую-то игру высшего света или очередную интригу? Ему действительно надо просто оживить девушку?

– Ему любопытно. И не только ему.

– А кому ещё? Есть кто-то, кто за императора решения принимает? – вцепился, как клещами, патриарх. Звали его, кстати, Яковом.

– Э-э-э-э… – протянул Салех, одновременно размазывая Гринривера взглядом по алтарю. – Ну, это… ближний круг, всё такое…

– А, то есть, тот старикашка, который вроде как Первый император? Наслышан, наслышан. Императорский род хранит какая-то нечисть, прости Свет! – закончил совсем уж крамольную мысль Яков. – Ладно, так и быть, я исполню вашу просьбу. Я не самоубийца, чтобы отказывать своему императору, когда он лично просит. И не преступить закон просит, а сделать своё любимое дело. Но я выясню правду! И прослежу, чтобы зла не было. Сейчас я удаляюсь, слуга вынесет вам письмо. Его отдадите. Не понимаю только, какой смысл был начинать наше общение с угроз?

– Каких угроз? – возмутился бывший лейтенант; его лысина воинственно блестела в свете свечей.

– Джентльмены, вы и есть угроза! Вы же своего даже от дважды мёртвого добьётесь. Я о вас ой как наслышан. Светлые паладины, драть вас колокольней через коромысло! Надеюсь, в следующий раз мы с вами увидимся на вашей посмертной канонизации. Господи, как я буду счастлив!

– Спасибо, отче, на добром слове, мы будем стараться! – вежливо ответил Рей и потащил Ричарда за собой на улицу.

В храме не то чтобы было легко дышать. Особенно в такую погоду. А Ричард явно с трудом сдерживал себя от желания показать патриарху язык.

– Не люблю я официальные церковные власти! – заявил Салех, когда двери храма за ними захлопнулись.

– А вы-то чего их не любите? – удивился Гринривер. – Ладно я, у меня хоть основания есть…

– Да смотрят они так, знаешь, не особо добро…

– Его Святейшество просит передать письмо лично в руки вашего начальника и требует, чтобы вы оставались при нём до того момента, как он закончит читать письмо, – сухо и безэмоционально произнёс служка, подошедший на удивление незаметно.

– Видимо, желает сразу получить ответ? – уточнил громила.

Служка молча развернулся на пятках и удалился. Конверт остался в руках Рея.

В очередной раз пересекая столицу из конца в конец, Салех дремал, а Ричард сидел и думал. Его абсолютно не устраивала полнейшая нелогичность происходящего.

Минуло долгих три года обучения во ВНУВНОВ, пока, наконец, Ричард не научился много думать. Это избавило его от львиной доли травм и побоев. Если Гринривер поступал и рассуждал разумно, Салех всегда отступал с очередным изуверским способом обучения. Тем самым Гринривер опроверг тезис о том, что сложному адаптивному поведению невозможно научить с помощью побоев. Коренилось ли дело в уникальных педагогических способностях бывшего лейтенанта, или же это Ричард такой уникальный – вопрос открытый. Ну, или как бы по этому поводу сказал Салех: «Слишком тупой, чтобы понять с первого раза, но слишком бессмертный, чтобы у тебя был хоть один шанс избежать понимания».

Короче, Гринривер трясся в экипаже, вяло оглядывал столичные улицы и чувствовал, что он что-то важное упускает. Или же все вокруг действительно сошли с ума, и тогда можно вообще ничего не делать и никак на происходящее не реагировать. Последнее казалось особенно тяжким.

Ульрих одобрительным кивком встретил новость, что патриарх ритуал благословит, взял письмо и тут же его вскрыл. Начал читать. Закаменел лицом.

Ричард и Рей обречённо переглянулись.

– Так, минутку… – Ульрих устало потёр глаза. – Давайте, я прочту это вслух, а вы скажете, что вы услышали. А то мне как-то не очень верится в увиденное.

Приятели заворожённо кивнули.

Ульрих прочистил горло и начал декламировать:

– Джентльмены, я понимаю, что где-то это даже не совсем моё дело. Но выглядит всё так, словно вас только что феерически поимели. Я вам так скажу: выстраивать отношения с начальством – совсем не ваше.

Особенно мило это заявление прозвучало в виду того, что именно Ульрих и был непосредственным начальником Рея и Ричарда, даже выше императора.

– Да, Ричард, должен признать, тебя в этом храме помнят. Хорошо помнят. Я бы даже сказал – любят!

Салеха абсолютно не веселила ситуация, но не подколоть приятеля он просто не мог.

– Подобной хернёй я еще не занимался!

Салех имел вид самый несчастный, словно похоронил оптом всю родню.

– И что вас смущает, Рей? Как будто вы не убивали раньше!

Ричард же, наоборот, выглядел предельно спокойным и собранным.

– Я не палач! – тяжело вздохнул громила.

– Ага, а кольцо на вашем, как и на моём пальце, говорит об обратном. Палач, и ещё какой! Хоть частную практику открывай, хоть в дознаватели записывайся.

Гринривер поднял руку на уровень лица и стал разглядывать безымянный палец. Через несколько мгновений на нём появилось кольцо. Точнее, кольцом эта вещь была года три назад. Сейчас палец Ричарда украшало нечто, больше похожее на фрагмент доспеха, чем на кольцо. Острейший коготь, словно капюшон, укрывал две последних фаланги пальца. Бритвенная заточка шла как по внутренней стороне когтя, так и по внешней. Ричард, кстати, любил в кабацких драках орудовать артефактом. Только на эти мероприятия Ричард старался выбираться без приятеля. За такое применение когтя Салех бил. Тупыми тяжёлыми предметами по голове. Иногда в роли предмета выступал кулак, но голове от этого легче не становилось.

Кольца им даровал демон Тёмных снов. На самом деле в демона переродился их учитель – старик, с которым молодых людей связывало ровно два эпизода: они успели ему нахамить и дать ученическую клятву. И клялись не просто так, а чтобы завладеть ценным имуществом. На следующую ночь к ним пришёл Старый Роберт, который и объяснил компаньонам сходу, почему в этой жизни стоит уважать старость и проявлять вежливость. Ну и заодно раскрыл глаза друзей на тот факт, что для каждой тяжёлой гири есть своя глубокая лужа…

Правда, Ричард, который отличался просто нечеловеческой злопамятностью, всё же нашёл способ учителю своему отмстить. Так что последний раунд остался за Гринривером, но не стоит забывать, что злопамятность Старого Роберта тоже была не из последних.

Кстати, эта дуэль продолжалась уже три года. Кто знает, насколько бы меньше разрушений учинили эти двое, если бы не развили в себе злобность столь длительной притиркой друг о друга?

Впрочем, сейчас Рей Салех грустил, и ему было откровенно наплевать на сложные и противоречивые отношения Ричарда с Робертом.

– Ну ладно – одного, ну, двух… ну, десяток! – громила тяжело переживал ситуацию. – Но пять сотен?! пять!!!

– То есть, вас смущает только количество? Слишком тяжёлая физическая нагрузка? Требуете себе два перерыва на обед и право четыре раза сходить в сортир? Профсоюз будем организовывать? – теперь уже откровенно глумился Ричард.