– Вы взяли деньги, – пожал плечами змей пера.

Простой этот жест в его исполнении выглядел так, словно раздувшая капюшон кобра на мгновение его приспустила – и снова надула.

– Мы поторопились! – фыркнул Ричард.

– Но взяли и вторую часть денег, – в тон ему ответил репортёр.

– Это было проще, чем убивать всех, кто прочёл книгу, – поддержал графёныша Рей.

– Вот видите – мы все неплохо заработали. Учитесь правильно сервировать историю, господа! Научитесь – и сможете кормить публику позапрошлогодним куриным дерьмом под вывеской свежих трюфелей. Открою страшную тайну: если бы я описал наши похождения на Юге так, как это принято в авантюрных романах, я бы и десятой части тиража не продал.

Эджин самодовольно ухмыльнулся, откинувшись в кресле и забросив ноги на стол. Потом, не меняя позы, потянулся за фужером. Погонял жидкость по стенкам, вдохнул узкими ноздрями аромат и сделал аккуратный глоток.

Ричард, повторив те же действия, осуждающе уставился на Рея, который залпом проглотил свою порцию, но комментировать не стал. Вместо этого он повернулся к хозяину кабинета.

– Кстати, Илая, хоть вы поведайте нам эту безумную историю. Как это наш драгоценный Вольдемар умудрился опубликовать то «народное» письмо со своими драгоценными комментариями? Это же форменное безумие! Ваш главный редактор что, вообще не читает гранки?

– Можно сказать и так. Начнём с того, что у нас по факту нет главного редактора. Точнее, он есть, но бедняга настолько стар, что не замечать его маразм стало невозможно ещё лет пять назад. Но так уж повелось, что именно в нашем благословенном издании главред оставляет свой пост исключительно в гробу. Поэтому уволить старикана Карла невозможно. Но делать что-то надо, верно?

Рей и Ричард согласно кивнули. Графёныш освежил коньяк в бокалах и приглашающе повёл ладонью – продолжаем, дескать.

Илая продолжил:

– Выход нашли давно: кто-либо из заведующих отделами исполняет обязанности главреда. Причём исполнение это по идее должно быть вахтовым: пару-тройку месяцев, допустим, шеф новостников, потом его сменяет шеф светской хроники, а его – начальник литературной части или шеф колумнистов. Оно и было вахтовым, но год назад Вольдемар наш Найтингейл узурпировал обязанности, фактически захватив власть. Это всех устраивало, кроме меня. Впрочем, устраивало бы и меня, если бы этот надутый болван не принялся вмешиваться в работу моего отдела. А вот это уже в мои планы не входило. И я принялся готовить такую яму, из которой он не выберется уже никогда.

Эджин отхлебнул коньяка, покатал на языке и с видимым удовольствием проглотил.

– Отличный букет, Ричард! Так вот… Для начала я исподволь внушил Найтингейлу идею скупить блокирующий пакет акций издания. Идея ему так понравилась, что он быстро утратил осторожность. Всё-таки надо соображать, что «Имперский вестник» – не какое-нибудь «Утреннее солнце». У нас в кураторах, на минуточку, сам Джимми числится! И уж он-то вряд ли позволит сосредоточить больше четверти акций в одних руках, если это не его цепкие лапки, разумеется.

От внимания Эджина не укрылось, что оба его приятеля вздрогнули при упоминании Джимми.

– Вижу, вы тоже знакомы с этой во всех отношениях примечательной личностью. И вряд ли будете спорить, что шутить с Джимми надо очень, очень аккуратно. Вольдемар же наш от успехов вконец утратил чутьё. Чем я и не преминул воспользоваться. Для начала я слил Джимми инфу, что наша звезда решила войти в Совет директоров посредством обретения блокирующего пакета. И с этого момента все финансовые операции звезды были взяты на контроль. Потом я же втёрся Найтингейлу в приятели – пожалуй, самая отвратная часть плана! – и дозированной лестью раздул его самомнение до окончательного неприличия. Ну, а история с «чалобитной» просто удачно подвернулась. Грех было не воспользоваться. Я преподнёс её Вольдемарчику как уникальный материал, на котором я потерял двух лучших агентов. Разумеется, он не мог не клюнуть. И не мог при этом просто так напечатать, без своих гениальных комментариев. Которые его и добили. Обычную публикацию Джимми ему бы, глядишь, и простил, но вот ёрничество по адресу императора… В общем, когда пришли следователи, Вольдемар ещё не понял, что это пришёл кирдык. И даже пытался барахтаться. Но ему предъявили отчёт о его финансовых операциях за прошедший год. И ласково поинтересовались, как это понимать. На этом карьера нашего соловья закончилась.

Илая потянулся и сладко зевнул, распахнув пасть так широко, что туда легко уместилась бы голова Салеха. Вместе с котелком.

– А потом я его сожрал. И он за пару дней растворился у меня в желудочном соке, заживо.

Эджин закашлялся и исторг из горла небольшую косточку – фалангу пальца. Она с негромким стуком покатилась по столу.

Рей и Ричард недоуменно переглянулись.

– То есть, ты пришёл в кабинет главного редактора и…

– Да, чтобы его сожрать.

После развесёлых приключений в джунглях Илая напоминал человека только внешне. И приятели ни на секунду не усомнились в его словах. Впрочем, Рею это никак не помешало взять со стола косточку и внимательно её оглядеть.

Ричард в это время столь же внимательно оглядывал Эджина.

– А почему вас не арестовали? Только не надо говорить, что следователи настолько глупы. Я не только не поверю, но ещё и обижусь – решу, что вы уже меня за идиота держите, дорогой Илая.

Змееподобный редактор ответил столь же пристальным – а, учитывая его глаза, намного более пристальным! – взглядом. Затем не выдержал – и негромко, но очень весело расхохотался.

– Всё-таки я был неправ, дорогие мои соратнички! Вы не такие болваны, как кажетесь поначалу, – фыркнул он, переводя дух.

Гринривер хищно подобрался в кресле:

– Мистер Эджин! Постарайтесь объяснить свою последнюю фразу. По возможности исчерпывающе. Иначе я сочту её официальным оскорблением. Со всеми вытекающими.

Илая примирительно вскинул узкую ладонь:

– Сэр Гринривер! Приношу свои извинения за формулировку и объясняюсь. Оба следователя были заняты допросом Найтингейла. Который настолько одурел от свалившихся на него проблем, что успешно позабыл, кто именно принёс ему текст «чалобитной». Сообразно вся затея с публикацией была представлена как его личная инициатива. За которую он и огрёб в полный рост. Ну, и главное: не жрал я этого болвана, что вы, право!.. Вы его хоть раз видали живьём? Даже я бы рот порвал. И сидел бы нынче перед вами, раздутый втрое против обычного. Да и не питаюсь я такой помойкой. Это обезьяний палец, Рей.

Салех хмыкнул, коротко заржал, а потом снайперским броском швырнул косточку аккурат в бокал Илае. Тот благосклонно кивнул и продолжил:

– В данный момент угасшее светило отечественной политической журналистики движется в направлении Обсидиан-тауэра. Где ему предстоит ближайшие лет десять заниматься организацией южного корпункта нашего славного издания. Новое руководство газеты решило, что нам жизненно необходим этот корпункт. А возглавить его попросту некому, кроме мистера Найтингейла. Кстати, можете поздравить меня с повышением! Новое руководство – это я. Исполняющий обязанности главного редактора, прошу любить и жаловать.

Илая шутовски поклонился, не вставая с кресла.

– Да, Ричард, не одни мы умеем в жизни устраиваться, – Рей восхищённо покачал головой.

– Перед отъездом мистер Найтингейл продал свои акции по номинальной стоимости вашему покорному слуге. Поскольку на момент продажи они были делистированы. А сразу после сделки – восстановлены в правах полностью. С одним условием: никогда не пытаться превратить этот пакет в блокирующий. Так я и не буду. Мне достаточно быть простым мажоритарием, – закончил историю Эджин.

– Ну наконец-то хоть одно логичное событие во всей это чумной бредятине! – Ричард облегчённо выдохнул.

– О чём это он? – поинтересовался Илая у Салеха.

– Забей, у него с утра хреновое настроение. Илая, мы к тебе важному вопросу. Тут надо одно дело для короны провернуть. Ну, ты же знаешь, мы выполняем ответственные поручения для короны…