Киллайд мысленно чертыхнулся:

«Вот уж ведьма малолетняя! Всё подмечает. И как теперь выкручиваться?.. Только напирая на обстоятельства! Для достижения цели — все средства хороши. И вообще: наглость — наше всё!» — поэтому вслух стал перечислять самое очевидное:

— Настюха! А ты сама сообрази, при каких ситуациях люди меняются кардинально. Меня вчера вечером чуть не убили, а это, вкупе с тяжёлым сотрясением мозга — тот ещё сдвиг в сознании. Ещё: мать на глазах убили. Отца, скорей всего, тоже нет в живых. Родного дома нет, сам в бегах, только ты у меня и осталась… Тут поневоле заговоришь как старый, проживший сто лет дедушка. Так что делай выводы…

— Мм? — она многозначительно посмотрела на руку парня, которая вновь обнимала её за плечо. — Раньше ты глянуть боялся на эту свою…

— Хм! Больше притворялся! — разыгрывал из себя отчаянного парня, обживающийся в нём старый и циничный мемохарб. — И в данный момент могу признаться в том, о чём раньше и заикнуться не посмел бы. А именно: на других девчонок я посматривал специально, чтобы только ты не догадалась о моих самых глубоких симпатиях к …тебе! Да! Не смотри на меня так! Можно сказать, что я с самого детства в тебя влюблён и всю жизнь мечтал тебя обнять, поцеловать…

Настя уставилась на него круглыми глазами, явно пребывая в каком-то шоке от подобного признания. Кажется, даже дышать перестала. Потом с трудом сглотнула и призналась осипшим голосом:

— А ты мне тоже всегда нравился…

На эти слова, крайне практичный, ищущий во всём выгоду Паркс, мысленно потёр ладонями:

«Вообще замечательно! При таких отношениях девочка станет совершенно послушной и покладистой. Мечта поэта, как говорят в здешнем мире. А когда на новом месте обживёмся, то рядом всегда будет надёжная помощница, неглупая соратница и вполне симпатичная партнёрша. То есть, спермотоксикоз этому телу не станет мешать в самоусовершенствовании. Теперь только и надо, что не отпугнуть малышку и заманить какими-нибудь перспективами. Знать бы ещё, какими именно?..»

Знаний на эту тему в памяти Шульги явно не хватало:

— И цветы я тебе буду дарить. И в кино водить. И в ресторанах заказывать самые лучшие блюда…

Но кажется этого хватило, потому что глаза подруги блеснули:

— Как в кино?! — она чуть не задохнулась от восторга.

— Хм? — коротко задумался Киллайд, вспоминая сценки из здешних кинофильмов. И снисходительно фыркнул, припомнив героиню, которая заказывала в ресторане много стаканов чая. После чего заверил: — Лучше! Как в самой шикарной и удивительной сказке.

Кажется, перебрал. Потом что в этой стране мало кто верил в сказку, а большинство — вообще не знали, что это такое. Вот и Бельских не знала, ибо сразу вернулась в серую действительность:

— Сань, ты мечтатель!.. Чтобы ходить в рестораны, надо иметь много, очень много денег.

— Найдём!

— И ничего не бояться. Ведь могут и спросить: а откуда у вас столько денег?

— Заработаем. И предъявим доказательства. Ведь та же Любовь Орлова ест только в ресторанах, и никто ей претензий не предъявляет?

— Так, то — Орлова!

— Или та же Марлен Дитрих — ездит только на шикарных авто.

— Хм! Так, то вообще проклятые капиталисты жируют.

— Ничего! Может и в нашей стране, начнут такие же выпускать машины? И каждый рабочий их сможет купить и пользоваться? В той же «Правде» о таком писали, помнишь?

Несмотря на свою идейность, комсомолка Бельских тяжело вздохнула и со скепсисом обвела взглядом окружающую их обстановку:

— Сань, ты о чём?

В самом деле, реальность жестоко ломала любые намёки о сказочной жизни, которую показывали в американском кино. Люди голодали, ходили в обносках или в застиранной форме, жили скученно в коммуналках или в бараках, разделенных перегородками на узкие кельи. Какое уж тут может быть шикарное авто? Да ещё и у простого рабочего? Только трофейные машины, прихваченные самыми расторопными победителями в недавней войне, бороздили необъятные просторы громадной страны. При этом считались немалой роскошью. И, опять-таки, являясь при этом объектом жёлчной зависти со стороны всяких властных отщепенцев, которым ничего такого не досталось. Что являлось дополнительной причиной кляуз, доносов, арестов, изломанных судеб и тюремных заключений.

Кошмарные парадоксы здешней действительности.

От их осознания, только и оставалось, что чесать в затылке. Или плакать. Или повеситься от отчаяния. Или что-то менять, вопреки всему.

От этих тяжких дум, застывшую парочку заставил вздрогнуть звук резко проворачивающегося ключа в замке. По истечению двух часов своего отсутствия, прибыл дядя Эдик. Причём не с пустыми руками, а с полным мешком продуктов, которые в данное время могли стать причиной смертоубийства.

— Что, воркуете голубки? — ухмыльнулся Каргазян, закрывая дверь за собой на замок и выставляя принесённое на стол. — Вот, насыщайтесь впрок! И то, что вам Фира с собой собрала, пока не трогайте, в дороге сгодится.

— Ой, дядя Эдик! — заулыбалась вполне искренне Анастасия. — Спасибо огромное! Мы еще с самого утра сыты! — но получив многозначительный толчок в бок от приятеля, исправилась: — Но с удовольствием перекусим.

Снеди оказалось предостаточно. Несколько банок рыбных и мясных консервов, колбаса, хлеб, яйца. Даже молоко и творог в количестве, способном удовлетворить нескольких оголодавших девушек. Но не парней. И не таких парней, как Шульга. Потому что он стал наворачивать вскоре так, словно не ели дня три. И словно не бывал этим утром в гостях у хлебосольной тётушки Глафиры.

Чем опять сильно поразил пялящихся на него зрителей. Правда Настя попыталась сгладить неловкий момент, отвлекая Эдика разговором:

— Нам ещё долго здесь куковать?

— Сколько надо, столько и будем ждать, — построжел тёткин муж. — Или дети малые по лавкам плачут?

— Нет… Но как-то страшно тут сидеть. В коридоре шумят, топают, кричат. Не заснуть. И вообще… Куда нас дальше понесёт?

— Не переживай, детка! Всё будет хорошо. Сделает вам Гарик справочки — не подкопаешься. И местечко выберет для работы — наилучшее. Он умеет… Вот недавно, к примеру…

И пустился в повествование, как некий его знакомый хорошо устроился на новом месте. И как ему в этом великолепно помог именно двоюродный брат.

А Александр Шульга — только слушал и …ел. Без всякого стеснения или неуместной скромности оприходовал всё, что было принесено и что не успели попробовать его более застенчивые сотрапезники. Потому что твёрдо знал: тело надо отменно кормить. Только тогда оно поможет восстановить желаемые умения, недоступные для жителей этого мира.

Успел доесть, и руки вытереть, когда от двери вновь послышался скрежет ключа, открывающего замок. А вот потом скачком вернулось напряжение и опасения, потому что в проёме двери показался внушительный по габаритам, незнакомый мужчина.

Враз накалившуюся обстановку, прервал голос Гарика, который стал подталкивать громадного мужика внутрь со словами:

— Проходи! Не стой на пороге! — когда он и сам втиснулся следом, создалось впечатление, что в каптёрке-складе совсем не осталось свободного места. — Вот, лучше здесь познакомьтесь и запомните друг друга! — продолжал чиновник и перешёл к знакомству с пояснениями: — Это Пётр. Он извозчик, пролётка у него. А это мои племяшки, Саша и Настя. Вот именно их и отвезёшь с вещами на следующую станцию. И там на несколько часов подселишь к кому-то, чтобы на перроне долго не торчали.

— Понял, Григорий Андреевич! — кивнул головой извозчик. — Сделаю всё в наилучшем виде! Не сомневайтесь.

— Где сейчас ждать будешь ребятишек?

— Аккурат возле продмага, в конце улицы!

— Добро! Тогда ступай и жди. Они примерно через полчасика выйдут! Как туда их привезёшь и устроишь, сам лично им пойдёшь и билеты купишь. Денег хватит с лихвой! — выпустил мужика, незаметно осмотрелся вокруг, косясь в сторону сейфа, после чего приступил к инструктажу и к выдаче принесённых бумажек: — Лучше вам на нашем вокзале вообще не светиться. Именно поэтому Пётр и отвезёт на следующую станцию по ходу движения поезда. Там и подсядете, места на вас будут указаны в билетах. Петюня разбирается… А это справки… Свидетельство о браке… Позавчерашним числом оформлено! Заучите все даты, чтобы от зубов отскакивало.