Аналогичные обстоятельства изложены в приговоре при описании преступного деяния, признанного судом доказанным.
Таким образом, в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в приговоре при описании установленных судом обстоятельств совершения преступления указание на мотив преступления отсутствует, то есть субъективная сторона деяния в приговоре не изложена.
Суд же, отвергая доводы П. о том, что он действовал в состоянии необходимой обороны, указал в приговоре на нанесение подсудимым ударов потерпевшему Б. на почве личных неприязненных отношений, возникших из-за того, что потерпевший высказал в адрес его матери оскорбление.
Таким образом, суд фактически принял на себя функции стороны обвинения, самостоятельно установив мотив преступления.
Приговор Центрального районного суда г. Новокузнецка Кемеровской области от 10.03.2020 г., апелляционное определение Кемеровского областного суда от 16.06.2020 г. по делу № 22-2124/2020, справка о причинах отмены и изменения приговоров и других судебных решений по уголовным делам районных (городских) судов Кемеровской области в 2020 году.
Раздел 2. Нарушения закона, допущенные в ходе судебного разбирательства
Суд при назначении наказания за убийство не вправе учитывать наступление смерти человека, поскольку оно является признаком объективной стороны состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ
Т. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 11 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Судебные решения в отношении Т. подлежат изменению по следующим основаниям.
Из описательно-мотивировочной части обжалуемого приговора следует, что при определении вида и размера наказания Т. суд учел последствия преступления в виде смерти потерпевшего.
Вместе с тем наступление смерти человека является признаком объективной стороны состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, поэтому оно в силу положений ч. 2 ст. 63 УК РФ не могло быть повторно принято во внимание при назначении осужденному наказания.
В связи с изложенным допущенное нарушение уголовного закона влечет изменение судебных решений со снижением назначенного Т. наказания.
Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 26.02.2021 г. по делу № 77-215/2021.
Ввиду реплики судьи «ну ладно, все», прервавшей подсудимого в последнем слове, приговор по ч. 1 ст. 105 УК РФ отменен
Позиции защитника и подзащитного не должны расходиться.
Если в протоколе судебного заседания искажены, неверно указаны исследованные обстоятельства, показания участников, доверять следует аудиозаписи судебного заседания.
М. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 9 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы сроком на 1 год 6 месяцев.
Согласно протоколу судебного заседания, подсудимый М. отказался выступать в прениях, сославшись на то, что его позицию изложит защитник.
Несмотря на то, что осужденный М. в судебном заседании вину не признал, защитник, выступая в прениях, указал, что тот свою вину признавал как в ходе предварительного расследования дела, так и на судебном следствии, в связи с чем просил назначить ему минимально возможное наказание.
Несмотря на очевидную разницу позиций подсудимого и его защитника, суд в установленном уголовно-процессуальным законом порядке имеющиеся противоречия не устранил.
Кроме того, как следует из аудиозаписи судебного заседания, приобщенной к протоколу, в своем последнем слове осужденный своей позиции не изменил, зафиксированные в протоколе судебного заседания его пояснения о признании вины в совершении преступления фактически М. не давались.
Совокупность указанных обстоятельств свидетельствует, что выступление защитника М. в прениях существенно нарушает гарантированное подсудимому законом право на защиту.
Согласно требованиям ст. 293 УПК РФ после окончания прений сторон председательствующий предоставляет подсудимому последнее слово, в том числе с использованием систем видео-конференц-связи. Никакие вопросы к подсудимому во время его последнего слова не допускаются. Суд не может ограничивать продолжительность последнего слова подсудимого определенным временем. При этом председательствующий вправе останавливать подсудимого лишь в тех случаях, когда излагаемые им обстоятельства не имеют отношения к рассматриваемому уголовному делу.
Вопреки указанной норме, как следует из содержания аудиозаписи судебного заседания, суд ограничил подсудимого и в реализации права на последнее слово, прервав его выступление репликой «ну ладно, все».
Допущенные нарушения уголовно-процессуального закона судебная коллегия признает существенными, поскольку они привели к невозможности реализации подсудимым прав, закрепленных в ст. 16 УПК РФ, и, как следствие, нарушению его права на получение квалифицированной юридической помощи, гарантированного ст. 48 Конституции РФ.
Данные нарушения не могут быть устранены в суде апелляционной инстанции, в связи с чем в силу ч. 1 ст. 389 УПК РФ оспариваемый обвинительный приговор подлежит отмене.
Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Ростовского областного суда от 20.02.2021 г. по делу № 22-473/2021.
Суд не может ограничиваться лишь перечислением доказательств, а должен указать, какие из них какое обстоятельство, признанное им доказанным, подтверждают
Суд должен все исследованные по делу доказательства оценить с точки зрения относимости и достаточности.
Приговор по ч. 1 ст. 105 УК РФ отменен.
З. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 9 годам 2 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Согласно ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, а также доказательства, на которых основаны его выводы в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.
Суд признал З. виновным в убийстве А., совершенном в период с 18 часов 24 минут 1 мая 2017 года до 9 часов 46 минут 10 мая 2017 года в квартире.
Однако приведенные в приговоре доказательства с достоверностью не подтверждают вывод суда о совершении преступного деяния, признанного им доказанным.
Как следует из материалов уголовного дела, З. вину в инкриминируемом преступлении не признавал как в процессе предварительного следствия, так и в судебном заседании.
Свидетели А., Б., В., Г., как и потерпевший С., очевидцами преступления не являлись, со слов им было известно только о том, что З. избивал потерпевшую.
Свидетель Ц. поясняла лишь, что она видела автомобиль З., который находился около киоска, тогда как ранее этот автомобиль в течение длительного времени находился в другом месте.
Свидетель Я. пояснил, что являлся врачом-интерном, проходил практику в КГБУЗ «Бюро СМЭ», 10 мая 2017 года выезжал в квартиру, где был обнаружен труп А.
Он проводил осмотр трупа и в области живота, на передней брюшной стенке, обнаружил повреждение, которое по внешним признакам было похожим на брюшной свищ. Крови вокруг повреждения не было. Брюшная стенка была полностью чистой, одежда в этом районе также была чистой. При колото-резаной ране указанное повреждение должно сопровождаться наружным кровотечением – такого кровотечения не было. Труп был доставлен в морг, где при исследовании было установлено телесное повреждение в виде колото-резаного ранения живота.
Согласно заключению эксперта от 7 июня 2017 года № 374 на куртке З. имеются следы крови человека, которая могла произойти от потерпевшей А. Происхождение крови на куртке З. от него самого также нельзя исключить при наличии у него источников наружного кровотечения.
