Антон Колосов
Как оправдать по делам об убийстве
Незнание закона не освобождает от ответственности, а знание судебной практики – освобождает.
Глава 1. Судебная практика по делам об убийстве
Раздел 1. Нарушения закона, допущенные в ходе предварительного расследования
Пособничество в преступлении образует состав преступления лишь в том случае, если оно совершено умышленно. Обвинительный приговор в отношении ранее осужденного по ч. 5 ст. 33, п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ отменен с прекращением уголовного дела и признанием за лицом права на реабилитацию
Наличие умысла применительно к пособничеству в форме устранения препятствия предполагает, что лицо осознает наличие препятствия, необходимость его устранения и совершает действия с указанной целью.
Молчание лица является недостаточным, чтобы считать, что оно согласилось с соучастником и действовало в последующем с ним заодно.
Л. признан виновным в убийстве Р. общеопасным способом, в умышленном повреждении чужого имущества путем поджога, повлекшем причинение значительного ущерба, а Б. – в том, что содействовал Л. в совершении этих преступлений путем устранения препятствий.
В то же время Судебная коллегия не может согласиться с тем, что в деянии, совершенном Л., участвовал также Б.
По выводам суда Б. в момент, когда Л. находился в комнате потерпевшего, а Д. хотел выйти из своей комнаты, заявил ему в грубой форме, чтобы он никуда не ходил.
Указанные действия Б. расценены судом как пособничество осужденному Л. в убийстве и поджоге квартиры путем устранения препятствий.
Между тем для такого вывода не имелось достаточных фактических оснований.
Из установленного судом следует, что Л. и Б. в предварительный сговор на совершение преступления не вступали.
На заявление Л. о его намерении сжечь потерпевшего и слова, содержащие требование сидеть с Д., Б. промолчал, своего отношения к преступному умыслу не высказал.
Суд в приговоре в обоснование вины осужденного сослался на то, что Б. не возражал Л. и не отговаривал его от совершения преступления, однако это обстоятельство не свидетельствует о возникновении у Б. умысла на пособничество Л. в совершении преступлений. Молчание Б. является недостаточным, чтобы считать, что осужденный согласился с Л. и действовал в последующем с ним заодно как его соучастник.
Тот факт, что Б. потребовал от Д. сесть на место и никуда не ходить, также является недостаточным, чтобы определить, какую цель преследовал Б.
Б. не объяснял Д. причину сказанных слов и не признал в своих показаниях, что произнес данную фразу с целью помочь Л. совершить преступление.
Тот факт, что суд не поверил в объяснение Б. относительно желания продолжить употребление с Д. спиртного, еще не доказывает, что Б. остановил Д. с целью устранения препятствий к совершению преступления, как посчитал суд.
Пособничество в форме устранения препятствий применительно к ситуации, рассмотренной судом, означает, что действия Д. объективно должны были представлять такое препятствие, а у Б. должны были иметься основания воспринимать поведение свидетеля в качестве такого препятствия.
Между тем из показаний Д. известно, что он не стремился к какому-либо противодействию, поскольку панически боялся осужденных, о чем он неоднократно давал показания и что с его слов подтвердили также потерпевшие Н. и Г. При этом из показаний Д. следует, что указанное состояние его паники осознавалось осужденными, которые его успокаивали.
Следовательно, Д. с учетом его психологического состояния был неспособен помешать намерениям Л., что являлось для осужденного очевидным фактом.
С объективной стороны действия Д. заключались лишь в том, что он выразил намерение выйти из квартиры. При этом, согласно показаниям Д., он сообщил Б. о своем желании пойти в компьютерный клуб, что и сделал затем в действительности, о намерении пойти в комнату Р. Б. не говорил. Эти показания Д., данные им в суде после оглашения показаний на следствии, судом под сомнение поставлены не были. Суд оценил показания Д. как достоверные в целом, не поставил их под сомнение и в части его намерений уйти из квартиры.
При этом суд не конкретизировал, каким образом действия Д., имевшего целью уйти из квартиры в компьютерный клуб, могли помешать осужденному Л. совершить убийство путем поджога.
Более того, из показаний Д. следует, что когда впоследствии он вышел из комнаты, а Л. осуществлял поджог на его глазах, присутствие свидетеля вблизи места преступления никак не помешало Л. довести до конца задуманное.
Собираясь выйти из комнаты, когда Л. находился в комнате потерпевшего, Д. сообщил Б. о своих намерениях, в которые не входило совершение каких-либо действий, препятствующих осужденному Л.
Таким образом, Б. знал о намерении Д. уйти из квартиры, однако при таких обстоятельствах суд не мотивировал, какие были у Б. основания считать, что Д. мог и намеревался помешать осужденному Л.
Между тем пособничество в преступлении образует состав преступления лишь в том случае, если оно совершено умышленно. Наличие умысла применительно к пособничеству в форме устранения препятствия предполагает, что лицо осознает наличие препятствия, необходимость его устранения и совершает действия с указанной целью.
Установленные судом факты достаточных оснований для такого вывода не содержат.
При указанных обстоятельствах выводы суда о том, что действия Б. представляли собой пособничество Л. в форме устранения препятствий, являются неконкретными, не содержат под собой достаточных фактических оснований, основаны на предположениях.
В связи с изложенным Судебная коллегия приходит к выводу, что в действиях Б. отсутствуют составы преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 33, п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч. 5 ст. 33, ч. 2 ст. 167 УК РФ, обвинительный приговор в отношении осужденного Б. в этой части подлежит отмене с прекращением уголовного дела и признанием за Б. права на реабилитацию.
Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 28.03.2017 г. по делу № 9-АПУ17-1.
Подсудимые были оправданы по п. «в» ч. 4 ст. 162, пп. «в», «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ в связи с непричастностью к совершению преступлений в соответствии с п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ. Если у потерпевшего обнаружены телесные повреждения, которые, согласно предъявленному обвинению, образовались в результате нанесения подсудимым ударов, однако каких-либо объективных доказательств, подтверждающих это обстоятельство, не представлено, обвиняемый подлежит оправданию
Показания лица, данные в ходе допроса в качестве свидетеля, а также в ходе осмотра места происшествия с его участием, не имеют юридической силы и являются недопустимыми доказательствами, если на тот момент допрашиваемый фактически являлся подозреваемым в совершении преступления, был допрошен в отсутствие защитника.
Если изложенные обвиняемым обстоятельства причинения потерпевшему телесных повреждений противоречат заключению судебно-медицинской экспертизы, показания обвиняемого не могут использоваться в качестве доказательств.
Если свидетель не являлся очевидцем совершенных в отношении потерпевшего преступлений и не сообщил суду о своей непосредственной осведомленности о совершенном обвиняемым преступлении, такие показания свидетеля не являются относимыми.
Наличие следов крови человека на изъятых предметах, предполагаемых орудиях преступления не свидетельствует о виновности подсудимых, если ни в ходе предварительного расследования, ни в судебном заседании не было установлено, чья именно кровь обнаружена.
Следователь, дознаватель, оперативный или иной сотрудник правоохранительных органов не может быть допрошен об обстоятельствах содержания показаний подозреваемого, обвиняемого, свидетеля. Следователь может быть допрошен в суде только по обстоятельствам проведения того или иного следственного или процессуального действия при решении вопроса о допустимости доказательства.
