– Ты, зная, что здесь, – не попыталась его уберечь?

– Почему я должна была?

– Ты его сестра.

Эмма на какое-то время замолчала. После она поднялась, скрестив на груди руки и опустив взгляд, чуть отвернувшись от Карла.

– Я сейчас… скажу одну вещь, и ты, скорее всего, возненавидишь меня.

– Ненависть – самое глупое чувство, которое может испытывать человек.

Эмма набралась смелости и сказала:

– Я не всегда его так любила. Не всегда умела его любить. Когда он родился… я его почти ненавидела. Я не хотела делить наш дом ещё с кем-то. Делить родителей с кем-то. Я была ужасной сестрой. Но когда он лет в 6 заболел… Что-то надломилось. Я поняла, что мне будет безумно больно, если его не станет. И когда он выкарабкался – была так счастлива, что представить сложно.

Раздалась глухая усмешка.

– А ты дьяволица в теле ангела, – Карл тоже поднялся, всё же, достал из кармана уже помятую сигарету и зажигалку, поджёг кончик сигареты и отошёл от Эммы на несколько метров, встав полубоком, чтобы дым не долетал до неё.

– У всех бывают моменты. Не нагнетай. Просто тебе и твоим родителям стоит понять, что Рафаэля вы потеряете. Выйдет отсюда уже измученная тень.

– Я надеюсь, он изменит своё мнение. Ведь профилирование… начинается со второго курса. Первый для юношей един.

– Если он хочет стать теологом, священником, медиком, кем угодно – неужели, в вашем поселении нет учебного заведения?

– Только школа… Хороший интернат, включающий не только школу, но и дальнейшее обучение, есть в соседнем поселении, но туда долго добираться, пришлось бы переселяться. А дорога от нашего, западного, дотуда небезопасна. Ночью горы кишат нечистью. И финансово… это было бы тяжело. Наше поселение намного более продвинуто в плане связей с академией и разработкой оружия… но есть вот такой большой минус.

Карл ничего не ответил. Эмма тоже не оборачивалась, но краем глаза видела, что юноша стоял неподалёку. Вот только по ощущениям между ними была бездна.

– Рафаэль сказал, что ты добр с ним.

Эмма сама не знала, зачем это сказала. Она заметила едва уловимое движение со стороны Карла, кажется, тот удивился.

– Ему все кажутся добрыми. Даже ублюдки с первого курса, которые его обижают.

Девушка слегка покраснела от столь резкого и грубого высказывания. Лишь через какое-то время смысл его слов дошёл до неё, она быстро обернулась, сделав шаг к юноше.

– Его обижают?..

– Ты удивлена?

Эмма опустила взгляд и, подумав, сказала:

– Нет.

Карл выдохнул последнее облачко дыма и убрал окурок в какую-то жестяную коробочку, запихнув её во внутренний карман. После юноша спрятал руки в карманах, подняв взгляд к небу.

– Когда я увидел его в первый раз, то сразу понял, что он твой брат. Вы очень похожи. Словно двойняшки.

– Мы были знакомы?.. – это вновь вырвалось само собой. Просто она не думала, что Карл знал о её существовании до рассказов Рафаэля.

– Я знаю в академии всех и всё. Я здесь рос.

Эмма замерла. Неужели, юноша говорил о чём-то, что касалось его прошлого?..

– Но ты так часто исчезаешь, и…

– И что? – Карл резко прервал её. Та смутилась. Но после вздохнула, чуть крепче прижав к груди скрещённые руки и заговорив негромко:

– Просто о тебе ходит бесконечное количество слухов. Хороших и плохих. Но мне всегда казалось глупым верить им. Рафаэль сказал, что ты поддержал его в сложный момент. А это уже опровергает половину этих слухов. И сложно осуждать человека, который скитается по разным местам, подвергаясь всевозможным опасностям.

Эмма замолчала, смотря на лепестки цветов, которые постепенно начинали трепетать под порывами ветра. Лунный свет отражался в вечерней росе, из-за чего цвет лепестков и общая атмосфера становились истинно неповторимыми и уникальными.

– Странно слышать это от постороннего человека.

Эмма вздрогнула, быстро обернувшись. Карл стоял рядом с ней. Она не слышала, как он подошёл, поэтому очень смутилась того, что так заметно вздрогнула от неожиданности.

– У всех бывают чёрные полосы и моменты в жизни, когда хочется просто молчать. У твоего брата он тоже наступит. Не давай ему закрыться в себе.

Девушка перевела дыхание и, набравшись смелости, сказала:

– Мне кажется, что ты судишь по собственному опыту.

– Очень может быть.

– Ты закрывался?

– Я не открывался. А когда открылся единственный раз, кончилось всё тем, что я бросился головой вниз.

Эмма нервно сглотнула.

– Куда?

– Скорей, откуда.

– Откуда?..

– С башни.

– Но ведь… ты выжил.

– Какая наблюдательность.

Девушке стало настолько неуютно, что по спине пробежался холодок. Она бы никогда не подумала, что Карла могли посещать мысли о самоубийстве.

– Расслабься, ничего страшного, как видишь, не произошло, – голос юноши вырвал её из мрачных мыслей. – Понимаешь в такой момент, что всё преходящее. И, в принципе, решить можно все проблемы. Кроме одной: ты уже летишь с башни.

– Как… ты выжил?

– Спасли.

Карл отвернулся, прошёл к пригорку и сел на него, достав ещё одну сигарету. Но нахмурился, нервно выдохнув в сторону, когда рядом села Эмма.

– Я же сказал, что не хочу, чтобы ты дышала этим.

– Так не кури.

Карл невольно перевёл взгляд на девушку, после усмехнулся.

– А ты властная.

Он сделал ещё несколько затяжек, но после погасил огонёк и убрал окурок туда же, куда убрал первый. А затем вдруг положил ладонь на глаза, словно вдавив её в кожу век.

– Что такое? – с беспокойством спросила Эмма. И ей показалось, что она увидела свечение, просочившееся между пальцами юноши.

– Забудь. Это на запах табака.

Выдохнув это, Карл отвернулся, так и не взглянув на девушку. Вновь повисла пауза. У Эммы не было с собой часов, она не знала, сколько прошло времени. Возможно, пора было возвращаться, и патруль уже прошёл… но что-то её держало.

– Твой брат очень добрый, Эмма. Он попытался понять то, о чём остальные судят по предубеждениям и слухам.

Эта фраза заставила девушку замереть. Во-первых, он назвал её по имени. Кажется, впервые. Во-вторых, эти слова о брате, о слухах… То, что он имел в виду, было на поверхности, всё было очевидно. Но эта дверь ещё была наглухо закрыта. Юноша встал.

– Но скажи ему – пусть не пытается. Чем меньше он будет знать и думать, тем легче ему будет здесь выжить. Патруль прошёл. Идём.

Эмма не стала спрашивать, откуда он узнал. Видимо, юноша прекрасно ориентировался во времени.

Они вновь поднялись на холмик, Эмма ещё раз обернулась на цветы.

– Никому не говори об этом месте, – услышала она голос ушедшего вперёд Карла.

– Почему?

– Безмозглые влюблённые начнут рвать цветы, и через пару недель от поляны не останется ни цветка. Вместо того чтобы подарить девушке всё поле – они будут таскать по мёртвым обрубкам, которые простоят день-два.

Эмма очень заторможенно кивнула. Рассуждения Карла были простыми, но столь мрачными… правильными до мрачного. Когда они направились вдоль холма, юноша остановился и вздохнул. К ним направлялась чья-то фигура.

– Снова гости.

Эмма испугалась, но немного успокоилась, узнав в фигуре приблизившегося человека Чарльза.

– Добрый вечер, сэр…

– Добрый вечер, Эмма. Что вы делаете здесь так поздно? – последний вопрос был явно обращён к Карлу. Тот пожал плечами и продемонстрировал пачку сигарет. Теолог грустно вздохнул, значительно посмотрев на юношу.

– Знаете, редко. Но сегодня…

– Да, я помню. Но воздержитесь от этого. Особенно в компании студенток, – он перевёл взгляд на Эмму, та сильно покраснела.

– Простите?..

– Не пугайте девушку, подумает, что у меня на уме что-то непристойное, – пусть здесь и предполагалась усмешка – её не было, Карл сказал это совершенно ровно. Чарльз кивнул, поправил свой плащ и кивнул куда-то вдаль.

– Тогда советую вам поторопиться. Я как раз шёл в келью.