В детстве мне нравилась группа Алфавиль, мы даже сделали на нее кавер. А самолет упал совсем не давно. Мы покупаем билеты и никогда не задумываемся, что все пройдет также гладко, как бритва по моей густой бороде, в которой потерялась уже не одна сотня текстов. И вот почему-то все они были настолько метафоричны и завуалированы, что гипнотизировали читателя, вступая с ним не просто в перепалку, а в своего рода флирт. Подобно Прометею текст может приковать вас к твердой серой и не всегда гладкой поверхности, но зато какой будет эффект, таким и был наш первый рэп, рэп про Армию. Последующий текст, кстати, не будет с ним никак связан, ведь данная рукопись была утеряна в силу очень странных обстоятельств, настолько что его даже никто не видел, прямо, как и меня самого… Но это уже совсем другая история.

Лунатик 2

По полу ползёт мелкий человек

Это его вторая история,

Ничем не отличить от первой.

Он может хоть вечность стоять,

Все пустое, кроме боли в боку

Густое тесто упало в муку

А дальше руки

Много рук.

Как вселенная. Ненависть. Ненавижу гадов просто так. Они есть, а значит это задача. Они созданы для этой задачи, как нож создан для порезов. Нет. Нож создан для более низких вещей. Для копания земли, будто лопатка, для слизывания росы рано утром, для просверливания дырки в синем старом заборе, что ведет к задней части ресторана, где готовят замечательный кофе. Кофе полезен для мозгов. Он организует бессонные ночи, и ты думаешь всегда о самом хорошем. О том, что ненависть всегда будет кипятиться в желудке так, что желудочный сок не то, чтобы будет полезен. Сам гнев способен переварить все что угодно, втоптать в кучу мусора, раздеть девушку, уронить кружку, подаренную лучшим другом, как бы невзначай.

А что, если меня ненавидят? Думал, что все равно. Плевать. А на самом деле слезы сами собой наворачиваются. Хочется, чтобы любили меня вот так парадоксально. И жить не хочется после того, как называют мразью и с использованием ярких восклицаний глаз давят своими чувствами. Не один такой с ненавистью. Она как порошок. Легкий морской бриз решил подуть, и этот порошок уже не горка пыли, лежащая в отстраненном уголке необитаемого острова. Он стал воздухом. Самим кислородом, который, кажется, закончится самым последним из всех возможных газов. И теперь передоз. Это не то, что было описано в песнях. Песни святые, а в этом святости меньше, чем в любом бессмысленном оправдании собственного выбора.

И понятное дело, что это все глупость какая-то, но она до сих пор имеет возможность быть. Более того, если бы эта глупость была в человеческом обличии, то без проблем могла бы поднять тонну своего же мусора. Да. Она раздавит меня и изнутри, и снаружи.

Неглупым шагом было бы проявить отстраненность от всего. С терпимостью ведь еще никто не справился. Она не поднимает, а скорее прыгает. И вес у нее очень большой и стремительно растет. Написать письмо своему европейскому сыну, которого ранее ты собирался убить с насмешечкой, а теперь просто хочешь разобраться в причинах такой неловкой ситуации. Простит ли сын – твое творение? Твоя кровь. Это как обида на самого себя. Дурак, идиот, инвалид. Сколькими словами здесь можно обозвать поистине безвыходного человека?

Стоит ли причислять нас двоих к безвыходным? Впереди только лишь середина людской жизни, начало истории построения изящных словесных оборотов, окутанных непроницаемой сложностью, откровением и долей навязчивости. Было бы все так просто, однако свойство идти вперед не значит, что выход нашелся, что он где-то там.

Вторник 2      

Под одеялом лежит

Юный романтик,

Со склеенными судорогой ногами

Поднося себе к глазу паяльник.

Я не могу их закрыть.

Испытав дуновение от падения вниз,

Я понял, что каждое мгновение

Это ещё один шанс изменить свою жизнь.

Я дурацкий человек,

Но за других решать не стану.

Дураков от того называют так,

Что пока сломают ноготок

Уже устанут.

Я человечный дурак

И пищеварительный тракт,

Но могло быть и хуже,

Ведь

Топтаться на месте и ходить по кругу

Вовсе не одно и тоже.

Думается мне всё в порядке.

Пока могу сдержать боль своих речей

Всё в моей жизни будет

В порядке вещей.

Но то ли ещё будет,

То ли ветер дунет,

Аленький цветочек

По совместительству маленький мальчик

Превратился в дурацкий ноготочек

Составленный из многоточий

А вообще в многоточии точек мало

Надо хотя бы пять

Для меня пять это много

Меч

Жизнь

Не поможет

Скоротать время до смерти.

Набить тату не значит выделиться,

Набить кому-то морду значит быть смелым,

Но не значит, что надо гордиться своим мускулистым телом.

Во мне в семь раз больше лени,

Чтобы пойти поставить подпись

В кроваво-чистом бюллетене.

Жить надо для кайфа,

Это просто игрушка,

Каждый голос тайный,

Каждая плачет подушка.

Нарисованными слезами боли

Рисую граффити несбывшихся мечт.

Там написано,

Вы забыли свои роли,

Вы упустили висящий над вами меч

Дальнейшее

Было решено пройти в другой уголок интересующих вещей. Попробовать сделать уникальный проект, построенный на поэтапном и вместе с тем словопроизвольном выражении. Строилась музыка, а она уже не была целью. Стало быть, стала поводом. Третий альбом, именуемый «DER MERCUR» первоначально планировавшийся, как наконец то единообразие форм, вновь обрушил приземленные планы (которые, зуб даю, периодически возникают) и стал поводом для достижения результата в новых формах. Музыкальная сторона обернулась в общекультурную, ценную. Вот тебе и литература, и даже ИЗО. Модерн, Постмодерн, Метамодерн… Относить себя к жанрам приятно. Следовать правилам – интересно. Но не в этот раз… Да ведь?

33

На заправочной станции всем заправляет заправщик.

Он заправляет бензин в штаны и рубашку в машину

И всё это взаправду.

Чтобы стать юристом или дипломатом необходимо упорно трудиться, получать, если не высшее, то среднее профессиональное образование. А как стать шаманом в современном мире? В Меркуриале стоят три билборда, на которых расположена реклама школы шаманизма и фетишизма. Однако это мошенники, а мошенничество – одно из самых грязных преступлений, чаще всего происходящих в мире и приводящих в итоге к ЦРУшной «губильне». И поэтому, к сожалению, в такой сфере как повелевание силами природы присутствует лишь любительство и профанация. У некоторых любителей есть талант, как например у ведьмы Сюзанны (В девичестве Орландины), зарабатывающей на своих фокусах и развлекающей толпу в местном саду возле памятника Джону Картонову, а были достаточно бездарные любители, например Человек Снег, который оказался не самым профессиональным знатоком волшебных рун. Прежде всего из-за тридцатилетней практики синтеза витаминов. Оказалось, что он написал «Беркану» в обратном направлении и получилась, на удивление, обратная «Беркана». Это уже сулило некоторую тревогу. Ужас, который заставлял ужаснуться. Что может произойти, если один элемент твоей работы, пусть и неважный, вместо прямого угла превратился в острый и этим самым острием тыкнул тебе в самое сердце. Люди, знающие кузнечное дело, сразу бы догадались в чем подвох, но только не Человек Снег, и уж тем более не начальник ЦРУ с собакой.

Опыт – единственное, что в конечном итоге позволило героям добиться хоть какой-то дивергенции от прежнего состояния орбитальной поверхности песка. Когда спустя 16 кругов у хлопков Человека Снега начал проявляться отзвук. Появилось эхо, которое перебивалось новым хлопком, а в конечном итоге начало сливаться с ним. И вот уже триста семьдесят третий хлопок стал напоминать элементы шугейза, с примесью нойза. Эта психоделическая музыка делала окружающую атмосферу горячей, как будто бы здесь 10 дней два синих карлика прожигали своими лучами все вездесущее. В далеке пробежало стадо оленей, вместо рогов у которых великолепным вензелем возвышалась икебана. Их копыта были совсем уж не копыта, а беспощадно заржавевшие гвозди, чьи шляпки усиленно отталкивались от поверхности. А хвост, не поверите, был как у обычных оленей. На небе, имевшее все это время сорок третий оттенок серого, стали появляться тонюсенькие эллипсоидные птицы, они были похожи на киви, за единственным исключением того, что умели летать, но не умели приземляться. Одна из таких птиц вылетела изо рта Рефрактора и направилась к остальным тысячам сородичей, что витали в переливающихся молодых бронзовых облаках. Через еще 53 хлопка Человека Снега облака начали вульгарно метаморфизировать в откровенную бронзу и постепенно падать на землю. И казалось, что сейчас главных героев расплющит, и они станут подобием братьев Стругацких, но не тут-то было. Все птицы моментально надули свои животы и растворились в бронзе. Из всех них одномоментно вылетело кометой свечение, которое начало активно соединяться друг с другом и образовало огромных размеров золотой диск, опоясанный платиновым сиянием Меркуриала. Этот диск стал единственной опорой облаков, недопустившее кризис демографического положения орбитального мира. Вы, наверное, догадываетесь об истинном наименовании появившейся сущности. Даю подсказку – это Дер Меркур, вернее только его образ, отражающийся во взглядах простых обывателей. На картинах, расположенных в спальне Рефрактора U, он был немного другим, не было всех этих потертостей и вмятин. Казалось, если бы у Дер Меркура был хозяин (что представить невозможно), то он был бы самым безответственным разгильдяем Меркуриала.