– Взаимно, – Володя встал следом и крепко обнял старого друга. – Обязательно заезжай, когда семью перевезу. Они тоже по тебе соскучились.

В последний раз Сергий бросил взгляд на красные языки пламени. С каким бы удовольствием он побыл здесь еще немного, пообщался с Володей, вспомнил бы их детские годы – счастливейшие времена его жизни. Но долг вынуждал Сергия проститься с другом и снова вернуться к миллионам дожидавшихся проблем.

– Храни тебя Бог, дорогой, – сказал он, заглянув в глаза Володи. – Храни тебя Бог.

Московская патриархия – подразделение Русской православной церкви, объединяющее структуры, непосредственно руководимые Патриархом Московским и всея Руси.

Паблисити – узнаваемость персоны, компании, продукта или бренда.

Алекс стоял посреди кабинета и вглядывался в гладкое пластиковое покрытие белой доски для маркерных записей, висевшей на стене напротив него. Вокруг было темно, светильники не горели и только неяркие лучи заходившего солнца, кое-как ухитрявшиеся пробиться через крохотную щелочку между двумя плотно задернутыми шторами, окропляли комнату тусклым светом.

Всякий раз, когда только-только начинался новый кейс, Алексу требовалось время на концентрацию – ментальную подготовку к предстоящей работе, калибровку своего сознания, настройку на нужный лад. «Чтобы решить проблему, нужно стать проблемой» – в этой шутливой игре слов Алекс давно научился видеть скрытый смысл. Приступая к очередному контракту, он старался предугадать все возможные неприятности, заранее залатать пробоины и постараться прочувствовать проблему на собственной шкуре.

Ритуал, благодаря которому Алекс настраивался на сложную работу, уже давно был отработан до мелочей и на протяжении последних лет повторялся по одному и тому же сценарию: молодой человек вставал в окружении мрака и тишины, вглядываясь в белую, широкую доску для записей и настраиваясь на нужный ритм. Эта доска часто служила ему главным рабочим инструментом. Белый кусок пластика много раз становился хранителем гениальных идей и свидетелем грандиозных стратегических планов, буквами тянувшихся по ее поверхности. Сейчас начисто вымытая от последних записей доска пустовала, но очень скоро ей было уготовлено в очередной раз оказаться испещренной множеством слов и сослужить для Алекса верную службу в качестве каркаса будущего успеха. Самым ценным мыслям, самым важным задачам, сведениям о врагах и союзниках, угрозам и рискам, целям и намерениям предстояло очутиться именно здесь – на гладкой, белой поверхности, преданно вглядывавшейся в своего хозяина.

Посмотрев на циферблат ручных часов, Алекс удрученно покачал головой. До конца дня оставалось совсем мало времени, а сделать предстояло еще так много. Понимая, что в ближайшую ночь поспать ему не удастся, Алекс набрал полную грудь воздуха, ненадолго задержал дыхание и с шумом выдохнул.

– Ну, понеслась, – он отдал громкую команду самому себе, уселся за рабочий стол и открыл крышку ноутбука.

Наступил первый этап – поиск и анализ информации. Пока что Алекс плохо понимал, в какую именно игру втягивался. Для начала, стоило досконально изучить своего нанимателя. Чем была церковь? Чем она хотела быть? И главное – чем выглядела в глазах посторонних людей? Эти первоочередные вопросы нуждались в ответах.

Струйный принтер с характерным жужжанием принялся одну за одной выплевывать распечатки газетных статей, посвященных деятельности Русской православной церкви, официальные и неофициальные биографии ее лидеров, статистику, отчеты, словом – все, что могло хоть как-то помочь разобраться в медийном фоне, расстилавшемся вокруг христианского духовенства. Алекс неторопливо перебирал глазами распечатанные материалы, кропотливо разбираясь в перепитеях чуждого для него мира клириков. И чем глубже он погружался в эту кроличью нору, тем больше вопросов у него возникало.

Церковь – как организация – оказалась сложным клубком, сотканным из проблем и противоречий. Была ли ей присуща та истинная святость и спасительная функция, о которых утром того дня говорил патриарх Сергий? Или же священник просто вешал елейную лапшу на уши собеседника, стараясь выдать желаемое за действительное? Однозначные ответы на эти вопросы Алекс пока решил не искать. «Нет оснований на слово верить или не верить Сергию, – подумал он. – Показное благочестие священника может быть лишь маской, скрывающей жажду личной выгоды. Или же, напротив, его помыслы кристально чисты и искренни. Сейчас оба варианта имеют право на существование и делать выводы еще рано. Пока что рано».

Оставив в стороне размышления о духовно-нравственной сущности церкви и ее декларируемых ценностях, Алекс предпочел сконцентрироваться на более приземленных вещах, в первую очередь – неприятных бытовых деталях, лежавших на поверхности и бивших по церковной репутации с постоянством отбойного молотка. Доверие людей к институту православия то и дело подрывалось новостями о постыдных происшествиях с участием священнослужителей, фотографиями предметов роскоши, которыми те владели и регулярными скандалами, неустанно возникавшими по вине клерикалов. Масла в огонь подливали пресса и социальные сети, всегда готовые с радостью сенсационно сорвать очередной покров с «лицемерного» духовенства, стоило лишь отдельным священникам по собственной глупости совершить даже малейшие проступки.

Одновременно Алекс отчетливо разглядел бурный поток кулуарных игр, протекавший сквозь церковный быт и основательно пропитанный духом византийщины: внутри клира непрерывно формировались союзы и группировки, а многочисленные епископы противостояли друг другу, не гнушаясь использовать в борьбе любые инструменты, особенно – прессу. И даже избрание Сергия на Патриарший престол после вдумчивого изучения представало в глазах Алекса не просто рядовым – хотя и важным – религиозным событием, а целой коварной операцией, полной интриг, загадок и секретов.

«Кто такой Сергий?» – Алекс держал в руках распечатанную фотографию патриарха и внимательно вглядывался в черты его лица.

По сравнению с большинством других архиереев – высших чинов духовенства – Сергий был весьма молод. Судя по довольно скупым и обрывочным сведениям из «Википедии», нынешний патриарх родился и вырос в неполной семье и воспитывался лишь матерью – учительницей начальных классов небольшой школы в пригороде Томска. В немногочисленных интервью Сергий никогда не говорил о судьбе своего отца и всякий раз уклонялся от вопросов о нем, оставляя простор для пестрых слухов, приписывавших Кантемирову-старшему то судьбу погибшего на чужбине разведчика, то участь репрессированного «врага народа».

К вере в Бога будущий местоблюститель пришел уже в сознательном возрасте. По его собственным словам, это произошло во время учебы на химическом факультете.

«Чем старательнее я занимался наукой, – рассказывал Сергий в одном из интервью. – чем глубже погружался в устройство видимых материй, тем отчетливее приходил к осознанию, что без Божьего промысла появление мира попросту было невозможным. За любым научным открытием, природным явлением, математической закономерностью всегда обнаруживалась сложная и гармоничная система, идеально уравновешивающая сама себя. И никакая случайность или совпадение не в силах объяснить причины этого чудесного баланса – только чья-то воля могла стать истинным его творцом».

На последнем курсе университета студент Иван Кантемиров принял православие, а вскоре после выпускных экзаменов стал трудником при одном из монастырей в окрестностях Томска. Так начался его церковный путь, в конечном итоге простершийся до патриаршего престола.

Вне всяких сомнений, Сергий был незаурядной личностью и обладал достаточной харизмой, волей и прогрессивными взглядами на развитие Церкви. Но насколько закономерным (или же случайным?) стало продвижение его фигуры из пешек в дамки на церковной игровой доске? Этого Алекс не понимал.