— Тогда я пойду? — спросил ветеринар, делая шаг к лестнице.

— Подождите, товарищ, — остановил сосед и молитвенно сложил руки. — Поговорите с Маргаритой Николаевной. Мы с ней, бывало, раньше конфликтовали, но уверяю вас, это всё в прошлом! Я человек надёжный, мне можно любое дело поручить. Вот ваш сотрудник сразу это заметил! Вы бы мне задание какое-нибудь дали…

Артур вновь воззрился на потолок — я едва успевала прятаться — затем перевёл взгляд на ожидающего указаний Бронштейна и серьёзно сказал:

— Продолжайте наблюдение.

— Есть! — с готовностью ответил сосед и зашагал к своей двери, старательно вытягивая носок стопы.

Артур, ошалело оглядываясь, стал подниматься по лестнице, а я метнулась в квартиру.

— Любовь моя, как ты тут живёшь?! — воскликнул Артур, наконец добравшись до меня. — Здесь же психов полно! Только что на первом этаже меня какой-то тип подловил, явно не в себе!

— А, это Борис Абрамович… — я виновато отвела глаза. Что делать с соседом, я ещё не придумала, решив разбираться с проблемами в порядке их поступления. — Он у нас один такой. Свихнулся немножко на шпионских боевиках, теперь вот всюду разведчики мерещатся…

— Так надо его в больницу отправить, — озабочено сказал Артур. Будучи врачевателем, он свято верил, что все недуги необходимо незамедлительно лечить. — Ты бы с его родственниками поговорила.

— Не получится, они в отъезде.

— Тогда давай сами бригаду вызовем, — предложил он.

— Да нет, не надо, — поспешно сказала я, в душе надеясь, что помешательство Бориса Абрамовича временное и скоро пройдёт. Не в дурдом же его отправлять, в самом деле! — Понимаешь, он думает, что соприкоснулся с государственной тайной, и счастлив от этого. Пусть немножко порадуется человек… В принципе, он безобидный… Давай лучше моим псом займёмся. Вот здесь, боюсь, настоящая проблема. На людей бросается без причины, особенно на мужчин, и на команды в этот момент не реагирует абсолютно.

— А сейчас он где? — поинтересовался Артур, так как Фёдор ничем своё присутствие не выдавал. Затаился, видно, в засаде под дверью.

— В кухне заперт. Выпустить? — с сомнением спросила я.

— Конечно, — уверенно кивнул Артур.

Направляясь к пищеблоку, я сильно волновалась, как бы мой пёс не нанёс гостю серьёзных увечий.

— Может, всё-таки намордник на него надеть? — крикнула на подступах.

— Не надо, — ответил Артур, и я распахнула дверь.

Фёдор вывалился в коридор и с рёвом понёсся по проходу, едва не размазав меня по стене. Я перепугалась и бросилась вдогонку.

Но пёс в очередной раз меня удивил, демонстрируя чудеса сообразительности. Только он вознамерился кинуться на Артура, как тот, выставив вперёд руки, весело сказал:

— Тише, тише, дружок, ты чего разорался? Я не мужчина, я доктор!

Федька тут же замолчал, плюхнулся перед Артуром на задницу и, склонив голову набок, стал внимательно разглядывать пришельца. Получилось очень забавно — вроде как понял, о чём с ним говорят.

— А сосед-то прав — отличный ты парень! Правда, переросточек, но красивый необыкновенно! — Артур улыбнулся и протянул собаке раскрытую ладонь, продолжая говорить что-то лестное.

Пёс понюхал руку и окончательно успокоился. Безропотно дал себя погладить и отвести обратно на кухню.

— Нормальная собака, — пожал плечами Артур, устраиваясь за столом. — Реакции адекватные. Что тебя обеспокоило, не понимаю.

— Артурчик, это он с тобой нормально себя повёл, потому что ты знаешь, как с собаками обращаться. А когда мы гуляем, кидается на всех подряд, — пожаловалась я, включая чайник.

— Ну а что ты хотела, это же овчарка, у этой породы охранный инстинкт в крови. Видит опасность для хозяина и соответственно реагирует, — пояснил Артур.

— Но он же не должен без команды это делать? — не очень уверенно возразила я.

— В идеале — да. Но я же тебе объясняю, охранные качества у «немцев» уже генетически заложены, часто их даже учить этому не надо. Бывает немножко с перебором, как в вашем случае. Тогда собака чутко реагирует на малейшую угрозу. Лично я ничего страшного пока не вижу. Поднатаскать на послушание, команды до автомата забить, и всё будет ок. Давно он у тебя?

— Второй день.

— Поздравляю! А как с тобой себя ведёт?

— Со мной хорошо, во всяком случае, покусать не пытался, — пожала я плечами.

— Ну и отлично, значит, признал в тебе хозяйку. Ты только построже с ним, кобели твёрдую руку любят. Собака молодая, ещё несколько раз попробует лидерство заявить. Ты, главное, не пасуй и действуй максимально жёстко. Кобеля надо сразу построить, показать, где чьё место в семейной иерархии. Чтобы потом ломать не пришлось.

— Ты сейчас точно про собаку говоришь? — засмеялась я и с сомнением посмотрела на Фёдора, не представляя, как буду истязать такого милого зверя. Пёс спокойно лежал у окна, явно не помышляя ни о каком лидерстве.

Артур засмеялся в ответ.

— Он у тебя кто по гороскопу?

— Не знаю, — задумалась я, — в паспорте написано, родился двадцатого февраля — рыба, наверное. А что, на них тоже распространяется?

— Не, ну не человеческий, конечно, у них свой гороскоп есть, собачий. Не скажу, что я во всё это так уж верю, но какие-то типичные признаки, на мой взгляд, подмечены. Почитай, любопытно. И пока команды не заучите, не гуляйте там, где слишком людно. На данный момент особого повода для беспокойства я не вижу, а дальше посмотрим. Если что, звони.

— Договорились. Бутерброды будешь? — в процессе разговора я на скорую руку наваяла подобие простеньких чизбургеров, полила их майонезом, посыпала зеленью и как раз сейчас засовывала всё это в микроволновку.

— Давай, — согласился Артур. — Как жизнь вообще?

— Да как всегда, лучше всех, — отозвалась я, доставая чашки — себе поменьше, Артуру — побольше.

За годы знакомства я неплохо изучила его привычки. В отличие от меня, хлебающей с утра до ночи кофе, он кофе не пил вообще, предпочитая очень крепкий, почти несладкий чай.

— Если б она ещё не пыталась меня в какую-нибудь грязь постоянно окунуть — было бы вообще супер.

— Ну, это-то не страшно, «бриллиант, упавший в грязь, всё равно останется бриллиантом», — улыбнулся Артур.

— Только это и утешает, — я тоже расплылась в улыбке.

— Я смотрю, к ремонту готовишься? — кивнул он на прихожую.

— Это не я, это собака.

Артур укоризненно покачал головой.

— Понятно. Тогда не торопись, подожди полгодика. — Я и сама понимала, что с ободранными стенами мне придётся теперь жить ещё долго, пока пёс не повзрослеет и не перестанет драть всё подряд. — Замуж тебе надо, а не зверьё разводить.

— И ты туда же?! Сговорились вы, что ли? — возмутилась я, доставая коробки с чаем. — Тебе без добавок?

— А с бергамотом есть? — спросил Артур.

— Откуда? У меня такого отродясь не было, я даже запах его не выношу.

— А мне кажется, я как-то видел.

— Ты, наверное, меня с кем-то путаешь. Хотя…надо посмотреть, может, какой идиот и принёс.

— Ай-я-яй, как не политкорректно, — с улыбкой покачал головой Артур. — Нельзя людей идиотами называть.

— Чего это? Достоевскому можно, а другим, значит, нет? Мне, между прочим, Мышкин очень даже симпатичен. И тоже, кстати, князь, — иронично заметила я, оглянувшись на него.

Артур действительно был потомком знатного армянского рода, что в среде его товарищей пролетарского происхождения частенько служило поводом для подколок.

— Определённо тебе замуж надо. Незамужние девушки становятся язвительны и злы.

— Интересно, почему ни один убежденный холостяк мне такого не советует? Исключительно женатые! Не иначе как из зависти. Невыносимо чужое счастье видеть?

— Конечно, — засмеялся он, — что ж нам, бедным, одним страдать?

— Что-то я не замечала, чтобы ты больно страдал. У тебя ведь, кажется, не первый брак?

— Пятый, — с улыбкой кивнул он.