— Кажется, нам пора, — вывел меня из задумчивости голос Виктора.

— Что? — глубоко погрузившись в свои мысли, я не сразу сообразила, о чём он говорит. — Ах, да. Я покину вас на пять минут, и поедем.

Я зашла в гардеробную и переоделась в тонкий серый костюм, на сей раз отвечающий всем требованиям деловой этики. Так-то лучше, чем явиться к следователю, не говоря уж о Димке, полуобнажённой.

Пока я переодевалась, Виктор убрал со стола, вымыл чашки и снова просматривал книгу.

— Занимательный автор. Вы знали, что «котята, лишённые взаимодействия с себе подобными, часто развиваются в асоциальных и недоразвитых особей»? Совсем как наш Дима. Вероятно, в детстве у него тоже был дефицит общения, — не удержался он от камня в огород моего пленённого экс-любимого, а я с умилением отметила, что Дима перестал быть «моим» и стал «нашим». Осталось только пожениться, усыновить его и воспитать заново!

— Вы даже не представляете, насколько правы, Виктор Андреевич, — усмехнулась я. — Димке в этот период жизни в самом деле не слишком повезло. Взрослые не предают некоторым вещам значения, а между тем, любая мелочь в нежном возрасте может иметь самые катастрофические последствия. Но пока у вас нет детей, можете на эту тему особо не заморачиваться.

— А откуда вы знаете, что у меня их нет? — полюбопытствовал он, насмешливо поглядывая на меня.

— От дяди… — буркнула я и осеклась.

А действительно, откуда я знаю? Именно его дядя нам с Ликой и рассказал, что Виктор женат не был. Так ведь это же ничего не значит. У такого «супергероя» вполне может быть куча внебрачных, о которых он, возможно, и сам не подозревает!

Все плюсики, выставленные после «правильных» разговоров о котах, мгновенно перечеркнулись одним большим жирным минусом, а я укоренилась в решении прекратить неформальное общение с ним как можно скорее.

Виктор продолжал смотреть на меня иронично.

Да и чёрт с ним!

— В любом случае, сейчас не время рассуждать о проблемах возрастной психологии. Как, впрочем, и гадать, имеются ли на просторах страны ваши отпрыски, — направившись к двери, с сарказмом сказала я. — Давайте уже поедем, а то и так весь день впустую.

Тогда я про себя подумала: вот съездим к Добромиру и распрощаемся. Но, оказалось, всё это было лишь прелюдией к очередной долбанной фантасмагории…

Добромира Петровича мы прождали ещё часа полтора. Затем он прибежал на минуту, второпях выдал нам разрешение пообщаться с заключённым, пообещал позвонить и, сославшись на неотложные дела, ускакал на очередное ЧП.

Я с большим трудом убедила Азарова не присутствовать при моём разговоре с Димкой. Для последнего было бы ударом ниже пояса, появись я в обществе нашего удалого спасателя, а «добивать» дурилку мне совсем не хотелось.

Потребовалось всё моё красноречие, но в итоге Виктор остался по другую сторону решётки.

Осунувшийся и помятый Димка смотрел на меня глазами святого мученика.

— Привет, — выдавил он страдальчески. — Ты, как всегда, обворожительна…

— Привет, — кивнула я, осторожно присаживаясь на корявый стул. — А ты как?

— Спасибо, хреново, — он хмуро посмотрел на меня и вздохнул. — Попал я, Ритка, попал по полной… И всё из-за тебя.

— Что?! — остолбенела я. — А я-то здесь с какого бока?!

— Да ни с какого. Это меня бог наказал. Всё-таки нормально я у тебя крови попил… Ты прости меня, ладно? — он болезненно скривился. — Серьёзно, столько всего передумал за эту ночь… такой баран был…

— Дим, ну хватит каяться, я ж не духовник. Давай по делу. Признавайся, ты эту женщину грохнул?

— Если б я знал… Нажрался, как свинья… ничего не помню…

— Давай вспоминать вместе.

— Вместе… — эхом повторил Димка. — Пока мы были вместе, такого произойти не могло… Помнишь, я же раньше вообще не пил!

— Да, только пить ты начал задолго до нашего расставания, — я начала раздражаться. — А с того дня, как возомнил себя новым русским, произойти могло вообще что угодно — образ жизни сильно этому способствовал! Но вот это я уж точно вспоминать не хочу!

— А я последнее, что хорошо помню, как ты меня бросила. А дальше сплошная тупая карусель… всё в башке перепуталось. Если бы ты осталась со мной…

— Слушай, Богданцев, — зашипела я, злясь на то, что он опять пытается взрастить во мне комплекс вины, — я сюда прорвалась не для того, чтобы тебе сопли утирать! Теряем время.

— Да и хрен с ним. Давай лучше о нас поговорим. Ведь хорошо было! Жалко только, что детей не было.

— Жалко? Да ты совсем того?! — рявкнула я. — Какие дети с неадекватом?! Быстро рассказывай, кто эта тётка и на кой ляд она на Сашкину свадьбу притащилась?! Иначе я сейчас уйду и оставлю тебя в одиночестве предаваться прекрасным воспоминаниям о нашей потрясающей совместной жизни! Думаю, после суда времени для этого у тебя будет предостаточно!

Для наглядности я схватила сумку и подскочила со стула, демонстрируя намерение немедленно осуществить угрозу, но тут Димка вдруг тоже подпрыгнул, шлёпнул себя по лбу и выпалил:

— Подожди! Забыл сказать! Я же нам сына купил!

— Что-о-о?! — глаза мои округлились. От неожиданности я плюхнулась обратно на стул, хотя бежать надо было совсем в другую сторону. И как можно скорее.

— Не успел его тебе привезти, у Соньки пока оставил, — быстро заговорил Димка, тоже вернувшись на место и ухватив меня за руку, видимо, чтобы не сбежала. — Ты его себе забери, хорошо? Я же его нам купил, а не ей! Тем более, Соньку убили, а Вальку он нахрен не нужен! Классный такой пацан, тебе понравится. Только шебутной — кранты, полгода уже, а нихрена не понимает! — губы его растянулись в умильной улыбке.

Да он и впрямь от бесчисленных возлияний спятил! Это ж натуральная «белка»! Я оглянулась на дверь. Может, пора на помощь звать, а не сидеть тут в закрытом помещении наедине с психопатом?!

— А Валёк — это кто? — аккуратно высвобождая руку, выдавила я.

— Сын Сонькин, тот ещё мудила! Федьку терпеть не может, покалечит ещё!

Я продолжала в ужасе таращиться на него, сожалея, что уговорила Азарова подождать на улице.

— Ты адрес запиши и съезди за ним. Прямо сегодня, хорошо? А то чёрт его знает, что там с ним этот больной ублюдок сделает!

Я обалдело кивнула, на автомате достала из сумки ручку и блокнот и послушно записала координаты. Продолжать дальнейшие расспросы было бессмысленно, раз теперь слова Димки никак нельзя принимать в расчёт. Пообещав найти для него лучшего адвоката, оставила на столе сигареты и поспешно свернула визит.

На улице, хоть и близился вечер, всё ещё ярко светило солнце, и после мрачной обстановки каземата краски показались в миллион раз ярче. Даже листва, которая к концу лета потихоньку начинала терять свою сочность, сейчас казалась зелёной-презеленой. С клумбы доносился сладкий цветочный запах.

Лёгкий ветерок подхватил мои волосы, и, играясь, припечатал прядку к губам. Я убрала её с лица, глубоко вдохнула и стала спускаться по ступеням.

— Как там наш подопечный? — осведомился Виктор, поднимаясь мне навстречу со скамейки.

— Плохо. Похоже, совсем крыша уехала… — ответила я, ощущая, как горечь собирается в огромный ком и тяжёлым камнем ложится на сердце. — Белая горячка, наверное…

— Что вы говорите, какая досада, — насмешливо начал Виктор, но приглядевшись к моему лицу, перестал улыбаться. — Вы серьёзно? Может, симулирует?

— Да чёрт его знает, не похоже, — покачала я головой. — Он и раньше-то был не вполне вменяем, а сейчас, кажется, и вовсе спятил. Странно, что Добромир этого не заметил, надо его срочно предупредить. В конце концов, это даже опасно — держать сейчас Димку с другими заключёнными. Он, правда, не буйствует, но такую ахинею несет…

— И что говорит? — полюбопытствовал Виктор.