Не разделяя ее радость, Диана вяло пожала плечами. Аня улыбнулась с совершенно пустыми, стеклянными глазами. Я тискала в кармане мобильник и витала мыслями далеко от офиса.

— Подробности — на собрании через полчаса, — так и не получив криков «Браво!» и другого выражения раболепного восхищения, Ирина досадливо поморщилась и уселась за свой ноутбук — составить официальное уведомление о совещании и разместить его в наших электронных ежедневниках.

Через полчаса покорно, как овцы на скотобойне, мы собрались в конференц-зале и уселись в противно скрипящие кожаные кресла. Мне повезло, что Ирина еще не подошла, потому что из моего кармана раздался звонок. Я поднесла телефон к уху.

— Клубничное или малиновое?

— Что — клубничное или малиновое?

— Варенье, конечно.

— Клубничное.

Голос Вадика похолодел:

— Очень зря. Моя бабуля просто спец по малиновому варенью.

— Тогда малиновое.

— Но если ты так принципиально хочешь клубничное…

— Я хочу малиновое.

— Кхе, кхе, — надо мной внезапно материализовалась Ирина, взирающая на меня с тихим бешенством.

— Все, пока, — я захлопнула телефон и вытянулась в струнку.

— Личные разговоры на рабочем месте категорически не приветствуются, — процедила Ирина, усаживаясь во главе стола.

Кресло под ней издало пукающий звук. Диана дернула уголком губ.

— Итак, нам предстоит закрыть девяносто восемь вакансий «Консультант по лечебной косметике» в восьми различных городах, среди которых Москва, Петербург и, конечно, наш. Условия: четырехчасовой рабочий день, работа во вторую половину дня, оформление — договор подряда. Обязанности — продвигать косметику марки «Пальмира», стоя возле стенда в аптеке. Требования: девушка 20–29 лет, привлекательная внешность, правильная речь, умение раскрыть достоинства товара, желательно среднее профессиональное или незаконченное высшее медицинское образование. Существуют система премирования и система депремирования, а также план — в течение одного рабочего дня консультант должен продать продукции не менее чем на 2000 рублей, исходя из цен, указанных в прайсе компании «Натюрлих», производителя марки. Если план выполняется менее, чем на 70 %, консультант штрафуется на сумму 20 % от дневного заработка. Если план перевыполняется более, чем на 15 % процентов, консультант премируется на сумму 10 % от дневного заработка. Оплата почасовая. 90 рублей в час — Москва и Питер, 80 рублей в час — для остальных городов. Ваши вопросы?

— Да, у меня вопрос, — начала Диана. — Ирина, как вы считаете — молодая, привлекательная, ужасно занятая студентка медицинского университета согласится продавать свое время за 80 рублей в час?

— Все зависит от того, как ты, менеджер по подбору персонала, сумеешь ее замотивировать.

— Есть некоторая разница между мотивированием и зомбированием.

— «Натюрлих» солидная немецкая компания. Она исследовала рынок и установила адекватную заработную плату.

— А по моим сведениям, даже промоутерам, просто раздающим листовки, платят от 200 рублей в час. А здесь продажи. Совсем другая работа, которая совсем по-другому оплачивается.

— У тебя неправильные сведения. Компания «Натюрлих» утверждает, что они в рынке.

— Компания «Натюрлих», кажется, не в курсе, что крепостное право в России отменили и за похлебку с мукой уже никто не работает. Могли бы и узнать, когда заходили в 42-м.

— Диана, я полагаю, ты в курсе, что оскорбление клиента считается в нашей компании грубейшим проступком, за которым обычно следует увольнение.

Диана и глазом не моргнула.

— И что за система депремирования? Это похоже на штраф. А штрафовать сотрудников — незаконно.

— Но это же не называется «штраф», — Ирина дернула плечами. — Это называется «депремирование». К тому же у них есть и премия.

— Если 320 рублей в день, значит, 32 рубля премии… ну купят себе «Сникерс». От шоколада, говорят, гормон радости вырабатывается. И план завышен. Они думают, народ с пеной у рта бросится на их «Пальмиру»? Люди с недоверием относятся к незнакомым маркам.

— Диана, если ты считаешь себя недостаточно компетентной, чтобы справиться с этим проектом, я рекомендую тебе сменить профессию на ту, что будет тебе по способностям, — грубо оборвала ее Ирина. — Совещание закончено. Всю информацию я перешлю вам на почту. Распределите между собой города и начинайте работать. В нашем городе — предварительное телефонное и затем очное интервью, для остальных городов — только первичное телефонное интервью. Резюме успешных кандидатов передаете менеджеру проекта, Наталье Аксюте. После окончательной проверки она сама направит кандидатов в компанию «Натюрлих» для завершающего интервью.

— Итого получается собеседование в три-четыре этапа. Зачем? Это всего лишь консультанты, не топ-менеджеры.

Ирина плотно сжала губы.

— Ты слишком много рассуждаешь, Диана. И слишком мало делаешь.

— Мне всегда казалось, что прежде, чем взяться за что-то, стоит как следует подумать, — отрезала Диана, и это было не в бровь, а в глаз.

— Совещание закончено, — прошипела Ирина, вылетая за дверь.

Мы остались сидеть в подавленном молчании. Раньше мы не работали с консультантами, только с медицинскими представителями. Ирина назвала бы это расширением сферы деятельности, но в отделе все понимали, что это скорее означает спуститься на ступеньку. Мой телефон зазвонил, заставив нас вздрогнуть.

— Да?

— Малиновое закончилось, — убитым тоном известил Вадик.

— Тогда клубничное.

— Есть еще абрикосовое. Обещай мне подумать об этом.

— Конечно, — соврала я.

В компьютерах нас уже ждала подробная информация с комментарием от Ирины: «Жду результатов уже сегодня». Сама Ирина сидела за стеклом с перекошенным от злости лицом и старалась не смотреть в нашу сторону.

Раскрыв файлы, Диана вся погрузилась в чтение. Иногда на ее гладком лбу собиралась морщинка. Я же ни на чем не могла сосредоточиться. Еще дважды позвонил Вадик, причем оба раза когда я разговаривала по рабочему телефону с менеджером Натальей. Он начинал меня раздражать. Неужели непонятно, что на работе у меня могут быть дела поважнее, чем выбрать банку варенья?

— Время обеда, — позвала меня за собой Диана.

Мы вышли, но направились не в кухню, где со стен глядели офисные камеры и была возможна прослушка, а прочь из Замка, на улицу, залитую солнечным светом. Это означало, что Диана хочет сообщить мне что-то важное.

— Что такое? — спросила я шепотом, хотя мы отдалились от Замка уже метров на двадцать.

— Ее «солидная немецкая компания» в черном списке работодателей. Невыплаты, штрафы, незаконные увольнения — много грязи. Ирина лоханулась. Она заключила контракт с проходимцами. Что самое печальное — ее стараниями «Синерджи» обязалась осуществить подбор персонала на практически невыполнимых условиях. Я просмотрела их цены в Интернете и сравнила с ценами в прайсе. В прайсе цены занижены, следовательно, на практике дневной план возрастает до 2500–3000 рублей. Выполнить его консультанты смогут только если будут предлагать товар, удерживая покупателя на мушке.

— А что нас ждет, если мы провалим проект?

— «Синерджи» выплатит большую неустойку за невыполнение взятых на себя обязательств. А что ждет непосредственно наш отдел — не знаю. Одно известно наверняка — Ирина ни за что не признает свою ошибку.

— Как она могла согласиться на безнадежный контракт?

— Да ты посмотри на нее. Ездит на дорогой машине. Туфли из змеиной кожи. Явно ее кто-то спонсирует, даже при ее зарплате руководителя. Она понятия не имеет, сколько зарабатывает промоутер! По ее рассуждениям, нищая студентка и копейке должна радоваться. Ее ждет суровое разочарование. А винить она будет нас. Все, пора валить, — Диана задумчиво обвела взглядом золотистые деревья.

Хотя солнце светило по-прежнему ярко, у меня возникло ощущение, что небо затянуло тучами. Заверещал телефон, и Диана сказала:

— И так все плохо, еще какой-то олигофрен тебе весь день названивает.